Поцелуй змея (ЛП) - Харрисон Теа - Страница 57

Карлинг нетерпеливо похлопала Руна по спине.

— Успокоился? — спросила она.

Рун, потерев затылок, пробормотал:

— Да.

Отпустив его, она отступила назад, а Халил снова сфокусировал свое внимание на ней.

— Зачем ты вызвала меня? — спросил Джинн.

— У меня есть для тебя задание, которое нужно выполнить, как можно скорее, — ответила она ему. Халил склонил голову. — Надо найти один объект, если он существует.

Если Джинн и подумал, что задание из разряда «пойди-принеси» являлось пустой тратой ценного желания, то не показал вида.

— Что я должен принести?

— Швейцарский армейский нож, — ответил Рун, — если точнее это универсальный нож Wenger New Ranger 70 с черной рукоятью, примерно такой длины, — он показал величину указательными пальцами. — Нужно выяснить, зарыт ли он под камнями у входа в погребальный храм Джосера в Саккаре.

Странные бриллиантовые глаза Халила уставились на руки Руна.

— Погребальный комплекс стоит уже не одну тысячу лет, — медленно произнес он.

Карлинг безрадостно улыбнулась.

— Я не говорила, что задание будет легким или хотя бы осмысленным для тебя. Да и ножа там может не быть. Нам важно узнать, есть он там или нет, и ответ нам нужен, как можно быстрее. Ответ очень важен, Халил. Не ошибись.

Царственное выражение Джинна уступило место расчетливому цинизму.

— Это станет вторым исполненным желанием из трех, которые я должен тебе на протяжении многих лет, — заявил он Карлинг.

— Да, — согласилась она.

Халил склонил голову, любой намек на насмешку исчез. Перед тем, как Халил превратился в вихрь и исчез, Руну на миг показалось, что он уловил облегчение в лице Джинна.

Карлинг посмотрела на Руна, поджав губы. Топ, топ — отбивала ее босая ступня.

***

Без вариантов, ему нужно извиниться. Он понимал, что действовал иррационально и ненормально. В попытках сдержать свои собственнические инстинкты, он влиял на других, не только на себя. Эта тонкая грань, которую он старательно избегал, начала вскрывать его изнутри, но оставить Карлинг он не мог. Пока нет. Даже если бы необходимость в его помощи отпала, он все равно не смог бы уйти. Он должен провести рядом с ней все то время, что им отведено, прежде чем их растащат в разные стороны такие непохожие жизни. И с другой стороны, он и с ней не мог поделиться своей внутренней борьбой. Он не станет перекладывать свои проблемы на неё, не тогда, когда у нее и без того полно забот. Он не такой, как Розвен, этот зацикленный на себе, неуравновешенный ребенок.

Он понимал, что надо что-то сказать. Но ничего не приходило на ум.

Поэтому он просто спросил:

— Все вроде бы прошло хорошо, как считаешь?

Она уставилась на него, а затем с силой ударила в грудь тыльной стороной ладони.

Теперь, когда другого мужчины больше не было поблизости, Рун мог расслабиться настолько, чтобы побаловать свою кошачью натуру маленькой игрой.

— Мне нравится твоя склонность к насилию, — произнес он наигранным грубовато-хриплым голосом.

Слегка сумасшедший блеск мелькнул в ее глазах. Она ударила его снова, на этот раз сильнее.

Он знал, что заслужил. Но это было так весело, что он не мог заставить себя остановиться. Черт, да, он просто тащился от этого. Как тащился и от Карлинг. Пора было признать: он любит ее. Он улыбнулся ей своей фирменной полусонной, почти невинной улыбкой.

— Что я сделал?

Она резко повернулась к нему спиной. Казалось, она что-то ищет. Затем осмотрела все двери. И, по-видимому, пришла к какому-то решению, направилась в ванную, захлопнув за собой дверь. Он услышал отчетливый щелчок поворачивающегося замка.

Рун подвигал челюстью и потер глаза. Да, все прошло хорошо.

***

Опустив крышку унитаза, Карлинг села. Она наклонилась вперед, уперев локти в колени, и закрыла лицо руками. Она не пыталась думать. Не хотела вообще ни о чем думать.

Слишком много всего, что нужно было переварить, осознать, но какофония в голове сводила с ума. Ей просто нужно было немного чертового уединения.

Вдох-выдох. Медленно, равномерно.

