Сказка северных ветров (СИ) - Лионкурт Алира - Страница 28

Чувствуя себя жутко уставшим и опустошённым, он вдруг с силой провёл руками по лицу и шумно вздохнул. Он не ждал сочувствия от Эрдлига. Рэйлифы хранили Приграничье от бед много поколений. А тем, кто связан с властью, редко когда удавалось не запятнать рук тяжёлым выбором между благополучием кого-то одного и общей безопасностью. Но младший лорд смог удивить Истара, когда вдруг поймал его взгляд и веско заметил:

— Зато, возможно, спасёт другую. И мы оба знаем, чью.

Поднявшись, он взял со столика с напитками бутылку крепкого красного вина, наполнил им два бокала, и, подойдя к Истару, протянул один из них. И прежде чем сделать глоток, уселся на каменный подоконник. Слишком близко, учитывая их соперничество, и слишком смело. Хотя кого было бояться младшему брату Лорда-Оборотня?

Стоило Истару подумать об этом, как из распахнутого ворота рубашки Эрдлига выпал аметист на тонкой, но удивительно прочной серебряной цепочке. Слишком знакомый, чтобы не вспомнить. Слишком значимый, чтобы промолчать.

— Откуда это у тебя? — глядя на золотые искры внутри кристалла, резче, чем стоило, спросил Истар.

Тон сказанного заставил Эрдлига поморщиться. Не торопясь объяснять наличие на своей шее амулета, он выпил ещё пару глотков, после чего, искривив уголок губ в подобии улыбки, обронил:

— Это подарок.

— Хорошо же она тебя одарила, — с мрачной иронией хмыкнул Истар, отпивая вино.

Он понимал — для того, чтобы вынудить Ярру нацепить Эрдлигу на шею эту опасную вещицу, нужно было ещё постараться. А значит, в его отсутствие младший Рэйлиф успел вывести знахарку из себя настолько, что она прибегла к отчаянной мере. Впрочем, насколько бы ни был настойчив Эрдлиг, имела ли она право лишать его волка? Оставлять слепым и глухим в мире, который ранее был невероятно насыщенным.

Смакуя вино, Истар выпил ещё. Он поражался тому, как младшему лорду удавалось держать себя в руках, не подавая вида. Как, потеряв свою вторую суть, он мог сидеть рядом и со спокойствием говорить о чём-то, вместо того, чтобы уговаривать Ярру одуматься?

— Действительно не снимается? — проиграв собственному любопытству, поинтересовался он через какое-то время.

На что Эрдлиг тут же отрицательно качнул головой и с досадой выдохнул:

— Нет.

— А другие пробовали? — пытливо выгнул бровь Истар, пытаясь понять, была ли какая-то хитрая лазейка в заклинании знахарки.

Но горе-соперник вновь отрицательно мотнул головой.

— У Радуша до сих пор ожоги на руках, — помрачнев, признался он. И, глядя в бокал, добавил: — а я чуть головы не лишился.

На этом Истару стоило бы прекратить свои расспросы, но он не унимался:

— Ты чувствуешь своего волка?

— Нет. Совсем, — едва слышно произнёс Эрдлиг, а потом вдруг сорвался. Резко поднявшись на ноги, он зло прошипел в лицо пограничнику: — это как будто лишиться разом обоняния, слуха и зрения. Потерять большую часть своих ощущений. Оказаться вмиг беспомощным и бесполезным.

Истар мог бы подобрать слова для успокоения оборотня, если бы он был его другом. Но утешать того, кто пытался увести твою женщину — было уже слишком. Да и утешения от соперника были бы для Эрдлига худшим из унижений.

Поэтому, он сделал то единственное, что не умалило бы достоинства обоих. Не задавая лишних вопросов, когда всё и так было понятно, он пообещал:

— Я поговорю с ней. Негоже одному из Рэйлифов терять своего волка.

— Не нужно, — слишком неравнодушно для того, чтобы это было правдой, выдохнул Эрдлиг. Допив вино, он отошёл от Истара и, налив себе ещё, вернулся в кресло. — Я сам виноват.

— Ты просто использовал свой шанс, — понимающе усмехнулся пограничник, ставя пустой бокал на край стола.

Осуждал ли он Эрдлига? Злился ли на то, что тот пытался завоевать Иньярру? Как бы то ни было, ненависти к младшему лорду он не испытывал. А значит и для вражды не было повода.

