Слесарь. Трилогия (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 107

Драгер крикнул мне, чтобы я присматривал за подходами. На что я кивнул, окинув глазами всю видимую территорию. За развалами из кирпича мелькали какие‑то личности, стоящая рядом двухмачтовая шхуна собиралась отчаливать, собирая концы.

Ничего подозрительного.

Тут отозвались и гномы, посоветовав мне присматривать за самим собой и беречь себя в первую очередь. И весело заржали, паразиты. Громко так, на всю гавань.

Я тоже посмеялся. Чего не посмеяться, смех продлевает жизнь.

Но потом шутник добавил еще что‑то, более нелицеприятное, уже для своих, которые отозвались глумливым хохотом.

Не будем создавать прецедент, что можно безнаказанно глумиться над гильдейскими. А то, привыкнут.

Да и шутка вторая была явно нехорошая.

Поэтому я принял грозный вид, сделал суровое лицо, расправил плечи, и с вызовом крикнул:

– Кто это там такой смелый? И такой острый на язык?

Ожидаемо, шутник не стал отмалчиваться и тоже с суровой интонацией ответил:

– Ну я. И что?

Поглядев на него несколько длинных секунд, я заулыбался:

– Хорошо, что с нами пойдешь.

И еще через несколько секунд, видя, как вопросительное выражение лица гнома меняется на пренебрежительное, мол, типа – испугался. Я добавил, негромко, но, чтобы все слышали, доверительно так:

– Подойдешь вечером. Тут такое дело, задница волосами заросла – побреешь.

Через пару секунд уже наши грохнули хохотом. Ржали во всю, сгибаясь и захлебывая воздух. Выдыхали и снова почти катались со смеху. Удачно получилось сыграть.

Гномам шутка не зашла, с юмором не так хорошо оказалось, как у меня. Они насупились, а шутник даже вознамерился заскочить на палубу шхуны и посчитаться со мной. Но другой гном, постарше и, видно, главный, бросил ему одно слово и шутник моментально сдулся. Старший посмотрел на меня многообещающим взглядом и продолжил раздавать команды своим. Всего гномов было шестеро, но двое отличались размерами, и я даже не сразу понял, что это женщины. Бород и усов у них не было, ну, то есть в глаза так не бросались. Но такая же рыжая масть и крепость ясно показывали. К какому роду – племени принадлежат. Стояли они позади всех и вообще в глаза не лезли, стараясь не привлекать к себе внимание.

Наконец, веревку распутали, сдернули брезент и пара крепышей очень осторожно подкатили первую бочку к краю подводы. Вторая пара подхватила ее за края и медленно понесла к сходням. Очень медленно, словно стараясь не расплескать.

Тогда я и почувствовал первые признаки непонимания. Бочонки солидные литров по 50, выглядели тяжело, но и носильщики были словно вырублены из камня. Для них это был не вес. Похоже, в бочонках было что‑то очень ценное, настолько, что гномы делали маленькие шажочки, как утки. Дойдя до сходень, они вообще затормозились и десять метров досок преодолевали пару минут. Потом на палубе донесли бочку до мачты и поставили под ней, бросив мне приказным тоном:

– Смотри, жизнью отвечаешь!

Я ничего не ответил, продолжая озирать окрестности.

– Тебе говорю, придурок, – продолжал настаивать старший гном.

Точно неадекватно себя ведут товарищи, нарываются или просто всегда такие неучтивые? Похоже на второе. Давят на всех, ищут слабину.

Придется и этому ответить:

– От придурка услышал, – коротко отрезал.

Старший тяжело вздохнул:

– Потом договорим.

И они вернулись к подводе за второй бочкой. С ней все проходило так же медленно и, можно сказать, печально. Я отошел подальше, показывая, что клал на их добро, да с перебором. Старшему это не понравилось сразу и внизу он докопался до Драгера, требуя приструнить меня. Но Драгер отмахнулся, сами умейте разговаривать, если так нужна охрана. Старший не успокоился, настаивая на выполнении контракта, но Драгер легко срезал его притязания, попросив показать контракт. И где там разрешено оскорблять охрану.

Ко мне поднялся Крос, помочь в охране ценного груза, раз уж я встал в позу. Мы стояли, негромко переговариваясь и посматривая по сторонам. Крос и раскрыл мне глаза на неприятных в общении Гномов:

– Северяне это, те, самые настоящие.

