Дорасти до неба (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 49

Ромик выполз к столу абсолютно отрешенный от реальности, погруженный в себя, словно сомнамбула. Закидал в себя содержимое тарелки, кажется, так и не поняв, что на ней лежит. Потом рухнул на диван и через секунду уже сопел. Вот так: стараешься-стараешься, а в итоге тебе даже спасибо не скажут. Я вздохнула, мысленно поставила галочку о выполнении очередного пункта плана и принялась убирать со стола и мыть посуду, размышляя про себя: стрессы получали вместе, и, пожалуй, у меня их было за прошедшую ночь значительно больше. Однако, я тут изо всех сил изображаю хозяйку, а фактический владелец апартаментов бессовестно дрыхнет. Да, совсем мужики измельчали. Хорошо еще, от вида крови в обморок не падают.

Закончив с хозяйством, я забралась в кресло: диван в доме один, а мне габариты пока еще позволяют и в кресле устроиться. Посидела-посидела, потом вылезла и развернула кресло в другую сторону. Не хочу пялиться на спящего. Тем более, что смотреть-то и не на что: он все равно лежит к спинке передом, ко мне задом.

Снова залезла в кресло. Повозилась, устраиваясь поудобнее. Тут ко мне на колени запрыгнул Марк. Повозился, устраиваясь поудобнее. И мы вдвоем с ним задремали. И приснился нам далекий-предалекий мир, названия которого я пока не знала. Ну да, собственно, и пофигу мне это название. Главное — там есть моя подруга Мирланда.

— Привет, Мири!

— Здравствуй, Тася! Как здорово, что ты вернулась! А то в прошлый раз ты так внезапно пропала — я не знала, что и подумать. Ой, а это кто?

На колени волшебнице невесть откуда вскочил маленький пушистый зверек. Абсолютно черный, без единого белого пятнышка. Он потянулся и широко зевнул, продемонстрировав нежно-розовую пасть и двадцать шесть тоненьких, острых, как маленькие шильца, зубов.

— Ой, Марк, ты тоже решил сходить в гости?

— Это что, твое животное?

В ответ на "животное" Марк сморщился и фыркнул.

— Это котенок, Мири. Он маленький, ему еще только три месяца. Но зато он очень умный. Сегодня ночью он меня спас. Не бойся его, лучше погладь.

Мирланда осторожно подняла руку и коснулась кончиками пальцев черной шерстки.

— Смелее, тебе понравится. И ему тоже.

Мирланда провела рукой по голове котенка, потом еще раз. Марк мурлыкнул и подставил подруге горлышко.

— Почеши его. Видишь, он показывает тебе, где ему будет приятнее.

Следующие четверть часа восхищенная и очарованная Мирка гладила и чесала Марка. А тот от всей кошачей души нежился, растекшись по коленям, подставляя то шейку, то горлышко, то черное пузико, и при этом вовсю мурчал.

Наконец, подруга вспомнила обо мне.

— Ой, Тася, прости, я совершенно забылась…

— Ерунда, — отозвалась я. — Но ведь правда классный зверь?

— Правда. А от чего он тебя спас?

— Да тут у меня одна история приключилась…

И я принялась в общих чертах рассказывать Мирланде все перипетии прошедшей ночи. Она, едва услышав о Черных волках, стала ужасно серьезной. Мою историю заставила меня повторить минимум трижды, каждый раз выспрашивая о каких-то новых деталях. Наконец, она прекратила меня мучить, но серьезность у нее никуда не делась.

— Тася, — выдала она наконец.

Говорила она медленно, старательно подбирая слова. Да и вообще чувствовалось, насколько она сейчас была напряжена и взволнована.

— Тася, ты моя лучшая, ближайшая и единственная подруга. Изо всей родни у меня сейчас остались только отец и дядюшка Беррель… и вот теперь ты. Я не собиралась никому рассказывать о тебе и о нашей связи. Не то, чтобы она считалась предосудительной: то, что люди из разных миров могут, порой, общаться друг с другом не секрет, и не преступление. Но я хотела сохранить тебя как маленькую тайну своей души. Мне было очень хорошо с тобой, интересно и весело. И познавательно. Я ведь после того, как разогнали шайку Коула, несколько раз пробовала материализовать твою зрительную трубу, и у меня прекрасно все получилось. Было очень здорово рассматривать в нее окрестности с верхушки донжона. Ну а про то, что ты не раз спасала мне жизнь, упоминать и вовсе излишне. Я лишь надеюсь, что у меня будет возможность вернуть тебе этот долг.

