Хроники реалий / Том 3 (СИ) - "sandlord" - Страница 40

И вот, когда меня очередной раз собирались выбросить на улицу, появилась она. Суприм остановила проверяющих, увела меня в отдельное помещение и стала лично осматривать моё тело. Тогда я и узнал страшную правду. Мои конечности были "мертвы". Болезнь уничтожила мою плоть, превратив их в безжизненные куски мяса. А двигался я благодаря своим способностям, неосознанно используя их для управления мёртвыми конечностями, словно марионеточник управлял своими куклами. Это была не магия, а её печально известная разновидность. Таких, как я, называли Ведьмаками, которых сильно недолюбливали из-за того, что было непонятно, по какому принципу работает эта сила. В отличии от магов, мана Ведьмакам не нужна, а от невидимого воздействия, на подобии моего, защиты не существовало. Услышав то, как я неосознанно поступал со своим телом, повергло меня самого в ужас, так что уж говорить о других?

Но самой страшной известью стало то, что мне оставалось жить не больше года, в течении которого болезнь доберётся до жизненно важных органов. Но, из пучины отчаяния, меня вывело её предложение. Я становлюсь её личным учеником, а взамен она вычищает из меня эту болезнь и создаёт новые руки и ноги. Также она предупредила, что новые конечности надо будет поддерживать специальным образом, поэтому покинуть я её уже никогда не смогу, если только не захочу снова превратиться в ходячий труп. Над решением я даже не размышлял. Так я и стал её "Архонтром".

Правда, ей стоило уточнить, что новые руки и ноги будут механическими, а то, после операции, у меня чуть сердце не остановилось от осознания того, во что превратилось моё тело. Привыкать пришлось долго. Особенно сложно было с отделением своей способности от управления конечностями. С этим помогли устройства, прерывающие их использования, что меня тоже неслабо шокировало. Ведь это означало, что защита от ведьмачьих сил существовала, но никто об этом не знал.

Результат получился таким же нереальным, как сама моя ситуация. Привыкнув к механическим конечностям, я стал быстрее, сильнее и опасней даже специально подготовленных взрослых. А встроенное в механику оружие поднимало возможности скрытных атак на нереальный уровень. Но самое дикое… теперь у меня было не четыре конечности, а восемь. Две руки, две ноги и четыре невидимых манипулятора, которыми я в прошлом управлял руками и ногами. После специальных тренировок, я мог свернуть шеи четверым людям даже не пошевелив пальцем. Я получил от жизни больше, чем мог даже мечтать, и всем этим я был обязан Суприм. Она стала для меня богиней.

Вооружённый огнестрелами, скрытыми клинками и ведьмачьими силами, я стал её абсолютным карающим мечом, который даже магов не воспринимает в качестве врагов. Единственный, в ком я видел сильного противника, был Заркорис, архидемон в рабстве у Суприм. Откровенно говоря, я не слишком удивился, что Суприм оказалась способна поработить даже архидемона, но его заносчивое поведение меня всегда раздражало. Он был единственным, кто своей плотной маной был способен частично нейтрализовать воздействие моих способностей. Однако, этому он научился далеко не сразу. С тех пор он стал единственным, против кого я в спаринге должен был выкладываться по полной. Но, кто из нас сильнее, мы так и не установили, поскольку насмерть мы ни разу не сражались.

Я считал, что мне по силам справиться с любым врагом. Но, после ещё нескольких взрывов, сотрясших планету, моя уверенность пошатнулась. Впрочем, не сильно. Бомба — это инструмент в руках человека, такой же, как любое оружие, включая корабли. А способным бороться врукопашную против летучих эсминцев я себя не считал, поэтому этот момент не сильно меня задел.

После этих событий всё внимание Суприм было сосредоточено на герое Квардиса. Забавно, что при этом по информации о герое Алхенума она прошлась лишь беглым взглядом. Но последующие события чётко дали мне понять, почему этот человек её так беспокоил. После провала переговоров, он смог в одиночку прорвать всю нашу оборону на одной единственной машине, при этом даже не взявшись за нас всерьёз. И, честно говоря, я этому очень рад. Особенно после получения информации о присутствии в наших водах огромного корабля с ядерным оружием. Ой какой разнос начался в отделе разведки, когда у нас узнали, какую громадину они умудрились проглядеть. Все крупные города Гвиндея находятся недалеко от океана и, если бы он захотел нас всех уничтожить… жителям негде было бы прятаться. Подземный комплекс "Гаргантия" не смогла бы принять многочисленных беженцев из городов, а "Эргебнис" для такого использовать нельзя.

