Императорский отбор для попаданки (СИ) - Ганова Алиса - Страница 59

От восхитительного, пьянящего ощущения свободы, я перестала ощущать тело, но когда на плечи легла мягкая ткань, вспомнила, что рядом Эверий и, скорее всего, ему тоже надо укрыться от ветра.

Повернулась к магу и увидела его счастливую улыбку, озорные глаза, любовавшиеся мной. А еще он, на удивление, был одет в рубашку и брюки.

— Козявочка, я, конечно, подготовился и запасся всем необходимым, чтобы вечер вышел комфортным, но ты оказалась еще более хозяйственной, чем я.

Не сразу поняла о чем речь. Лишь проследив за взглядом Эверия, заметила, что сжимаю в руке край одеяла, которое перенесла с собой.

Хорошо, что Эверий одет, а я в сорочке и длинной теплой шали, иначе бы одеяло, лежавшее между нами смотрелось совершенно неуместно.

Да, неловко вышло. А хотя…

— Чтобы устроить привал и полюбоваться закатом. Лучше лежать, чем стоять. Так ведь? — отшутилась я.

Эверий стоял, склонив голову, молчал и рассматривал меня с неподдельной симпатией.

— Я нарушаю все приличия, да? — румянец покрыл мои щеки и пополз к мочкам ушей.

— После того как ты упрямо преследовала меня в саду, ловко проползая под кустами, меня сложно удивить, — широко улыбнулся он. — Но больше всего меня поражает, как во всех этих неприятностях можно оставаться такой очаровательной. Редкий талант.

Я бы подумала, что это лесть, если бы не глаза Эверия, смотревшие с искренней теплотой и нежностью. Прежде на меня с таким восхищением никто не смотрел.

На скале не было той безмятежности, как на берегу моря с Селебрином, однако я чувствовала себя уютно. И даже ветер, что трепал волосы, сорочку и шаль не волновал.

Стоило чуть плотнее запахнуть шаль на груди из-за смущения, Эверий сотворил купол.

Ветер исчез, стало тихо, и как будто весь мир перестал существовать. А потом Эверий запустил несколько сверкающих бабочек, которые закружили под куполом. Искрящаяся пыльца осыпалась с их крыльев, на мгновение золотила кожу, и это было так красиво.

Я подставила руку. Одна бабочка села на ладонь.

В сумерках, набиравших силу, яркое пятнышко походило на прирученный огонь.

— Чудесные, — подняла на мага глаза. — И место потрясающее. И закат с небом тоже… И… — едва не проговорилась, что и он в отблесках заката настоящий красавец, но нашлась и добавила: — И звезды яркие!

Эверий закинул голову, разглядывая небо.

— Чуть позже станет совсем темно, и тогда мы увидим созвездия.

— Ты знаешь их?

— Да.

— Покажешь?

— Все что захочешь.

Сегодня мы стояли и вели себя как робкие подростки. Эверий не обнимал меня, а мне так этого не хватало. Не знаю, что с ним случилось, но захотелось растопить стену, что незримо стояла между нами.

— Я давно не любовалась ночным небом, — улыбнулась, встряхнула одеяло и смущённо пояснила: — Лежать и любоваться небосводом лучше, чем стоять, задрав голову.

Бабочки-светлячки сидели на моей руке и плечах и не позволяли разглядеть в густеющей темноте лица молчавшего мага. Подумала, что он поражен моим предложением, однако Эверий отозвался:

— Если бы я удивлялся каждый раз — ходил с открытым ртом. Важны не слова — важен сам человек и его помыслы.

Он первым опустился на одеяло, растянулся, раскинул руки и, шумно вздохнув, признался:

— С детства не наблюдал за небосводом.

Я прилегла рядом, оглядела темнеющее небо.

— Как много ты потерял! Здорово, что ты опытный магвел и образованный посол, но вот такие простые мелочи делают нас счастливее.

Эверий перекатился на бок и оказался рядом со мной.

— Ты удивительная, Козявочка! — его рука обняла меня, притянула к груди.

— Конечно! Кого бы ты еще осмелился назвать Козявочкой? — улыбнулась я.

— Только такую смелую красотку, как ты, — шепнул Эверий, и я ощутила его губы на щеке.

Потом мы лежали, держась за руки, и наслаждались замысловатыми узорами из ярких точек, одобрительно подмигивающих нам в тишине. Эверий рассказывал о созвездиях интересно и познавательно, но временами замолкал. Эти неожиданные паузы наполняли меня надеждами, что сейчас услышу что-то важное, но он на мои вопросительные взгляды отвечал вздохами и так и не признался, что у него на сердце.

А потом я уснула в объятиях Эверия. Засыпал ли он — не знаю. Легкие поглаживания разбудили меня, а чуть позже я услышала:

— Уже светает. Нам пора.

— Уже?! Так быстро? — повернула голову и увидела, как зарождался рассвет. Увы, наше свидание подошло к концу. — Не хочу! Не хочу во дворец! — Призналась как на духу.

— Еще немного. Совсем немного, — пообещал Эверий. Он не уточнил, что будет потом, но я верила ему. И вернулась в комнату с твердой уверенностью, что он меня в резиденции не оставит.

Ближе к вечеру мне принесли подарок — бархатную коробочку.

Я открыла ее и замерла, понимая, что такой дар преподнесли неспроста.

Кольцо с крупным аквамариновым квадратным камнем, окруженным россыпью прозрачных, как слеза, бриллиантов, сияло на свету, поражая красотой.

Эверий, запрыгнув на спинку дивана, сунул розовый нос в коробочку.

— Это маркизетте? — уточнила я, еще надеясь на чудо. Не надо мне дорогих подарков, лучше оставьте свободу!

Чтобы маг смог ответить, загородила его от зеркала спиной, но он решил не рисковать и вместо слов покачал головой.

— А выбор кольца, как подарка, случаен? — голос мой от волнения сел и стал тихим, хриплым. Я даже прокашлялась.

Маг снова покачал головой.

В возмущении я едва не топнула ногой. Захотелось выбросить подарок, вышвырнуть в окно. Хорошо, что вспомнила: за нами наблюдают и показывать истинные чувства нельзя. Стоит попасть под подозрение — мне уже будет не сбежать. Поэтому я сунула коробочку в карман, прижала руки к щекам, потом к груди и заметалась по комнате. Сердце билось, как сумасшедшее.

Со стороны можно было подумать, что я взволновала, переполнена эмоциями и радуюсь. Осталось только пролить слезы «счастья», хотя мне от обиды хотелось реветь в голос.

Покосилась на притихшего Эверия. Он, задумчивый, сидел и наблюдал, как я, стискивая в кармане ненавистную коробочку, ношусь по покоям.

Подарок обжигал, изводил душу обреченностью и обидой. Мне так необходимы добрые слова от Эверия, а он молчал! Да, за нами наблюдали, но мог бы дать какой-нибудь знак! Знает же, что я нуждаюсь в его поддержке, как в воздухе!

Я подошла к окну и застыла, наблюдая за птицами, парящими высоко в небе.

Если бы я могла так же упорхнуть…

Внезапное озарение накрыло меня, и я воспряла! Я ведь могу сама заставить себя чихнуть! И с направлением справлюсь. Пусть не с первого раза и не второго, но смогу! Или я не я!

Появилась надежда, тревога ушла, и я улыбнулась. Победно. Никто не сможет меня удержать в замке! Даже настроение стало озорным.

Пусть те, кто наблюдают за мной, подумают, что я счастлива! Чтобы у них не зародилось и капли сомнения.

Я схватила подушку и затанцевала по комнате.

Я кружилась и напевала себе под нос, а когда остановилась, едва не налетев на стул, заметила ошарашенные глаза мага. Большие, взволнованные, удивленные. Он моргал и не сводил с меня глазищ.

Стало его жаль, но за нами же наблюдают. Должен сам понимать, что я отыгрываю роль. Для него, между прочим, тоже стараюсь!

И все же смотреть на котомага, растерянного и подавленного, невыносимо тяжело. Хотела протянуть руку — за спиной раздался шумный вздох и всхлип…

Я подпрыгнула, обернулась и увидела, что из зеркала вывалилась Дименька, собственной персоной. Взъерошенная, зареванная, в платье с грязным подолом и шляпкой, болтавшейся за спиной.

Она стояла, смотрела на меня и как бы сквозь меня, а потом ее красное грустное лицо сморщилось, и по щекам потекли слезы…

— Что случилось? — спросила я, до ужаса боясь услышать ответ. Неужели ее выгнали с отбора?! Маркизета вместо того, чтобы сказать хоть слово, бросилась в ванную и заперлась там.