– Какие настоящие? А мы где были?

– Мы были в северных землях относительно Черноземья, но эти именно с Севера! Те самые, которые пришли с Магами завоевывать все остальное.

– Почему они тогда тут отираются?

– Спаслись на юге во время Беды, один корабль с Рыжими успел приплыть в Ханства. Живут и в Ханствах, и в Асторе, и в Гардии.

– Так свободно и живут? – удивился я, – Как прислужников Магов их не травят?

– Скажем, относятся настороженно. Но везде они просто живут, а здесь помогают оборонять город.

– Сражаются против Магов и Крыс? – не поверил я.

Заносившие всего третью бочку Северяне так же медленно поставили ее на донышко и очень‑очень тихо начали выравнивать на палубе.

– Что‑то не то с этими бочками, – снова задумался я. И спросил у приятеля, что в них.

– Вино, очень дорогое.

– Просто вино? – не сказать, чтобы я не был удивлен. Но Крос подтвердил, что именно вино:

– Дорогим оно было до Беды, сейчас оно – бесценное. Плотное и сладкое. Сейчас такого уже не найти.

Я оглянулся, бочку уже поставили, оба Северянина – Гнома вытерли пот со лба и отправились за следующей.

– А в чем смысл, почему отсюда в Астор везут? – я все не понимал смысла происходящего.

– В Асторе можно продать дороже. Здесь то, кому надо такой элитный продукт? Нашли, раскопали склад. Давно уже хранят в своей усадьбе, такой маленькой крепости. Ольг, ты с ними осторожнее, очень злопамятный народец.

Видно, что даже бесшабашный приятель робеет перед рыжими отморозками.

– Эти на все могут пойти. В открытую не полезут, тем более на Гильдию. Но нож воткнут из‑за угла. Или болт пустят.

Да, серьезные рыжие товарищи. Придется подробно заняться сбором информации про их делишки и дела. А, все же, что‑то не так в этом вине. И переносят странно медленно и охрану наняли, как будто золото везут.

А что, может и не только вино в бочках, судя по всему. Интересно, только мне такая мысль в голову пришла?

И я стал приглядываться к Рыжим, стараясь понять, что меня насторожило в них самих и товаре. Четвертая, пятая и шестая бочки были доставлены так медленно и осторожнейшим образом поставлены на попа. В один момент, когда стих ветер, мне показалось, что при постановке бочки, послышались мне легонькие удары по древесине. Как будто камешки мелкие несколько раз стукнули по бочке изнутри. Невольно повернув голову на послышавшийся звук, я увидел стоявшую бочку и пару Рыжих около, убирающих руки от нее. И наткнулся на злобный взгляд того молодого Гнома, над которым так удачно пошутил. Он почувствовал мое любопытство и злобно прошипел Старшему. Что сделал Старший, я не видел, так как отвернулся от них и продолжил разговор с Кросом, как ни в чем не бывало. Но зато тот краем глаза увидел тяжелый, полный ненависти взгляд, которым Старший Рыжих одарил меня и мою спину и сказал про это.

Я же продолжал смотреть, как грузили две оставшиеся бочки. Здесь опять, мой взгляд, уже приученный в абсолютной неторопливости Рыжих в кантовке бочек с вином, натолкнулся на совсем другое поведение. Эти две бочки грузили, как обычные бочки, передавали и несли совсем не так как первые шесть. Их просто занесли и легко поставили, как и должно было быть со всеми остальными. Сверху на всю грядку, стоящую на палубе, накинули парусину и так же серьезно замотали крепкой веревкой во много слоев. Последними на борт поднялись женщины Рыжих, разложили поверху бочек и парусины пару матрасов и тут же улеглись на них, закрывшись плотными одеялами. Старший и молодой Рыжие переговорили со своими соплеменниками, оставшимися на борту и что‑то энергично им втолковали, пару раз явственно указав на меня. Или в мою сторону. Потом сошли на берег и повернули подводу на выезд из порта.

Навстречу им подъехала еще одна небольшая телега и подкатила к шхуне. Драгер и спустившийся вниз Крос передали оружие соседям, подхватили с телеги каждый по продолговатому свертку и легко занесли на борт, так же осторожно разложив их на палубе, как и Рыжие раньше.