Разлюби меня... (СИ) - Абрамова Анна - Страница 2

Девчонок напоили мы быстро, да и сами от них не отставали. И даже это не помогло нашему эксперименту. Короче, лучше честно признать сразу — эксперимент не удался! Серый назвал мою «бревном в постели», которая лежит и ждет, когда ей сделают хорошо, сама при этом падая в обморок при виде, цитата: «настоящего члена».

Я же потом неделю бегал от его «суперактивной телки». Ночка с ней, конечно, была красочная. Из тех, когда доминируют два партнера, но побеждаю я. Да все бабы такие, только и ждут, когда ты возьмешь инициативу в руки, и заставишь их подчиняться своей воле. В общем, влюбленные, озабоченный кошки — это точно не мое! Сказал пошла вон, вспомнила про гордость, тихо пошла вон и исчезла с моего горизонта. А эта носилась за мной по всем злачным местам, рыдая, предъявляя какие-то претензии, угрожая. Еле избавился, еще бы чуть-чуть и пришлось применить силу. Остались мы тогда с Серым каждый при своих вкусах.

Ну а потом был прорыв. Нашему государству Церер пришлось заключить мирный договор с государством Юнона. И залогом этого договора стали дети высших лиц, то есть мы!

Я тогда не очень задумывался об иерархии, статусе и прочих атрибутах власти, для меня важнее было понятие дружбы, чести, отношений, драйва. Жил в свое удовольствие, но видимо время пришло становиться взрослым! В день заключения договора — все поменялось!

Отец вошел в дом, и мы с мамой поняли — быть беде! Я редко тогда позволял маме обнимать меня, считал себя взрослым самостоятельным парнем, а тут… Мама вдруг подошла, крепко обняла, будто стремилась защитить собой, своим телом, душой. А я так растерялся, что обнял в ответ, стремясь то ли поддержать, то ли укрыться.

— Не пущу, — глядя прямо в глаза отца, громко и твердо сказала моя мать.

— Надо, — тихо ответил и отец, и впервые отвел глаза, не смея взглянуть на нас.

Я знал, что отец и мать до сих пор влюблены друг в друга. Они никогда не показывали своих чувств на людях, со стороны могло показаться, что это давным-давно чужие люди. Папа жарко не целовал мать на кухне, мама не бросалась на шею отцу, когда тот приходил после очередного боя. Но мимолетные прикосновения, взгляды, которые они бросали друг на друга, помощь отца матери, его забота о ней — все кричало о любви, и только дураки могли утверждать обратное.

Мама присела рядом с отцом, который с какой-то обреченностью уселся на диван. Они показались мне вмиг постаревшими, осунувшимися, несчастными.

— Он же у нас один… — одними губами прошептала мать, пытаясь сдержать слезы.

— Мне ответили, что это не аргумент, — грустно усмехнулся отец.

— Стас, — наконец-то они решили, что мне надо тоже что-то объяснить, — присаживайся, — отец кивнул на кресло, стоящее напротив.

— Вот что, Стас, — ему почему-то тяжело было смотреть мне в глаза, — ты знаешь, что прорыв завершился мирным договором, и высшие должны обменяться своими детьми, которые выступят как гарант ненападения. Детей примут в свои семьи, будут обучать их согласно наклонностям, интересам в течение пяти лет. Первые три года вы не сможете навещать родных, потом, конечно, будет разрешено пересекать границу. Через пять лет самостоятельно примите решения, где жить, работать. — Он тяжело вздохнул и замолчал. — Ты же знаешь, у магов сильные универсалы, мы сильные оборотники. Сейчас, в реалиях сегодняшнего времени, мы обязаны дать друг другу все. Появилась третья сила, которой мы сможем противостоять только вместе.

Из всей этой эмоциональной речи, я отметил только два слова: «вы» и «третья сила».

— Вы — это кто? — спросил и сам знал ответ на этот вопрос.

— Ты — сын командующего нашей родины, — отец уже успокоился и смог взять себя в руки. — Ты — наследник второй очереди, пока у Повелителя не родятся свои дети. Ты — первый, кто пойдет на ту сторону. Ты — единственный, кто подготовлен ко встрече с магами.

— А Серый? — с другом было бы намного проще.

Отец понял, и только покачал головой:

— Серый всего лишь сын коменданта гарнизона. Его кровь и происхождение не позволяет…

— Понятно, — кивнул, задумавшись на миг. — Что за третья сила, и чем это нам грозит?

