Слесарь. Трилогия (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 19

Пожалуй, надо еще одну ему выдать. Пусть понимает, кому обязан быстрым излечением, да и мне здоровый инструктор пригодится. Посмотрим, насколько у него развито чувство благодарности.

Обрабатывая шкуру, я опять задумался. Теперь я пытался понять реалии этого места. Стоянка была рассчитана на двоих человек, по числу шалашей, спать вдвоем в одном шалаше было можно, но неудобно, места не хватало.

Получается пара охотников работала тут пару месяцев, подчищала окрестности от зверья. Вряд ли больше, охотиться было бы не на кого. Основная охота ведется на горных баранов. Где-то, на водопоях, по ним стреляют из арбалетов болтами - срезнями, пускают кровь, потом догоняют и разделывают. Может подстерегают еще как-то, я знаю, что на таких зверей охотятся из скрыта, из засады.

Зачем именно баранов заготавливают – мне непонятно. Может, мясо особо ценное, для местной аристократии, может, еще какие причины.

Но на мою удачу я попал на стоянку в такой момент, когда реально нужен. Погибший напарник, фигурально говоря, освободил мне место.

Один Тонс теперь тоже не справится, хотя бы без носильщика и помощника ему не обойтись. Тем более, собачонка тоже погибла. Иначе, меня бы точно отправили отсюда, может - дав немного еды, а может и угостив из арбалета.

Из-за непонятливости и чуждости.

Справится то справится, но план или урок - точно не сдаст. Хотя, по его повеселевшему виду, и одна такая шкура решает вопрос с заработком за сезон.

Но работать все равно надо, плановую добычу охотникам никто не отменял.

Охотники не сами по себе, работают на какую-то крупную общину. Типа, в командировке. Судя потому, что мяса пока мало сушится, а в погребах его нет совсем, они только прибыли.

Прибыли и сразу нарвались на огромного Корта.

Вряд ли такая Зверюга охотилась тут постоянно.

Я пока сделал оправку, как говорили в армейке, глядя вниз с края склона. Видно было, что под стоянкой склон срыли специально, в других местах откос был гораздо более пологим и порос высокой травой. Под стоянкой местами для усиления были положены деревянные щиты, они же держали почву в местах, где вкопанные бревна входили в насыпь.

Кто-то вложил серьезные средства в эту стоянку и нанял редкого профи для осуществления деятельности на ней. Это свидетельствует о важности такой деятельности для общины или города.

Пока можно констатировать одно – у меня есть в запасе месяц–полтора– два.

Точно не знаю.

Чтобы научиться немного говорить, разобраться в местной жизни.

Понять, кем я могу тут быть.

И не стоит ли мне исчезнуть до прихода каравана, забирающего накопленную добычу. Тонс то видел, что я совсем не местный. Что настолько не местный, что вопросы будут из таких, на которые честно не ответишь. Инопланетного пришельца вряд ли оставят жить с людьми.

Вскоре Тонс позвал меня на завтрак, состоящий из той же каши с мясом и чая из неизвестной мне травы. Чай мне понравился, очень бодрящий и вкус приятный. Кулеш тоже улетал за обе щеки, два раза добавку просил и получал, Тонс даже пошутил над моей прожорливостью.

Пока сидели за столом, Охотник показывал на предметы быта и называл их. После того, как закончили с едой и пили ароматный чай, Тонс снова спросил у меня названия всех чашек, ложек, ножей и всего прочего, и я все точно назвал и повторил.

Сам был удивлен, как хорошо работает память, предметов было около двадцати. Я точно раньше так бы не смог. Получается, что инициация в Храме пошла в прок. Такими темпами к концу месяца весь словарный запас Охотника будет изучен, смогу хоть общаться.

С другой стороны, ну какой там запас у Охотника, не его это тема. В основном – ему нужны узкоспециальные термины и названия.

Снова был отправлен к шкуре, теперь с миской соли, чтобы натереть подложку шкуры и повесить сушиться ворсом наружу.

Когда справился с этой работой и сдал Тонсу, он помог мне повесить шкуру в тени, на три раздвинутые веревки. При этом постоянно прихватывал шкуру за ворс и настойчиво показывал мне, то, чем я должен был восхищаться.

