Адъютант (СИ) - Демиров Леонид - Страница 51

Вот и выбирай, как тебе половчее сдохнуть. Либо Абырвалгар сам тебя прикончит, либо его недруги решат убрать "концы в воду". Нервная работенка! По-хорошему, на нее бы кого-то ушлого и изворотливого. Но Абырвалгар, похоже, обходился такой вот текучкой кадров. А может, поначалу и потерял на ней пару-тройку хороших людей… Так и превратилась эта престижная, в общем-то, должность в изощренное подобие казни, которое теперь все больше обрастает слухами да сплетнями. Если подумать, моя Ариэль, или теперь уже просто Ал — идеальный кандидат на эту работу. Вот только надо бы с Грэмом потолковать насчет расходов на ремонт. Впрочем, сейчас он — никакой не Владыка, так что и париться не о чем. Наверное…

— Что, не веришь? — разочарованно пыхнул дымом бородач. — По глазам вижу, что не веришь. Думаешь, старик совсем из ума выжил, всякую чушь несет? Ну, дело твое. В собственную скорую смерть почему-то всегда верится с трудом. Уж сколько я таких повидал! Но ты учти, говорю я серьезно: когда много людей чего-то хотят, это очень большая сила. Даже богам приходится с ней считаться. А тебе — и подавно!

Я озадаченно моргнул. Если тюремщик прав, то это действительно чертовски важная информация. Насколько я понимаю, магия богов не просто "очень мощная", они каким-то образом способны напрямую влиять на реальность одной лишь силой мысли. Но выходит, что желания большого количества людей действуют точно так же? Конечно, управлять толпой сложно но, тем не менее, это может быть страшным оружием, сравнимым по силе с волей богов. Хе-хе, надо бы про это Грэму рассказать, вот он обрадуется! Хотя… В этой сфере у них наверняка тоже все схвачено. И храмовники не зря всем втирают про прелести божественного покровительства. А если вся их многомиллионная паства дружно взмолится “да будет воля твоя”… Ха! И кто кому тогда покровитель?

Генерал тем временем пробежал глазами по моим бумагам.

— Что? Привести к нему Мору? Уже!? Я думал, до генерального сражения пройдет еще, как минимум, неделя! Что-то пошло не так?

Ага… так маму Грэма все-таки собирались выпустить? Абыр-абыр, видимо, хотел использовать ее в бою, как какое-нибудь оружие. А вот это уже интересно! Значит он не врал сыну, а просто собирался выпустить ее на пару-тройку дней, а потом опять упрятать обратно? Понятно, почему тот не поддался на его уговоры. И это еще раз подтверждает слова Грэма о ценности Моры. Значит, я все-таки не зря стараюсь?

— Не знаю, там была стычка с неизвестным мастером. В каком-то захолустье убили сразу трех генералов — Владыка рвет и мечет, — пожав плечами, ответил я ему полуправдой.

— Сразу троих? Ну дела! Только имей в виду, из-за проделок этого мальчишки, Грэмиана, для Моры у нас особый протокол. Ты печать принес?

— Да, вот она.

Он внимательно повертел в руках каменный многоугольник и вернул его мне.

— Ну, тогда пойдем, малыш. Посмотришь, как у нас переводят "особо опасных".

Начальник тюрьмы снял с шеи ключ-амулет и открыл им массивный сейф в углу комнаты. Немного покопавшись, достал оттуда что-то вроде ошейника, а вернее, довольно массивного чокера, инкрустированного магическими кристаллами. Я пригляделся через "рентген". Артефакт, и к тому же очень сложный. Деталей, к сожалению, разобрать не могу, у Ала слишком плохое зрение.

— Дорогая вещица, редкая, — хмыкнул тюремщик. — По-моему, даже не из нашего мира. Но с ней даже эта ведьма не забалует!

Ого! Надо будет эту штуку хорошенько рассмотреть при возможности. Не часто мне на глаза попадаются вещи из иных миров. Если не считать того хлама, что привезли с собой Термиты.

Мы отправились по лабиринтам тюремных коридоров. Почти все камеры пустовали — держу пари, большинство заключенных попросту заставили присоединиться к армии. Все лучше, чем заживо гнить в этих сырых и темных подвалах. Наконец, мы пришли в нужный изолятор. На удивление, здесь даже была охрана, причем, весьма солидная. И это в полупустом замке, где даже склады с амуницией никто толком не охранял! Шестеро бравых ребят, поспешно прятали следы внезапно прерванной партии карточной игры, наподобие наших настолок. Парни вытянулись по струнке, отдавая честь генералу.