— Менталисты. Если на Церер велся учет каждого, и мы привлекали их на службу, то на Юноне маги пропустили эту угрозу. Их уверенность, что с универсалами не справится никто, сыграла плохую шутку. Численность менталов возросла. Они создали государство в государстве, и вот уже год, как готовятся к грандиозной войне. Маги научат тебя закрываться от воздействия, а зверь внутри тебя поможет учуять давление за несколько минут до него. Мы нужны им, а маги со своими технологиями нам.

Ну что ж! Неплохая перспектива! Побывать в стане врага, или уже больше партнера. Научиться новому, проверить себя. Это был вызов! Вызов, который я принял!

С Серым прощались надолго.

— Береги себя! — грустно хлопнул меня по плечу друг, так, что кости затрещали.

— Оторвись тут за меня! — ухмыльнулся я.

— До встречи! — мы обнялись, молча давая клятву помнить друг о друге.

Вот так расстались… на долгих три года.

Анастасия. Страна Юнона.

— Мама, а оборотники смогут научить меня оборачиваться?

Я жаждала этого приключения, мечтала о нем. В мыслях уже была на Церер, превращаясь в огромную черную пантеру. Да я уже мчалась по горам, преодолевая снежные вершины, несясь навстречу ветру, солнцу, свободе.

— Стася, — мама откинулась на подушки, морщась от яркого света, — мы же уже говорили, ты сможешь обрести зверя, только если они откроют твою вторую ипостась.

— Она у меня точно есть! — от возбуждения, я попрыгала на мягких перинах, раскачивая огромное ложе.

— Мы не знаем этого точно, Стася, — нахмурилась недовольно королева-мать, и хлопнула меня по ноге. — Перестань прыгать на кровати. Шестнадцатилетней принцессе негоже вести себя как маленькой девочке!

— Так утро же, мама, и никто не видит, — мотнула незаплетенными кудрями.

— Стась, а если у тебя вторая ипостась ежихи?

Вот может моя идеальная старшая сестра все испортить. Сейчас она стояла у окна — вся такая строгая, нереально красивая. И когда все успевает? Утро, а на ней уже платье для завтрака, прическа, так стягивающая голову, что кажется брови вверх поднялись, ни одного выбившегося волоска, ни одного изъяна. Правильная во всем: в мыслях, в желаниях, в поступках. Идеальная будущая королева, не то что я!

— Лика, не завидуй, — парировала, чуть погрустнев. — Кто ж виноват, что такой великой особой, как ты, рисковать никто не решился, а вот мной можно!

Сестра пошатнулась и оперлась на подоконник. Она по-своему любила меня, и сейчас я била по больному, мстя ей за ежиху.

— Стася! — вскричали и сестра, и мать в один голос, даже интонация была одинаковой. Вскричали так, как будто я великую государственную тайну сейчас на весь дворец проорала.

Я же вскочила на кровать с ногами, и запрыгала вверх, стремясь дотянуться до потолка, помогая себе потоками воздуха.

— Что Стася? Что? — захохотала я. — Я уже шестнадцать лет Стася. Мам, Лик, это же здорово, это же классно. Моя мечта сбылась! Мое увлечение переросло в настоящую жизнь! Я ж все знаю о Церер! Знаю ее историю, политический строй, кланы! Все знаю, все! И никакая я не ежиха, я — пантера! Я буду черной пантерой! — от переизбытка чувств, даже зарычала, представляя свое перевоплощение.

— Ну а как же Егор? — мама улыбнулась, все-таки она переживали обо мне и моих чувствах, несмотря на то, что лично приняла решение отправить меня в чужую страну.

— А что Егор? — голос звучал удивленно-искренне. — Это была очередная ошибка. Он не тот! — твердо заявила я. — Потом, зачем тащить в другую страну мечты о парне, когда он тебя не увидит долгих три года. Вы действительно верите в то, что прекрасный принц будет ждать? Меня?

Мама тут же смутилась, и даже взгляд опустила.

— В нем-то я как раз уверена, — пробормотала королева-мать себе под нос, — а вот в тебе…И в кого ты такая ветреная, дочка? Как можно мгновенно влюбляться и тут же разочаровываться? Как можно давать надежду и тут же отнимать ее?