Поцелуй змея (ЛП) - Харрисон Теа - Страница 52

Голос Руна был мягким, когда он обратился к человеку:

— Я хотел бы получить ключ от своего номера, пожалуйста.

— К-конечно, эмм, не хотели бы Вы, чтобы я проверил наличие сообщений?

— Позже, — Рун взглянул на Карлинг, которая завороженно смотрела на него. И усилием воли снова переключил свое внимание на мужчину и стал ждать. Ничего не произошло. Мужчина застыл, как кролик перед удавом. Рун поднял брови.

— Ключ?

Роулинг очнулся.

— Конечно! Прошу прощения! Да, ключ! — он повернулся к служащему в форме и прошипел сквозь зубы, — Принеси быстрее ключ!

Последовала возня, но через несколько мгновений ключ все же передали Руну. Он прижимал к своему боку руку, ту самую, что ласкала самое сокровенное место Карлинг, и даже сейчас он все еще мог чувствовать слабый, едва различимый запах ее возбуждения.

И хотел облизать пальцы. Хотел избить сотрудников отеля за то, что стояли слишком близко. Им несказанно повезло, что они обычные люди со ослабленными человеческими чувствами, иначе он бы уже сорвался. Ему казалось, что он сходит с ума. И не смел взглянуть на Карлинг, потому что иначе обезумевший зверь, который бился всей своей мощью о стены его контроля, в тот же миг вырвался бы на свободу.

Он осторожно взял ключ другой рукой. Помощник менеджера начал блеять что-то еще. Но Рун железным твердым голосом заявил:

— Пока это все.

Много кивков, еще больше блеяния. Повернувшись спиной к менеджеру на середине его речи, Рун схватил Карлинг за руку и зашагал к лифту. Вампиресса последовала за ним, по каким-то неведомым ей причинам решив покориться ему.

В полной тишине они поднялись на лифте и направились к номеру вниз по коридору. Они приближались к двери, его пульс набирал обороты. Слишком много крови в его теле. Горячая жидкость ревела в его венах, кожа едва сдерживала ее. Ему казалось, будто он несся по извилистому горному серпантину на потерявшей управление машине, едва удерживая сцепление колес с дорогой, а тормоза в любой момент могли выйти из строя. Провел карточкой-ключом, придержав для Карлинг дверь и все так же не решаясь взглянуть на нее.

Затем он прошел внутрь, задвинул защелку и поставил на пол обе сумки. Рун провел дрожащей рукой по спутанным волосам и только после этого посмел взглянуть Карлинг в глаза.

Она уже смотрела на него. Ее продолговатые темные невероятные глаза были наполнены эмоциями, которых раньше он в них не замечал. Какая-то тьма и мягкость, и странное, непонятное озарение.

Затем ее уста растянулись в тонкой загадочной улыбке Моны Лизы, которая приподняла уголки ее полных губ, вызвав крошечную паутинку морщинок в уголках ее глаз, там, где эта сволочь, Смерть, коснулась ее бархатной кожи своими костлявыми пальцами и успела оставить свой след до того, как Карлинг вышвырнула ее под зад коленом.

И в тот момент у Руна сорвало тормоза. Он бросился к ней и вознес ее на самый высокий горный пик.

Глава 13

«Я не обязана любить тебя, — подумала Карлинг, улыбаясь Руну. — Это всего лишь побочный результат страсти, от которой сносит крышу и которую мне довелось разделить с высококлассным мужчиной, тянущим на все пять звезд, чья сексуальность просто зашкаливает. Страсть — это выбор, тогда как любовь — это принятое решение. Я могу уйти от тебя так же, как уходила от всего и всех до тебя, потому что только одно не меняется с течением времени: ничто не вечно, все проходит…»

Словно услышав ее мысли, Рун изменился в своем прекрасном какой-то неукротимостью лице. Внезапно он метнулся к ней так быстро, что очертания его размылись; он прижал ее к полу, и… О, звон колоколов ада, Карлинг никак не могла понять, почему раньше ей казалось, что он так деликатен и осторожен с ней, ведь сейчас его руки нетерпеливо сорвали кафтан с ее тела с таким неистовством, что она даже вскрикнула, но резкий бессловесный возглас умолк, едва он накрыл ее рот своим.

И снова она была поражена до глубины души своей же собственной наивностью. Она-то считала, что случившееся до этого в холле было подобно концу света, но это не шло ни в какое сравнение с бурей, которая бушевала у нее внутри прямо сейчас.

