Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 6

О том, кто и что будет делать с кучей трупов, Себ не думал. Клаус гарантировал, что это уже забота других людей. 

В десять пятнадцать мистер Фоули встал со своего места, отряхнул костюм, потянулся и принялся расправлять складки на воротнике и манжетах. И почти сразу Себ увидел гостей. С той же стороны, откуда пришли они с Клаусом, к мельнице двигались трое. Они подходили к парку нерешительно. И чувствовали себя в нем неуютно. Один был низкий и круглый, остальные — высокие и квадратные. Босс и мордовороты-телохранители. Было бы лучше, если бы Фоули оставил Клауса рядом. Винтовка быстрая, но расстояние может сыграть роковую роль.

Эти мысли совершенно не отвлекали Себа, он передёрнул затвор, отмечая плавный ход — мягче, чем на его родной «М-24». 

Троица подошла к Фоули, который на их фоне смотрелся подростком — и из-за роста, и из-за манеры двигаться и жестикулировать. 

Себ не слышал ни слова, но отлично видел лица всех гостей и весьма выразительную спину Фоули. 

Разговор начался мирно. Толстяк и Фоули обменялись рукопожатиями. Мордовороты немного отошли и, вне всякого сомнения, занялись тем, чем изначально планировал заниматься сам Себ: принялись досматривать сны. О чём там боссы говорят — не их дело.

Фоули размахивал руками и дергался. Толстяк улыбался, а потом вдруг побледнел и отшатнулся. Мгновенно произошло сразу несколько событий: Фоули наклонился, толстяк вскрикнул, один из телохранителей схватил Фоули за грудки. Себ включил целеуказатель, расположив подрагивающую красную точку аккурат между бровями толстяка.

Фоули отступил и поправил костюм. Толстяк вскинул руки, телохранители отошли назад.

«Эй, всё хорошо! Мои парни просто погорячились!» — Себ не слышал, но был уверен, что толстяк говорит что-то в этом роде. Мистер Фоули пожал плечами.

«Пустяки», — наверное, сказал он. Или: «Поаккуратнее! Мы же не хотим проблем, верно?» Себ не слишком хорошо его знал, чтобы придумывать за него реплики, но главное уловил: красная точка больше не нужна.

Что ж, может, мистер Фоули и не зря любил такие эффекты. Дешевле и проще, чем выстрел. С одним маленьким минусом — гарантированно раскрывает позицию. Но боссу до этого, пожалуй, нет дела. Учитывая местность, собственно, нигде больше снайпер и не может находиться, если он, конечно, не мартышка. 

А потом один из больших парней достал ствол. Толстяк быстро шагнул за спину второго. Себ навёл прицел на телохранителя с пистолетом. Возможно, это просто угроза, и сейчас Себ одним выстрелом пустит под откос и встречу, и свою работу в корпорации. Толстяк что-то сказал из-за спины. Телохранитель напрягся — и Себ выстрелил ему в сердце. Попал точно — он упал без движения, зато с развороченной грудной клеткой. «М-200» всё-таки перебор, сгодилось бы что-то калибром поменьше.

Второй телохранитель тоже выхватил пистолет, но Фоули не обратил на него никакого внимания. Он опустился к убитому телохранителю, ощупал края пулевого отверстия и засунул внутрь палец. Вытащил. Обернулся снова к толстяку и его охране, но так, что Себ теперь видел его лицо, и медленно облизал окровавленный палец.

Толстяка тут же вырвало, а Фоули развернулся и картинно провёл всё тем же пальцем по шее.

Надеясь, что понял пантомиму верно, Себ закончил неудачную встречу ещё двумя выстрелами.

Интересная штука: после Бирмингема у него руки ходуном ходили. И он тогда сделал над собой серьёзное усилие, чтобы, вернувшись в Лондон, не засесть в пабе с чем-то покрепче пива. А в этот раз — ничего. Он как будто вернулся с очередной операции, может, с миссии «МорВорлд». Просто выполнил свою работу. 

Заморачиваться на этот счёт Себ не стал: просто порадовался, что его отпустило. Тем более что ему было чем заняться: в своей квартире на кухонном столе он нашел толстую картонную папку, перевязанную зелёной с серебром ленточкой.