Хорошо, что до этого не дошло. Оценив его мощь, мы бросили против него механизаторов, дредноут с ядерным оружием и даже бомбардировщик с антиматерией, которые появились у нас после пространственной катастрофы.

НО ЕМУ ДАЖЕ ЭТОГО БЫЛО МАЛО!

Я даже всерьёз задумался, возможно ли вообще его убить. Не зная что делать, Суприм решила дать бой в месте, о существовании которого знал лишь высший состав Гаргантии. На Фантазии. Корабле невообразимых размеров, который был пристанищем Суприм и источником наших технологий. На ремонт этой машины уходило много ресурсов, но все знали, что это стоящее вложение. Ведь даже в таком повреждённом состоянии он представляет угрозу для всего нашего мира.

Именно там я и столкнулся в лоб с этим героем Квардиса и его подопечными. Он не проявлял открытой враждебности, да и Суприм хотела заручиться его поддержкой, поэтому я пытался ещё раз убедить его прекратить бой, но это было тщетно. Против противника в механизаторе я бы не полез, но тогда он пришёл в качестве пехотинца, поэтому я был уверен, что смогу с ним справиться, особенно при поддержке кибран в первых рядах и со стрелками в задних. В бою лоб в лоб я бы справился. Если бы этот бой состоялся.

Он поступил так, как ожидала Суприм. Он не стал вступать в активный бой, начав пробиваться, используя различные дезориентирующие гранаты. Но самой большой проблемой стала ледяная зверолюдка, сила которой была настолько велика, что могла целые залы погружать в лёд. Для наших манёвров её магия стала настоящим кошмаром. Быстрых кибран они выбивали когда электрический маг устраивал им замыкания, а бронированные не успевали их догнать.

Даже я лишь один раз смог их перехватить, но без успеха. Я даже воспользовался своим приёмом с переломом шеи. Магов удалось схватить без проблем, но вот герой… было ощущение, что я схватил не шею человека, а железный столб. В ту же секунду он бросил в меня гранату-подавитель, которые используются для борьбы с такими, как я. Как я рад, что Суприм рассказала о их существовании и как им противостоять, иначе он бы мне мозги сжёг. Даже зная чего ждать, боль была адской. Вытаскивая своих, он отправил мне несколько ракет, которые я успешно поймал кинетическим барьером, но которые он также успешно подстрелил и взорвал. А когда дым рассеялся, они уже убежали, оставив для нас непроходимые обледеневшие коридоры.

Мне было обидно, но всё было в пределах ожидаемого. Они двигались именно туда, куда нам было нужно. Жаль, что выстрел из главного орудия корабля обесточил транспортную систему корабля, поэтому нам пришлось бегать пешком в обход. Благодаря введению в ход огнемётчиков, в последнем зале им пришлось оставить магессу, которая установила действительно непроходимый магический заслон. От ледяного воздуха не спасало ничто. Антимагический амулет не согревал воздух, которым невозможно было дышать. Против её силы я ничего не мог противопоставить, ведь, в отличии от сосулек и огненных шаров, тут схватить было нечего. И тогда явилась Суприм, которая за пару минут вывела магессу из игры, лишний раз доказав своё величие.

Она передала потерявшую сознание зверолюдку нам, предупредив, чтобы мы ничего с ней не делали. Оставалось лишь ждать, когда остальные двое попадут в ловушку в последнем зале, где они будут наглухо запечатаны. А там, либо они подчинятся, либо просто сдохнут от голода. Но затем… что-то пошло не так. Суприм вдруг изменилась в лице. Даже в самой гиблой ситуации я не видел, чтобы у неё возникал даже намёк на страх. А тут она всерьёз перепугалась и бросилась вслед за вторженцами. Мы хотели тоже броситься следом, но пришлось возиться с отогреванием зала, поскольку ледяной воздух никуда не делся.