Охотник показал руками на большой размер шкуры, и несколько раз повторил одно слово, означающее что-то, типа - гигантская.

По реакции Тонса на выделанную шкуру было ясно, что убийство такой Зверюги – редчайший, почти невозможный случай.

Видя, что я плохо его понимаю, Охотник сделал, наконец, международный жест – потер большим пальцем подушечки двух других пальцев, обозначая деньги. Это я понял.

Много денег.

Мой словарный запас стремительно расширялся.

В поощрение за то, что я старательно работаю, не пререкаюсь и молча все выполняю, Тонс провел экскурсию по стоянке. Показал все, что я еще не видел.

На дереве над шалашами был установлен на платформе большой ящик, наверно с припасами и прочим. Лестницы я не увидел и не догадался, как туда забирались. Пока Тонс не нашарил в кустах конец веревки и не опустил рывком вниз конец узенькой лестницы.

Дальше, рядом с другим деревом находился оружейный склад - пара копий, несколько дротиков, топор и даже – допотопная пила.

Отхожее место я определил и сам, по легкому запаху и куче песка на краю ямы, чтобы присыпать продукты своей жизнедеятельности.

После экскурсии пришло время похоронить напарника Тонса.

Ариал уже поднялся на небосводе, могила была готова.

Процедура похорон была не долгой, вместе мы спустили рогожу с останками в яму. Потом Охотник снова пробормотал слова, сделал жест ребром ладони и скомандовал мне засыпать.

Я сформировал холмик из земли над могилой, как принято делать у нас. Удивил этим Охотника, но возражать он не стал. Сам он нашел и принес в мешке три камня и разместил их в определенном порядке, большой камень в голове, поменьше – в поясе и самый маленький – в ногах.

Теперь я узнал, как звали погибшего – Карн Олсер.

Он был учеником Тонса - именно так, достаточно торжественно, Тонс обозначил его статус. Охотник показал мне, что помянем мы Карна вечером, после того, как закончим дела.

Тонс заметно расслабился и руководил мной уже помягче. Дела делались без спешки, и сам он меньше нагружал раненое тело.

Пока он послал меня собирать высохшее мясо с платформы в специальные полотняные мешки. Потом на столе подробно показал мне, как надо его укладывать, экономя место в мешке. Мешок опустили в скрытый погреб, сделали почин, так сказать.

Охотник постоянно повторял мне названия и действия на своем языке. К вечеру второго дня на стоянке я уже мог понимать отдельные слова и указания. Меньше раздражал его своей бестолковостью.

Заодно я тоже проявил характер и заставил его выпить еще одну таблетку антибиотика. Охотник немного попробовал поспорить и, в итоге, послушно запил таблетку чаем. Скорость, с какой проходило воспаление на груди, его тоже удивила.

Стоянка была отлично подготовлена к хранению мяса и прочих ништяков с охоты. Все продумано и видно, что используется не первый год, принося прибыль.

У охотников нашлись и мази для обработки ран, и бинты в клубках, и иголка с тонкой, крепкой нитью, и дезинфицирующая жидкость для обработки ран. Которой мы и помянули напарника, Тонс налил из маленькой бутылки по глотку в чашки и легонько стукнул своей чашкой мою.

Арбалет, легкий, с специальными серповидными болтами, ну и обычными тоже.

Волокуша - перевозить добычу или мясо к сушилке.

Я не очень понимал, почему охота на горных баранов так хорошо организовано. Потрачено столько усилий и средств, для добычи именно здесь мяса и сушки его именно в иголках.

Может, какие-то магические свойства добычи, может - это мясо просто необходимо для общины, пославшей охотников.

Но Тонс ответить не мог, и хорошо. После того, как наладились дела, он перестал гнать лошадей и дал мне отдохнуть.

Дело шло к вечеру, мы поужинали оставшейся кашей, попили местного чая. Тонс сел разбирать, как я понял, ловушки и петли, которые следовало установить и потом обслуживать.

После ужина меня учили словам и фразам. Тонс, как-то быстро примирился с моим полным незнанием его языка. Кажется, это было не редкость в этом мире. Или ему было все равно. Он начал меня обучать снова, показывая предметы и называя их.