Императорский отбор для попаданки (СИ) - Ганова Алиса - Страница 17

— Лентяйка ни ложки не получит! — прокаркала неприятная старуха, повернулась к столу, взяла что-то темное, подозрительное и… швырнула в меня.

Я испугалась, рефлекторно отскочила.

— Эми, смотри как белоручка работы шарахается! — загоготали женщины. — Тряпки боится.

Передо мной и вправду лежал кусок тусклой тяжелой ткани.

— Пока кухню не отдраите до блеска — еды не получите, — прокаркала старуха и потянулась за метлой, что стояла у стены. Заметив это, девочки заработали усерднее.

Не мешкая, я подоткнула юбку за пояс, подняла брошенную тряпку, намочила ее и, встав на колени, принялась мыть старую, выщербленную плитку.

Уже скоро от щелочи и грубой мешковины заболели руки. Спину и колени с непривычки ломило. Однако девочки не хныкали, и я держалась. Зато по чуть-чуть подползая к служанкам, решившим немного поболтать после сытного обеда, могла слушать сплетни.

— Норидийка посетовала, что тушеное мясо жесткое, — пожаловалась старуха. — Это у Бенгейта-то? Неужели беззубая, как я?

— У них, дикарей, традиция — зубы подпиливать… — присоединились к обсуждению и другие женщины.

— Дикарка, а на нашего принца рассчитывает. Только мрака ей лысого, а не Селебрина!

— От нее рыбой пахнет, говорят.

— А от эвискарки, поговаривают, травами, — осмелилась подать голос девочка, что мыла полы рядом со мной. На нее сразу цыкнули.

— Говорят эвискарка — хорошая травница и даром магическим владеет, — оценив мое рвение, старуха подобрела и села за общий стол.

Ползая рядом, я разглядела край ее фартука с кружевом по подолу, добротные туфельки с небольшим каблучком… Что явно свидетельствовало: старуха Эми имеет вес на кухне. Надо к ней присмотреться.

— И что? — возразил кто-то. Среди наших претенденток тоже магинь хватает!

— Так она целительница! — многозначительно прошептала старуха. — Ей перечить не следует. Вдруг выбор падет на нее.

— Если бы сговорились императоры — обошлось без отбора! Не надо было стольких дармоедок кормить. Ни одного испытания не прошли — а уже мнят себя победительницами, — возразила одна из горничных.

Я старательно грела уши, чтобы не упустить ничего важного, и далеко от стола не отползала. Старуха приметила, что я долго тру одну плитку, прищурилась. Разговоры тут же стихли.

Испугавшись, я принялась натирать пол с удвоенным старанием.

— Ничего, им обиднее возвращаться будет, — отозвалась женщина, что привела меня на кухню, и разрядила обстановку. — Наше дело держать нос по ветру. Не зря говорят: день отбора — седмичное жалование в руках. Эниль, ты уже получила что-нибудь? — Повернулась к юной девушке с грустными глазами, рядом с которой сидела.

— Нет, — печально ответила та. — А Розалия получила.

Все взоры обратились к худенькой, невзрачной женщине, тихо обедавшей в дальнем конце кухни. Окна в той стороне нет, поэтому из-за духоты имелось больше свободного пространства, которое молчаливая горничная, видимо, ценила.

— Розаль, поделишься? Хотя бы сладостями? — обратились к счастливице болтушки.

— Угу, — медленно прожевав рагу, отозвалась та. — Как и пощечинами. Хотите?

— Себе оставьте такую щедрость…

На кухне интересно, вот только коленям больно. Еще немного — я растянусь на полу и взмолюсь о пощаде.

Когда предел уже почти наступил, старуха Эми соизволила сжалиться.

— Ладно, прошли испытание. Садитесь за стол! — наложила нам полные миски и разрешила пообедать. Вот только скоро у нее снова разболелся зуб, настроение переменилось, и нас опять загрузили работой.

До позднего вечера я мыла посуду, чистила овощи, лук, рыбу… — и работе не было конца.

Зато по слухам узнала о характерах претенденток, что они без исключения верят в свою победу и готовы ради нее на все. Не отбор, а битва титанов какая-то!

Несколько претенденток не уступали Димее в желании получить принца.