Дыхание абсолютно бесполезно для нее, но прекрасно работало в качестве медитативного упражнения. Помогало постичь Дзен. А Карлинг это требовалось куда больше, чем бешенство при мысли о том, что кое-кто невероятный болван, и что, черт возьми, приключилось с Розвен? Можно подумать, она снова превратилась в восемнадцатилетную чахоточную звезду мыльной оперы, выступающую в составе унылой шекспировской компашки актеров во времена золотой лихорадки в Калифорнии, а не женщина ста семидесяти лет…

Как можно было так ошибиться с Розвен? Что она такого сделала? Или не сделала? Могла ли она поступить по-другому? Неужели она настолько верила в свою способность считывать эмоции живых существ, что даже не потрудилась разобраться, что скрывается за гладеньким фасадом Розвен? Она надавила на веки ладонями.

Стоп. Дыши.

Розвен — не та проблема, которую нужно исправлять немедленно. Позже, если, конечно, у Карлинг будет это позже, она решит, что делать с молодой Вампирессой. Поддавшись порыву мелочности и мстительности из-за задетых чувств, Розвен не обязательно должна была зайти далеко. Но если именно это и произошло, то Карлинг, как ее создатель, ответственна за восстановление порядка.

И вот пожалуйста, на полу валялась внушительная куча волос Карлинг. Она легонько пнула шелковистую массу ногой. При обычных обстоятельствах она никогда не оставляла без присмотра свое личное барахлишко, кто-то ведь мог запросто использовать все это и наложить на нее проклятье. Привычная щепетильность в вопросах собственной безопасности куда-то ускользала, и это еще одно слабое место. Нельзя позволять себе стать еще более…

Выдохни, черт побери.

— О, да пошел этот Дзен куда подальше! — пробормотала она. — Достигну просветления, когда умру.

Резко поднявшись с унитаза, она собрала огромную кучу волос в полотенце, открыла дверь, и вышла.

***

Тем временем, Руфио лично доставил два больших кейса Gucci в номер. Рун принял багаж из рук мужчины, не приглашая его пройти внутрь. Пинком захлопнув дверь, он поставил чемоданы в спальне, которую выбрала Карлинг, и принялся за следующее дело. Пока Карлинг воспользовалась возможностью побыть в одиночестве, он сел на диван, вытащил свой iPod и положил его на журнальный столик, чтобы гаджет был в быстром доступе. Затем достал iPhone, чтобы просмотреть сообщения.

Электронная почта? Не-а. Он даже не стал открывать. Решил пробежаться по голосовым сообщениям. Их было шестьдесят три. Пятьдесят четыре из них от женщин. Он удалил их, даже не прослушав. Еще восемь — от других Стражей. Все примерно в таком духе:

Бейн: «Итак, как продвигаются дела у команды Немного Поехавших Крышей? Она уже впутала тебя в какое-нибудь безумное дерьмо?»

Безумное дерьмо. Рун фыркнул. Такое, что тебе и не снилось.

Грейдон: «Где те файлы, которые ты просил посмотреть? Никак не могу врубиться в новую систему на расшаренном диске, а ты обещал показать мне. Перезвони, когда сможешь.»

Нет, парень. Разберешься и сам. Я в тебя верю.

Константин: «Чувак, вечер пятницы. Цыпочки начинают складывать цветы, плюшевых мишек, свечи и прочее подобное дерьмо перед твоей дверью. Они все говорят трагичным шепотом, как будто ты помер или что-то в этом духе. Так что, я собираюсь подобрать парочку из них, ну знаешь, просто чтобы утешить их. Тех близняшек. Думаю, ты понял».

Рун понял, о каких близняшках речь. Ради бога, забирай, кобелина.

Грейдон: «Просто звоню сказать, чтобы ты не переживал. Я сдался и пошел к айтишникам, и они показали мне, как скачать файлы. Надеюсь, что ты проведешь хороший уик-энд».

Молодец. Разобрался. Я знал, что ты сможешь.

Арьял: «Ты мудак».

По-видимому, Арьял только что обнаружила кучу дел, которую он заботливо оставил на ее столе. Улыбка стала шире. И злее. Да, знаю-знаю, я такой.

Грэм: «К твоему сведению, я закрыл расследование по поводу инцидента в Праге. Это был несчастный случай, очевидный и простой, а не промышленный саботаж. Нет необходимости перезванивать мне. Просто подумал, что ты хотел бы знать».