В полночный час - Дрейк Шеннон - Страница 55

• Предыдущая
• 55/84
• Следующая

— Если бы твой единый Бог был таким всемогущим, он уничтожил бы их, — раздраженно высказался Хаган.

— Наше дело правое, их — нет.

Питер не обращал на Хагана внимания, он обращался только к Рагнору.

— Берегись их.

— Мы их уничтожим, — уверенно заявил Хаган. — Мы вернемся на наш остров, погрузимся на корабли и отправимся к вождю. Там мы поможем ему выстроить укрепление. И сразим врага.

Две недели спустя они отправились в плавание. И уже направляя корабли из моря в реку, они увидели то, что ждало их впереди. Приблизившись к деревне, которую они совсем недавно посетили, ту самую, где их приветствовал вождь, просящий их помощи, они не нашли ничего, кроме обгоревших головешек и жалких землянок.

Вытащив ладьи на берег, викинги молча взирали на пепелище. Гудрик, толкователь рун, покачал головой.

— Вернемся назад! — посоветовал он Хагану.

— Нет, — ответил Хаган. — Мы посмотрим, остался ли кто в живых. Мы обещали помощь, и мы сдержим слово даже перед мертвецами.

Рагнор вышел на берег без большой охоты. Он знал, что и брат его испытывает те же чувства, но знал он и то, что Хаган свято верит, что мужчина не должен руководствоваться страхом, какова бы ни была его природа.

Не успели они сойти на берег, чтобы увидеть мертвецов и мух, вьющихся над ними, как Эрик, оставленный сторожить корабль, окликнул их.

По реке шли корабли. Пораженный, Рагнор увидел, что сюда прибыли монахи. На носу корабля, следовавшего первым, стоял Питер, и седые волосы его трепал ветер.

Все монахи держали в руках мечи.

Рагнор и Хаган подошли поприветствовать новоприбывших.

— Вы забыли об обете жить в мире, данном вашему Богу, и взяли в руки мечи? — воскликнул Хаган.

— Мы идем на битву во имя Бога. Мы идем воевать против тех, кто крадет мертвых, а не живых.

— Монах, ты говоришь чепуху, — презрительно молвил Хаган.

Рагнор пошел в глубь деревни, где царила смертельная тишина. Казалось, ни одного существа не осталось в живых. Лошади, собаки, домашний скот — все лежали вповалку вместе с человеческими трупами.

— Здесь веет злом, неземным злом, предупредил Гудрик и, кивнув в сторону аббата Питера, добавил: — Как он сказал, его Бог побоялся бы ступить сюда.

Но норвежцы продолжали продвигаться вперед. Оглянувшись на странный звук, Рагнор увидел, что Питер методично отрубает мертвецам головы.

— Питер! Что ты делаешь? — скорее в недоумении, чем с отвращением или гневом воскликнул Рагнор.

— Мы сожжем их с молитвой, — сказал Питер, как будто его слова могли дать объяснение его действиям.

— Давайте поищем живых, — предложил Хаган. Они продолжали путь, пока не набрели на деревенскую церковь. Дверь приоткрылась и закачалась на петле. Братья переглянулись. Хаган пожал плечами.

— Кто хочет жить вечно? — с напускной веселостью спросил он.

— Я пойду первым, — пожал плечами Рагнор и добавил: — Я — седьмой сын.

— Мы пойдем вместе.

— Здесь всего лишь церковь.

Они сделали вместе еще один шаг, приблизившись к входу. Дверь широко распахнулась. Из церкви выбежала девочка и бросилась к Хагану, который от удивления чуть не упал.

Затем вышел юноша, щеки которого едва покрывал пушок.

— Мы побежали в церковь, когда они начали наступать, — торопливо заговорил он. — О Господи! Вы меня понимаете? Мы единственные выжили! Они… Они напали на овец и коров. Я видел, как мой отец…

Больше он ничего не сказал, он перегнулся пополам и упал на землю в рыданиях. Монахи подошли сзади. Один из них помог мальчику подняться на ноги.

— Сколько людей выжило?

— Пятнадцать — двадцать… все в церкви.

— Начинаем строить баррикаду, — громко приказал дружинникам Хаган.

— Вы можете строить свои баррикады, — объявил Питер, но я нам говорю — в церкви вы будете в безопасности.

— Мы должны строить заграждения, — начал втолковывать монаху Рагнор.

— Если должны, то стройте, — ответил ему Питер, — а мы должны делать то, что нам надлежит. Сын мой, — спросил Питер у мальчика, — где же остальные?