Рун скользнул языком в ее рот, одновременно рванув застежку на своих джинсах. Обнаженная, наконец, и пригвожденная к полу весом его тела, она раздвинула ноги и выгнулась ему навстречу. Карлинг впилась ногтями в его мощную спину, провела вниз, оставляя отметины, широкая головка его члена соприкасалась с ее скользким входом. Богатый, жгучий, словно крепкий ликер, запах его крови наполнил воздух. Он опьянял так, что во рту закололо, и похоже, у нее удлинились клыки.

Ей хотелось укусить его. Она хотела укусить. Карлинг зарычала, не понимая этих давным-давно уснувших и забытых хищных импульсов, Рун зарычал в ответ и, схватив ее бедра, резко вошел в нее.

Его член был огромным, а неожиданное вторжение в ее тело было таким неистовым, что она не сдержалась и закричала прямо в его рот. От ее дикого отклика волна дрожи прошла по телу Грифона. Когда он подался назад и посмотрел на нее, чтобы удостовериться, все ли в порядке, она притянула его к себе, сжимая его волосы в кулаках, и поцеловала с такой свирепостью, что он забыл обо всем, кроме непреодолимой нужды погрузиться в нее вновь.

Он должен был бы ухаживать за ней, преклоняться, приносить цветы. Но с ней никогда не получалось «как у всех».

Он выскользнул из нее, мучительно гладкой и тугой, а затем снова вонзил в ее бархатистые ножны свой член. Недостаточно глубоко, этого было мало, и он сильнее прижал ее бедра, двигаясь все жестче и жестче. Карлинг вздрогнула под ним, и ее охватил еще один оргазм.

Рун почувствовал сокращения ее внутренних мышц, она застонала в его рот, и это было так чертовски идеально, гораздо лучше, чем он мог себе вообразить, и тогда он тоже дошел до края, слишком рано, но все же вышел и резко вошел в нее еще раз. Рун прорычал в ее губы низким гортанным звуком, раздосадованным, но таким же животным, как и все, что они делали сейчас друг с другом, и излился в ее тугое, влажное лоно.

Тишина опустилась на них, как снежное покрывало. Они переплелись дрожащими конечностями, пытаясь вернуться обратно из незнакомого им мира, куда только что друг друга унесли. Рун оторвался от ее губ и, закрыв глаза, прижался щекой к ее щеке. Карлинг невидящим взором смотрела в потолок. Не нужно искать в случившемся какую-либо логику. Все это было за пределами разумного, куда человеку путь заказан.

Скажи что-нибудь. Ее губы шевельнулись.

— Было классно, — произнесла Карлинг.

Он отстранился с пустым выражением лица.

— Ты еще не видела, что я могу вытворять, имея в под рукой такую прикольную вещь, как кровать, — сказал Рун.

Их глаза встретились. Она приподняла бровь, глядя на него. Его сексуальный рот дрогнул в сдерживаемой улыбке. И они разом взорвались смехом. Он крепко обнял ее, и перекатился по полу, не переставая смеяться.

«Только послушайте нас, — подумала она. — Как будто пьяные. Или сумасшедшие». Она обняла его за шею и обвила ногами его бедра, эмоции швыряло из стороны в сторону по волнам, которые представляли собой невнятную смесь американских горок и комнаты страха.

Рун придирчиво всматривался в себя, в того, кто прятался глубоко под внешним весельем. Он все еще был на крючке, который продолжал тащить его в странное, неизведанное место. И он не насытился. Тело вопило, что умирает от голода, что ему даже близко не хватило, что необходимо взять Карлинг еще раз, а потом еще и еще, до тех пор, пока она не отдаст ему себя целиком, пока он не изольется в нее полностью и пока не отдаст ей всего себя. И хотя он все еще был возбужден, ему с трудом удалось вернуть себе контроль, чтобы выйти из Карлинг. Он зашипел, когда его член покинул ее тело.

Одно мгновение он колебался между мыслью об интрижке, полной сокрушительной страсти и перспективой полного воссоединения с этой женщиной. Рун стиснул ее в объятиях, его трясло от противоборствующих внутри чувств. Он почувствовал, что произошел какой-то перелом, и его разрывало на части изнутри. Но потом он сумел каким-то образом вернуться в реальность из той невозвратной точки.