Себ лежал на продавленном диване и в который раз перелистывал бумаги. У Джексона Уилшира больше не осталось от него тайн.  Досье, которое прислал Джим Фоули «в подарок», было полным и исчерпывающим. Справка Грега состояла из трёх абзацев, а в папке Фоули было всё: фотографии, начиная с детских, дисциплинарные записи в школьном журнале, табель об успеваемости, характеристики, данные о штрафах за парковку, описание всех мелких проблем, в которые Джексон попадал в университете. А ещё: рекомендации с разных мест работы, ссылки на отзывы его пациентов, расшифровки телефонных разговоров с родителями, братом и бывшей женой, смс-переписка с Эмили.

Его обнажили, расковыряли до самых глубин и разложили перед Себом в виде стопки проглаженных принтером листов.

Читая текст и раз за разом просматривая фото, Себ ощущал что-то вроде тошноты. Зачем Фоули это сделал? Какое ему вообще дело до парня бывшей жены одного из его подчинённых? Паранойя подняла было голову, но Себ долбанул по этой голове воображаемым кулаком и попытался найти разумные объяснения. Пока виделось только два. Первое: заинтересованные сальные взгляды на собеседовании не были частью проверки на стрессоустойчивость, и теперь Фоули таким образом привлекает внимание. Второе: Фоули просто псих со своеобразным чувством юмора и большими возможностями. И, кажется, кучей свободного времени.

Закрыв папку, Себ решительно остановился на второй версии, выровнял дыхание и позвонил Эмили с предложением встретиться в выходные и поужинать вместе с Джексоном и Сьюзен. Приходилось признать, что Джексон — обычный парень, самое страшное прегрешение которого — однократное нарушение правил парковки. И привычка курить. Ему придётся воздержаться от этой дряни в присутствии Сьюзен.

Себ снова вытянулся на диване и зевнул. Можно было включить телик, но от новостей его воротило, сериалы он не понимал, потому что пропустил все первые сезоны, а смотреть шоу идиотов не хотелось. Других развлечений у него не имелось.

Как и планировал, Себ снял другую квартиру — на Слоун-стрит. Она была небольшой, располагалась на основном этаже и состояла из спальни, кухни и второй комнаты, которой Себ пока не придумал назначение. И она оказалась удивительно дешёвой для этого района, потому что хозяину было неохота делать в ней ремонт. Себу, в сущности, было плевать, потрескалась ли краска под потолком и свисают ли со стен обои. Его требования к жилью были весьма минималистичны: стены, потолок, диван, плита и горячая вода. И всё это в квартире имелось, так что они с хозяином подписали договор, он вывез оттуда единственный свой чемодан и сказал, что «эту рухлядь», то есть всю оставшуюся мебель, Себ может, если захочет, даже сжечь.

Сжигать не хотелось, хотя, если что, был даже небольшой дворик, подходящий для этого занятия. 

Досье он прочитал уже несколько раз, и открывать его ещё раз было скучно. Себ зевнул. Пойти приготовить что-нибудь? Со вчерашнего дня у него ещё оставалась половина варёной куриной тушки. А возиться с чем-то посложнее для себя одного не хотелось. 

Он опять зевнул.

Покрасить потолок? Совершенно никакого смысла. 

Чем на гражданке люди развлекаются? Что делают в эту прорву свободного времени? С тоски Себ пододвинул к себе старенький ноутбук и вышел в интернет. Почесал в затылке и осторожно, с удивительной для себя опаской вбил в поисковик: «Джим Фоули». Какое-то время на странице крутилось колесо, а потом интернет выплюнул список ссылок.

Первым оказался ирландский футболист тридцатых годов. Потом нашёлся журналист — седой и с небольшой бородкой. Страницы каких-то неизвестных Джимов Фоули в социальных сетях. Нашёлся Джим Фоули, сыгравший Гамлета в суиндонском театре. Дальше шли другие Фоули, но уже не Джимы: на телике и в прессе. Эдвард Фоули — главный редактор газетёнки в Девоне.

И только на третьей странице попался сайт «М-Корпорейшн», Джеймс Фоули — заместитель генерального директора. «Занял свой пост в 2002 году. Обладает отличными управленческими способностями и талантом стратега». Ни образования, ни предыдущих мест работы — ничего.