Про них судачили разное, и я не была уверена, что все сказанное, правда, пока прислуга из первой смены не стала собираться на кухне поздно вечером, чтобы поужинать и готовиться ко сну.

Но рассматривая синяки, царапины и оплеухи, что «коллеги» получили на смене, я впала в ужас. Правда, некоторым от гостей резиденции достались более приятные подарки: деньги, простенькие украшения, сладости…

Если бы я в тот момент достала свою колбаску — смогла бы купить служанок скопом, только боюсь, хитренькие девицы не сослужили бы Димее добрую службу. То-то собравшиеся хвастались друг другу, как обвели фреек вокруг пальца, сообщив по секрету несуществующую тайну про негласное условие отбора.

— Видела бы ты, как у нее вытянулось лицо, когда сказала ей, что принц предпочитает хрупеньких, — смеялась находчивая служанка, складывая подарки в сундучок с замком под завистливые взгляды сотоварок.

— И поверила тебе?

— Сама же видишь! Завтра еще откажется от обеда. Вот повезет!

— Не взвизгни от радости, — предупредила ее соседка, но мне почудилась в ее тоне зависть. Увы, среди прислуги тоже разные люди, поэтому я уже ничему не удивлялась.

— Давайте спа-ать! — широко зевнула моя соседка по тюфяку, что расстелили на полу перед сном в дальней части кухни.

Я бы рада уснуть, но моя работа не закончена. Да, я влилась в коллектив, важные сведения намотала на ус, но надо теперь вернуться к Димее, не выдав себя, а потом попасть на кухню снова…

Старуха Эми та еще церберша — устроила мне, Рейде и Толли боевое крещение. Весь день не спускала глаз, даже по нужде на задний двор выпускала только стайкой. Еще и позволила другим над нами, новенькими, пошутить. Теперь у нас от щелочи, с излишком добавленной в воду, кожа зудит и болит.

— Ты кто? — в полумраке надо мной склонилась незнакомка. — Это мое место!

Я не стала препираться, встала — как раз искала предлог, чтобы уйти.

— Поищи местечко в прачечной, — посоветовала другая соседка слева. — Там не так тепло, но… — Тоже зевнула сладко. — Прикорнуть можно.

Я кивнула и «в поисках прачечной» выскользнула из кухни, превратившейся в спальню.

Примерную планировку нижнего этажа я знала: надо дойти до лестницы, подняться, где-то свернуть, выйти на парадный этаж, а потом проскользнуть в покои Димеи.

Поплутав немного, я дошла до лестницы, поднялась. Чудом нашла нужную дверь, после нескольких попыток… — и нарвалась в коридоре на сердитую незнакомую служанку.

— Чего без дела шляешься? — махнула она рукой, приказывая идти за собой. — Одна из претенденток устроила скандал, перебила всю посуду. Магия в крыле заблокирована, поэтому быстрее!

Да уж. С тоской поглядывая в другой конец крыла, я вошла в чужие покои.

В них никого, зато хаос жуткий: битое стекло, перевернутая еда, разлитые соки уродовали светлую комнату с приятными сиреневыми занавесками и белой мебелью.

— Ведро! — спохватилась я, хотела бежать в коморку за инвентарем, но прежде в комнату вбежала еще одна служанка, кажется, Эниль, уже с ведром, и удивилась, увидев меня:

— Что ты здесь делаешь?

— Быстрее, пока не вернулась! — шикнула на нас старшая служанка по этажу. Она стояла на чеку и рук не марала, зато если вернется хозяйка комнаты, злость выльется именно на нее.

Вдвоем мы торопливо принялись за дело. Но спешка к добру не привела — я не заметила тоненького острого куска стекла и порезалась.

— Ой… — стоило охнуть от боли, Эниль прошептала:

— Вот и узнаем: отравлена ли еда?

Я опешила, и она улыбнулась.

— Да глупости это, не бойся!

— Да быстрее же, неумехи! — зарычала на нас старшая служанка. — Вот пожалуюсь управляющему — выгонит без рекомендаций!

Вдвоем мы справлялись ловко, быстро, но едва разогнули спины, старшая по этажу выдохнула:

— Что за день? Еще одна скандал закатила. Крайняя дверь налево!

У меня сердце екнуло.

— Все сделаю, — я вскочила, с трудом скрывая радость, потому что эта крайняя дверь Дименьки.

***