— Сейчас выйдут, теперь, когда… мы вас увидели. И тут из церкви начали выходить люди. Те, кто шел позади, в безумии своем толкали тех, кто выходил первым.

Какая-то женщина бросилась к Рагнору. Она обхватила его руками и подняла лицо с огромными черными глазами. Растрепанные темно-каштановые волосы ее разметались по спине. Юбка была порвана, рубашка вся в пыли, щека поцарапана. Она была очень красива.

— Слава Богу! — прошептала она. Он смотрел на нее во все глаза.

— Вы здесь, вы пришли. Вы не солгали моему отцу, вождю.

— Мы пришли слишком поздно.

— Но вы спасете жизнь нам, оставшимся!

— Спасем или умрем вместе с вами, — пообещал Рагнор.

— Алан, помоги им. Отдай им то, что осталось у нас из инструментов. Мэри, помоги мне принести воды и все, что мы сможем найти из еды.

Она все продолжала его обнимать.

— Мы будем сражаться вместе с вами или погибнем, — тихо произнесла она.

— За работу! Скоро наступит ночь!

— Принимайтесь за мертвецов, други мои! — призвал Питер монахов. Рагнор покачал головой, но монахи продолжали работать с утроенной энергией, собирая и животных, и людей. Разожгли огромный погребальный костер.

Запах горелой плоти оказался мерзок.

— Даже для викинга, — печально усмехнулся Хаган. Когда стемнело, Питер настойчиво велел всем идти в церковь. Хаган согласился.

— Норвежцы не боятся темноты, — обратился к монаху Хаган, — но люди устали.

Церковь представляла собой наилучшее укрытие — что-то вроде крепости. Тем более что вокруг нее успели возвести частокол.

Прошло несколько часов. Оставшиеся в живых женщины принесли воду и все, что осталось из еды. Дочь вождя подошла к Рагнору. Тот стоял у освещенного луной окна.

— Хаган сказал, что на твое место придет другой часовой. Тебе надо поесть. Пойдем, я приготовила для тебя пищу.

Она повела его в угол, где несколько деревянных скамей сдвинули вместе так, что получился стол.

Он ел жадно, с волчьим аппетитом, а насытившись, спросил:

— Я съел и твою долю?

— Даже если так, я не возражаю. Я к твоим услугам, хотя такие, как ты, берут то, что хотят, не спрашивая о желаниях других.

— Такие, как я?

Она пожала плечами.

— Ну да. Викинги.

— Ах, викинги.

Она опустила голову, но вскоре вскинула ее с дерзкой улыбкой.

— Хорошо. Может, дело не только в том, что ты — викинг.

— В самом деле?

— Ты — мужчина. Мужчины всегда берут то, что хотят, оставляя после себя… разрушение.

— Ты видела людей, темных врагов, приходящих ночью?

Она отвернулась.

— Я ничего не видела. Я приходила сюда и пряталась под алтарем, как мне велел отец. Мы знали, что они приходят в темноте. Большинство мужчин выходили им навстречу, чтобы драться. Ты видел, сколько их там полегло снаружи, Некоторые женщины и дети прятались в церкви. Но большинство надеялись отсидеться в домах.

— Я не видел тебя, когда мы встречались с твоим отцом и его помощниками, — проговорил Рагнор. — Я не знал, что у вождя есть дочь. Как тебя зовут?

Она смотрела на него, сияя карими глазами.

— Нари, — назвала она свое имя. — Меня зовут Нари. — И она взяла его за руку и переплела свои пальцы с его пальцами.

Синди крепко спала. Спала крепким здоровым сном, без сновидений. Спала так, словно весь мир умер для нее, а она для мира.

Ее разбудило прикосновение мужа.

Она тихо застонала.

Он что-то прошептал ей на ухо. Руки его двигались по ее телу.

Хочешь, чтобы я прекратил?

— Да! — едва не закричала она в голос.

Но она не стала ничего говорить. Ей нравилось его внимание, просто она устала. Честно говоря, она не была уверена в том, что муж ей верен, и она ужасно ревновала его к графине, хотя твердо решила не показывать и виду. Вначале, разумеется, она не желала признавать очевидное. Потом пыталась уверить себя в том, что ошибается. Она влюбилась в Джареда, будучи еще подростком, и за все совместно прожитые годы не растеряла своего чувства к нему. Но в последнее время…

• Предыдущая
• 55/84
• Следующая