Вот только Эрдлига ещё больше задевало это равнодушие. Ибо оно заставляло чувствовать себя так, словно он был кем-то, кого уже не стоило опасаться. Словно, его списали со счетов.

— Мне не понять твоего спокойствия, — только и мог выдавить из себя он, в спину уходящего мужчины.

На что тот, дойдя до двери, развернулся и, усмехнувшись, ответил, взглядом указывая на амулет:

— Ну, он же на твоей шее. Так с чего мне волноваться?

Впервые за без малого две недели Иньярра проснулась ближе к полудню. И впервые позволила себе насладиться пением птиц за окном и ощущением тихой радости, от которой на лице появляется счастливая улыбка. Глядя на кружение мельчайших частиц пыли, высвеченных солнечными лучами, она чувствовала себя переполненной силами, способной горы свернуть одной рукой. И даже тот факт, что Истара не оказалось рядом, когда она проснулась, неспособен был испортить настроение. Тем более что стоило ей подумать о нём, как мужчина беззвучно появился на пороге.

Живой и невредимый, в чём она успела убедиться ночью, он одним своим присутствием делал её день светлее. Пусть и выглядел слишком уж серьёзным.

Иногда Ярра не могла разобрать напускное это, или хмурость была одной из его перманентных черт. А иногда напрочь игнорировала собранность и ластилась к нему, получая в награду чарующую улыбку на скуластом лице. Чтобы ни случалось в огромном мире, начинающимся за порогом их дома, с ней он всегда оставался внимателен и ласков.

Вот и сейчас, помня об этом, она воспользовалась излюбленной уловкой — приподнялась на локте и протянула ему свободную руку.

— Доброе утро, — лукавая улыбка изогнула губы в улыбке. — Иди ко мне.

Поманив его, Ярра дала одеялу соскользнуть по телу чуть ниже и оголить верхнюю часть груди. Она видела, как в тёплых ореховых глазах мелькнуло предвкушение. Но Истар быстро взял себя в руки. Отрицательно качнув головой, он выдохнул:

— Я жду тебя на кухне. Завтрак уже готов.

И эти его слова настолько отличались от того, было между ними ночью, что Ярра настороженно замерла. Она не пыталась угадать причину того, почему нежность и страсть вдруг обернулись собранностью и хмуростью, потому что знала — он всё объяснит. И всё равно, выходя на кухню, ощущала некую настороженность. Казалось, будто волшебство утра безвозвратно утрачено. И она в толк не могла взять, что послужило этому причиной.

Но, несмотря на это, она привела себя в порядок и, натянув на голое тело вязанное шерстяное платье, тихонько подошла к Истару со спины и обняла за плечи, прильнув к нему. Когда он отнял её руку от себя и поцеловал в середину ладони, жадно вдыхая аромат кожи, Ярра потерлась щекой о его плечо и мягко поинтересовалась:

— Что-то случилось, пока я спала?

Стоило словам прозвучать в тишине, как Истар переменился. Коротко выдохнув, он снял с себя её руки и нехотя обронил:

— Я был на Заставе.

Если это должно было ей что-то объяснить, то этого не случилось. Недоумённо выгнув бровь, она отошла от Истара и села по другую сторону стола, прямо напротив. Насколько она знала, в последнее время на Заставе было на удивление спокойно, поэтому искренне не понимала, что могло вызвать его недовольство.

Её непонимание было настолько явным, что Истар пояснил, глядя ей в глаза:

— И видел Эрдлига.

Упоминание о младшем брате Лорда-Оборотня послужило причиной хмурости Иньярры. Потянувшись за чашкой с ароматным травяным чаем, она сделала несколько глотков. Ей было нечего сказать, ведь Истар наверняка увидел аметист на шее младшего Лорда и понял, что тот в его отсутствие донимал её. Но Истар удивил её.

— Тебе не следовало надевать на него амулет, — осуждающе произнёс он, и хотел было сказать что-то ещё, но Ярра перебила его.

— У меня не было выбора.

Она не понимала, почему должна оправдываться за то, что нашла способ отделаться от зверя Эрдлига, одержимого ею. Ведь она твёрдо была уверена, что, оставшись без него, мужчина потерял к ней интерес. И это казалось лучшим из выходов, до тех пор, пока Истар всё не испортил.