«Ковидники» ft. «совки» (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 29

Командование полка, не меньше их ошеломлённое происходящим, подгоняло лётный и технический состав шап-а и, вскоре два с лишним десятка самолётов уже летели на старый аэродром Смоленск-Северный.

Чтобы вскоре «работать по фрицам»..

Сергей и близко не застал «афган» Союза и первую «чеченскую». Мимо его детских лет прошла и вторая, а также «принуждение к миру» в районе даты 888, и даже в «Сирийской командировке» он не был. Учёба в Борисоглебске закончилась для него назначением в строевой полк во вполне себе комфортном Ставропольском крае, хотя и достаточно жарким, ковидным к тому же) летом 2020-го.

А сейчас… его «летабла» — Су-25СМ, вместе с штурмовиками такой же модификации и совсем свежими модернизированными Су-25СМ3, летела над наполовину сгоревшим Минском, чья старая деревянная застройка (в центре и в восточной части города), продолжала кое-где чадить..

В первые два дня войны люфтваффе атаковало «только» район железнодорожного вокзала и аэродромы около Минска. 160-й и 163-й истребительные авиаполки из дивизии очень известного позже летчика-генерала Захарова, лично сбивавшего в эти дни немецкие самолёты над столицей БССР, ждала в «прошлом мира пришельцев» долгая и трудная военная судьба и даже участие в судебном процессе над высотным шпионом-летуном из-за океана Пауэрсом. Полёты на U-2 которого (и других пилотов) отрицали до факта сбития по жизни лживые и лицемерные пиндосы. Но сие — другая история. А здесь… 43-я истребительная авиадивизия Захарова, в целом, не смогла противостоять авиабомбардировкам Минска. А свои основные потери она понесла на аэродромах. От ударов люфтваффе, отвратительной организации ПВО столицы БССР, аэродромной службы и всеобщей дезорганизации и начавшегося хаотичного отступления, со всеми его потерями техники. И с обстоятельствами, вынуждавшими бросать её, как случилось с 162-м иап из этой же авиадивизии, не потерявшим ни одного лётчика в первые дни, но вынужденного бросить всю технику при отступлении с разрушенного аэродрома.

Самое страшное случилось 24-го июня около 10 утра. Немецкие «воздушные рыцари без страха и упрёка», те самые, которые «ни разу за нацистов, а только против большевиков» и которые «только выполняли приказы» — они, согласно распоряжений, «просто разбомбили Минск».

Три волны по полусотне бомбардировщиков в каждом авианалёте и так раз за разом, до вечера!

Авиабомбардировки превратили центр и восточную часть Минска в груду обгорелых пепелищ и коробки стен части имевшихся каменных зданий. Количество убитых за одно только 24-е превысило тысячу человек, а больше половины жилой застройки города перестало существовать.

Разрушение Минска было усилено тем, что против деревянной части города были применены зажигательные авиабомбы.

Авиабомбардировки Минска, хотя и с меньшей интенсивностью, продолжались вплоть по 27-е. Которое было намечено датой взятия Минска.

Последние орудия 7-й зенитной бригады ПВО, оказывавшие хоть какое-то противодействия воздушным налётов немцам, были выведены из него 26-го. Вместе с бойцами 226-го полка 42-й бригады конвойных войск НКВД. Которая была раскидана своим подразделениями от Бреста в БССР до Вильнюса в Литовской ССР. Многих из бойцов которой, сдерживавших первые удары врага, уже не было в живых..

А кого-то приказом вывели из Минска «на прикрытие» и вслед за бежавшей в Могилёв республиканской комми-верхушкой во главе с товарищем Пономаренко, каждый свой чих старавшимся согласовывать с Москвой… вместо реальной организации тушения пожаров и спасения людей из под развалин.

В разговоре по телефону со Сталиным во второй половине дня 23 июня местный республиканский партбосс заговорил об «эвакуацию государственных ценностей и детских учреждений». Однако реально в предстоящие 5 дней организованная эвакуация осуществлялась только в отношении семей советской и партийной верхушки, а также родных и близких высшего командования бывшего ЗОВО, ставшего ныне фронтом и… финансовых ценностей.

Советская власть бежала впереди своего народа, впадающего во вполне закономерную панику, возникшую от разрыва между тем, что заявлялось «до войны» и суровой реальностью первых же дней её. В Минске, после 24-го, фактически началась полная анархия.

А товарищ Пономаренко, кстати говоря, был именно тем, кто вечером 27-го высказывал своё суровое партийное «фе» «подозрительным личностям с автожиров» на временном КП Западного Фронта около Могилёва.

Между тем, республиканское НКВД продолжало заниматься своими делами. Начав «эвакуацию», оно успело расстрелять, начиная с 24 июня в Минске и вплоть до 28-го уже в Червене, после своего «Батаанск… белорусского марша» свыше тысячи человек, осуждённых по политическим статьям. Между тем, множество «классово близких», проходивших по уголовным, изящно называемых «бытовыми преступлениями» статьям, было отпущено.

Увы, когда например, бойцы 132-го конвойного батальона из состава 42-й бригады НКВД покрыли себя вечной славой, сражаясь за Советскую Родину до последней возможности в крепости Бреста, 226-й полк той же бригады проводил расстрелы политических заключённых при их эвакуации из тюрем.

Самое страшное было в том, что случись им поменяться местами, палачи, расстреливавшие политзэков и герои Бреста, без сомнения, просто и непринуждённо поменялись бы местами. Советская власть иногда очень удачно растила таких советских людей, в которых безжалостность и палаческие качества сочетались с готовностью к самопожертвованию и героизму ради своей Советской Родины..

Именно в этом было главное отличие «совков» от «ковидников» — расчётливых и, в массе своей, не готовых умирать за какие-то мифические идеалы, провозглашаемые с высоких трибун. Впрочем, этот процесс за сто лет с первой мировой (с её начальным периодом — «колоннами на пулемёты») до 2021 (через экран с мувиком «как наши бомбят с БПЛА террористов») дошёл до логической точки по всей Земле.

Лучше всего сие понимала власть РФ, безжалостно обрушившая мегатонные «головы» МБР на Рур. У неё не было населения, готового терпеть войну годами и безропотно класть на её кровавый алтарь целые поколения..

Население Минска — частью уже стало беженцами, частью фаталистично ждало своей судьбы, частью лежало в виде тысячи с лишним трупов под развалинами.

Оно больше не нуждалось в разъяснениях из Москвы и издержек «времени оглядок на генеральный курс», и того самого довоенного, громко декларируемого и бредового «..пролетариат Германии восстанет. Если немцы нападут на СССР..»

Подобное последствие жёсткого «заединивания» выражалось в прямом — «..как, мол, теперь, в соответствии с политической линией, относится к Гитлеру и немцам?» — как спрашивали у собственного корреспондента «Правды» Петра Александровича Лидова, вместе с женой и двумя дочерьми, жившего тогда в гостинице «Беларусь».

Именно того Лидова, который в «прошлом мира пришельцев» позже выполнит свой настоящий долг журналиста — по обрывкам сведений раскопает подробности жизни и смерти и личность героини — Зои Космодемьянской. Он, может и был «совком», но прожил жизнь по иному (и умер весьма героически — при обороне аэродрома в 1944-м).. в отличие от многих среди журнабл:?ей в 2021-м наподобие некоего доброхотливого «сливного бачка» из так называемого «инсайдера», которого неповоротливый, пох::стичный и вполне себе вегетарианский «Путинский режЫм» годам преследовал-преследовал, да всё недопреследовал..

А в 1941-м, как в «прошлом варианте», так и ставшим «мигом между прошлым и будущим» для пришельцев, германский пролетариат ни фига не «восстал против Гитлера и нацистов». Те был для него свои. И со всей своей деловитостью, упорством и орднунгом, принялся под «направляющей ролью» НСДАП, воплощать в реальность «мощь и порядок». Как в рядах инструмента войны — вермахта, так и у станков заводов в Германии.

Сводить счёты за «позор Версаля» с англо-французскими победителями в первой мировой и… ради того, что ему было «обещано на востоке» самим фюрером: