Выбери любимый жанр

Белый волчонок (СИ) - Кас Маркус - Страница 16


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

16

— Вас это не беспокоит? — удивление на его лицо вполне натуральное.

— Я остался жив и здоров. И чувствую себя отлично, — насчет последнего я уже не так уверен.

— Похвальный оптимизм. Слабость, тошнота, кошмары?

— Нееет, — наступает моя очередь удивляться, наш разговор похож на стандартный опрос врача.

Панаевский рассеянно смотрит по сторонам, чуть кивая. Плечи его расслабленно опускаются, рука опять лохматит прическу. И тут все резко меняется.

Я только и успеваю раз моргнуть, как мужчина распрямляется. Взгляд его обращается ко мне. И теперь эти остекленевшие глаза пугают. А жуткое подергивание уголка губ усиливает эффект.

Тело его окутывает сияние. Если тьма, а именно она окружает его, вообще может сиять. У ног мужчины из этого черного тумана появляется гепард. Крупные пятна на шкуре зверюги различить можно с трудом, они почти сливаются с буро-серой шкурой. Спину огромной кошки рассекают длинные полосы.

Я часто моргаю, удерживая взгляд на глазах Панаевского. Дыхание сбивается, внутри поднимается сила и приходится сдерживать и ее. Спокойно, никто на нас не нападает.

Не смотря на то, что ни гепард, ни его хозяин не шевелятся, чувство опасности нарастает. Вся комната постепенно погружается в мутный туман. Меня продавливают силой.

И я понятия не имею, что с этим делать. Мысленно обращаюсь к богам, божествам, духам, предкам и всему прочему бестиарию.

В носу нестерпимо щекочет, словно дымка вокруг это пылевая завеса. И я чихаю. Громко и от души, аж звенят хрустальные стаканы на столике между нами.

Это становится совершенно неожиданным не только для меня, но и для Панаевского. Давление отступает, свечение остается только вокруг его тела, зверюга исчезает. Безопасник прищуривается на меня, глаза его наконец оживают:

— Будьте здоровы.

— С-с-спасибо, — мне даже становится немного стыдно, такой момент испортил. — Извините, пыльно тут.

Панаевский демонстративно осматривает комнату. Нда, чтобы найти тут хоть одну пылинку, надо сильно постараться. В идеально чистой гостиной даже случайно забредший паучок самовыпилился бы.

У меня, видимо, аллергия на не очень дружелюбно настроенных ко мне людей. Я и раньше на таких чихал, но не так буквально же.

Но отвлекаю я безопасника ненадолго. Свечение сгущается, темнеет. Тьма бурлит и выплевывает щупальце, которое резко устремляется ко мне. И сразу второе и третье.

Пахнет жареным во всех смыслах и моя сила окутывает меня коконом. По-прежнему дырявым. Времени латать нет и только надеюсь, что это хоть как-то сможет защитить.

И когда этот недоделанный осьминог касается меня, то я глохну. Визг стоит такой, что кажется лопнут стекла в окнах. Щупальца мельтешат перед глазами, в ушах долбит ультразвуком. Меня просто впечатывает в кресло, не пошевелить и пальцем.

Мое сияние мерцает, кипит, плюясь каплями, разваливается хлопьями. Оглушительная тишина наступает так резко, что выбивает стон. Вашу. Мать…

— Вы в порядке, Игорь? — слышу я равнодушный голос откуда-то издалека.

Сука! Ты же сейчас чуть не прибил меня, хтонь.

— Конечно, — мне кажется я говорю слишком тихо, но оказывается, что почти ору. — Устал немного, долгий день был.

От злости сводит скулы, слух окончательно возвращается ко мне. Я все еще не могу пошевелиться, но хоть смотреть могу открыто. Я. Тебя. Убью.

Вижу, читает это в моих глазах.

— Надеюсь, молодой человек, вы будете столь же убедительны и перед Сед-кесу, отрицая слова лжи, — вкрадчиво произносит он.

Имя второго бога режет по ушам, ударяется о черепную коробку изнутри так, что чуть слезу не вышибает. Уууух, внезапно. Вот уж от какой встречи я не ждал такой пользы.

Панаевский поднимается, тяжело и напряженно. Надеюсь, для него это тоже не прошло легко. Мне уже не поднять и руку.

Чувство, словно переехали товарняком. А потом сдали задним ходом и переехали еще разок. Только и остается, что злобно смотреть.