— Да не дергайтесь вы, нет у меня времени сейчас с вами возиться, — буркнул начальник тюрьмы. — Но чтоб в первый и последний раз!

— Так точно, ваше превосходительство! — отчеканили изрядно покрасневшие молодцы, и переглянулись между собой со слабо скрываемым облегчением.

— Ведьму нашу переводят, так что, считайте, у всех вас внеочередной отгул. Впрочем, вряд ли он будет долгим.

Бородач указал на покрытую узорами стену:

— Твой выход, малыш. Дальше без твоей печати даже я пройти не могу.

— Вы ее там хоть кормите? — удивленно поинтересовался я, глядя на массивную стену.

— Ну еще бы! Через дырку в потолке — все как в лучших конюшнях Холмгаста, — хохотнул генерал. — У нас тут даже канализация проточная имеется! Так что ни с жаждой, ни с нуждой у заключенных проблем не возникает.

Я неодобрительно покачал головой. Могу понять, почему Грэм столько усилий приложил, чтобы освободить маму…

Калейдоскоп каменных многоугольников в стене скрипнул и все его фигуры принялись бешено вращаться, будто детали часового механизма. Створки каменной стены с характерным скрежетом стали раздвигаться в стороны. Кто мастерил эту штуку? Красиво конечно, но обязательно было делать ее настолько шумной? В тесном каменном помещении от такого грохота и оглохнуть можно. Немо, приглуши немного звук, что ли.

Массивная дверь открылась, но от тюремной камеры нас все еще отделяла толстая решетка. Вопреки моим ожиданиям, темница не была совсем темной — под потолком тускло пылали магические огоньки. Должно быть, как и в одиночных камерах моего мира, свет горел здесь круглосуточно, как дополнительное испытание для нервов заключенного. Невозможно понять — день на дворе или ночь, и сколько вообще прошло времени.

В дальнем углу на тонкой соломенной циновке сидела, сложив ноги по-турецки, молодая женщина. Бледная и болезненно исхудавшая, с огромными синяками, засевшими под глазами и таким хаосом на голове, что на его фоне меркла даже моя вечная слава самой нечесанной неряхи на селе. И все же, ее естественная красота при этом не угасла, но упрямо пробивалась сквозь тяжесть внешних обстоятельств, как росток одуванчика через толщу асфальта. Как ни странно, девушка напрочь игнорировала наше появление, хотя "тихим" его назвать было очень сложно.

— Тысяча двести тридцать, — бормотала она себе под нос, — Тысяча двести сорок… Нет, тогда Тарламир не успеет… А что, если?… Мне конечно придется целиком пересмотреть вторую арку, но… точно! Табу! Это же все решает!

Мы с начальником переглянулись. Никак наша узница уже успела потерять рассудок?

— Морана! Очнись, у тебя посетитель! — гаркнул генерал своим зычным командным голосом.

Женщина помотала головой, словно бы стряхивая наваждение, ее взгляд стал проясняться. Она подобралась, будто кошка перед прыжком, и вдруг действительно бросилась на разделяющую нас решетку. Честно говоря, не ожидал такой прыти от этой тощей фигуры. И кажется, этот удар был настолько силен, что даже толстые стальные прутья немного согнулись.

— Выпусти меня отсюда, мокрица бесхребетная! Я тут уже девятый том мотаю, а ты даже на секунду не заглянул! Да чтоб тебе три борова каждую ночь постель грели! Чтоб от кремов твоих вонючих у тебя волосы на заднице проросли!

Не переставая поливать нас проклятиями, она оглушительно молотила по решетке своими тонкими, как у ребенка, ручками. Ну и силища! Ты кости себе не переломаешь, дорогуша? Нет, кажется, ей сейчас плевать на такие мелочи.

— Вот бешеная баба, — в унисон моим мыслям пробормотал генерал.

— Что, наигрался в императора, импотент? Еще дюжина крыс, и я бы вправила тебе мозги — прямо через задницу! Кто клялся мне и в горе и в радости? Клочок бумаги! Маленький клочок, я что так много прошу?! Вонючий ты кусок свежего лошади…