Мирланда передохнула и продолжила:

— Но то, что ты сейчас рассказала, настолько важно, что я не имею права дольше скрывать наше с тобой общение. Пойми, никто никогда и помыслить не мог о том, что есть способ превратить человека в Темную тварь. Но раз такое возможно в твоем мире, значит, и в моем тоже. И кто знает: многие из тех Тварей, что ныне подчиняются герцогу Аргайлу, не были ли они ранее простыми крестьянами, ремесленниками или даже магами? Война с Темными с переменным успехом длится уже много десятилетий. На этот раз королю удалось одержать несколько важных побед. Герцог потерял много войск, и перевес сейчас на нашей стороне. Но ты ведь помнишь, как настойчиво предлагал предводитель волков подчиниться герцогу? Скорее всего, после этого из нас всех сделали бы Темными. Если есть способ превращения людей в Тварей, герцог легко восполнит свои потери, причем, именно за счет жителей королевства. Этого нельзя допустить, и это непременно должен узнать король. Но сперва мне придется поведать обо всем Беррелю.

Все это мне было понятно. И я даже догадывалась, кто именно поедет к королю с вестью о новой проблеме. Да, информацию такой важности нельзя доверить ни одному курьеру. Царапнула, конечно, легкая досада, но я ведь тоже рассказала о Мирланде. Правда, пока лишь двум людям, но дело ведь не в количестве, а в самом факте. Так что…

— Рассказывай, конечно, — отозвалась я. — Я ведь не просто так поделилась с тобой информацией, я понимаю, что для тебя это важно. Ты только не пропадай совсем. У меня ведь тоже нет близких подруг в своем мире. А я сейчас совсем уже привыкла, что хоть пару раз в неделю встречаюсь с тобой. Пусть даже просто поболтать о том, о сем, душой отдохнуть. Ну а уж то, что касается магии… у меня просто нет слов! Я ведь уже могу два шарика подряд запульнуть. Так, глядишь, сдам испытание на первый ранг, да открою в своем мире школу волшебства.

Я почти что физически почувствовала, с каким облегчением вздохнула Мирка:

— Спасибо, Тася. Ты… ты… ты просто самая лучшая!

И столько искренней радости было в этих словах, что, ей-богу, у меня подозрительно защипало в глазах. Или это у нее защипало? Ну да неважно. В общем, мы вот так на пару немного всплакнули, а потом Мирланде нужно было срочно бежать к Беррелю. Но прежде, чем подскочить с кресла, она еще разочек погладила Марка.

— Приходи в следующий раз со своим зверем, хорошо?

— Договорились! Слышишь, Марк? Нам пора.

Я проснулась вполне отдохнувшей. Марка на коленях не было. То ли отправился по своим кошачьим делам, то ли решил задержаться у Мирланды. Ну да и пусть, проголодается — прибежит. Кстати, надо будет ради любопытства попробовать его покормить там, в том мире. Просто проверить: он там целиком, со всеми потрохами, или так, черной пушистой тенью.

Мысль эта проскочила в голове и исчезла, отложившись где-то на будущее крючочком. А я развернула кресло в прежнее положение, умылась, полюбовалась на сопящее на диване тело и пошла ревизировать холодильник. Откуда ни возьмись, тут же образовался и Марк. Правильно, именно в холодильниках лежит самая кошачья еда: колбаса и рыба. И как же проводить инспекцию без дегустации?

Я откупилась от пушистого вымогателя кусочком сосиски и принялась готовить… судя по часам, уже обед. Сварила кастрюльку легкого супчика, натушила сковороду мясного соуса, глянула на часы еще раз и уронила на пол звонкий ковшик из нержавейки. Звон ковша сработал не хуже, чем удар железным прутом по рельсе. Ромка подпрыгнул на диване, некоторое время мутным взглядом обводил комнату, потом повернулся, ведомый обонянием, и сфокусировал, наконец, зрение.

— Ух ты! — выговорил он, узрев на плите кастрюльки и сковородки, а на столе — тарелки и ложки.