— Потому что меня лично вы не убедили, — добавляет он, делает дежурный поклон и выходит.

Так куда жы ты убегаешь? Давай еще… Я отрубаюсь.

***

— Эй!

Меня трясут и хлещут по щекам. Не похоже, что добивают. Но шансы есть. Открываю глаза и вижу бледную рожу брата. За его спиной ходит туда-сюда дед, в дальнем кресле сидит отец.

— Очнулся, — Яр оборачивается и отступает.

— Ну тогда поздравляю, — дед останавливается и вымученно улыбается. — Значит, проверку ты прошел.

— Это нормально вообще? — я делаю попытку подняться и падаю обратно — рановато.

— Ты ослаблен после ритуала. И совершенно не умеешь защищаться. Будь ты в форме, потрепало бы конечно, но не так ощутимо.

— То есть вы знали, что меня ждет и отдали ему? — вопрос риторический, но забери меня хтонь, если не получу прямое подтверждение.

— Игорь, — отец напрягается. — Если бы мы прятали тебя, то разговоров не было вообще. Так что да, мы знали, что тебя ждет. И в случае отказа от проверки тоже.

Зашибись семейство. Не, так-то я их мог понять. Если тут все так заморочены на даре и его контроле, то я представляю реальную опасность. Но это не значит, что меня это устраивает.

Ну накачайте успокоительным, отправьте в детскую группу, изгоните в конце концов. Ах да, последнее только через свежевание. Да у меня больше шансов выжить и в таком случае, чем еще раз столкнуться с этим палачом.

У меня получается подняться, кажется, на одном упрямстве. Почитал книжку на ночь. Пошли они к тем самым демонам. Мне надо выполнить приказ бабули — поспать.

***

Будит меня мерзкое пищание. Я долго ищу источник раздражающего звука. Будильник, обычный механический, стоит в дальнем конце комнаты. Умно, иначе не получилось бы поднять меня с кровати.

Тело болит, татуировка чешется, под глазами синяки размером с черную дыру. Но сила на месте — мне показалось, что вчера Панаевский разорвал ее в клочья. Что же, так просто ее не лишиться, утешает.

Душ, завтрак и взволнованная родительница начинают новый день. Пока я уминаю вторую яичницу, мать уговаривает меня остаться дома и отлежаться. Нет уж, женщина, в постельке я дожидаться своего конца не буду.

Брат молчит всю дорогу к храму Маат. Это не мешает ему нарушать ПДД, материться сквозь зубы и чуть не сбить девушку в самом конце поездки.

Ну а на кого мы еще могли наехать? Эратская злобно скалится, призывая силу. Из золотого свечения появляется львица, разевает пасть в реве и клацает на нас зубами.

— Брысь, — огрызаюсь я на пета и выхожу из машины.

Есть тут кто, например, с бобром? Ну а что, отличные фамильяры. Мне приходится проделать короткую дыхательную гимнастику, прежде чем открыть рот.

— Извини, — киваю в сторону «Мустанга».

Меня осматривают с головы до ног. А я понимаю, что ее глаза такие же золотисто-карие, как у львицы. Девушка хмурится, раздраженно выдыхает и скрывается в дверях храма.

Опять дышу. Ладно, проехали. Я и не сомневался, что об меня ноги вытрут, но шанс дал. Такие как она, молчаливые и холодные, особенно громко орут в других обстоятельствах.

Провожатая у нас оказывается одна, так что и заходим мы на урок вместе. И даже по затылку видно, как девушка этого бесится. Да кто же тебя недо…

— Игорь! — на меня бросается рыжая бестия. — Жаль, тебя вчера с нами не было! Но мы сегодня опять собираемся в Александровском, давай с нами.

Понятно, наглость — первое счастье. Я аккуратно отцепляю девчонку от себя. Ее брат, как и Покровский, усмехаются. Ботаник краснеет, не отрывая взгляда от огненных волос.

С этим все ясно, влип. Олег опять неодобрительно качает головой. Что-то Саницкий слишком уж серьезный для подростка.

— Вряд ли получится. Я буду занят, — улыбаюсь с сожалением.

— Чем? — Илена, похоже, вообще не думает, когда задает вопросы.

— О таком не говорят в приличном обществе, — кидаю короткий взгляд на Эратскую.

Та вскакивает и возмущенно открывает рот, но в этот момент заходит верховная жрица. Впрочем лица вытягиваются у всех без исключения. Знать бы еще, кто эта недотрога.

16
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело