Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 9

Юноша кивнул, а лицо патриция вытянулось. Он схватил Трегорана за руку и вытащил из кресла.

— Идем, я должен увидеть все своими глазами.

Юноша, чьи ноги тотчас же затряслись, последовал за своим спасителем. Шли быстро, и он не успевал запомнить путь через вереницу коридоров, залов и лестниц, закрученных в плотный клубок. Наконец, Маркаций остановился. Они оказались возле больших дверей, окованных свинцовыми пластинами. Чародей сотворил магический жест и прошептал короткое слово, створки распахнулись.

За дверьми размещалась самая большая библиотека, которую Трегоран только видел. Даже храмовое книгохранилище не могло сравниться с нею. Огромный зал был битком набит мощными шкафами, до отказа забитыми бумажными свитками, книгами всех мастей, пергаментами, вроде бы даже — глиняными табличками.

Маркаций, не говоря ни слова, подошел к одному из шкафов, некоторое время шел мимо него, водя пальцем по переплетам, наконец, найдя то, что искал, выхватил одну из книг.

— Подойди, — распорядился он сухим деловым тоном, не оставлявшим и намека на неподчинение.

Трегоран подчинился, а Маркаций раскрыл фолиант на нужной странице и протянул юноше.

— Читай, но только не вслух.

— С большой заглавной буквы?

— Да, она начинает заклинание.

Трегоран всмотрелся в незнакомые символы, чередующиеся с четкими и ровными фарийскими буквами. В книге подробно рассказывалось, как следует произносить заклинание: приводился каждый звук, движения рук, а также подробно описывались последствия, которые можно было ожидать, если все сделано верно.

Он едва закончил чтение, как Маркаций вырвал книгу и поставил ее на место.

— А теперь идем туда — он указал на еще одну бронированную дверь, которая, правда, не отличалась размерами. Она вела в маленькое помещение, каждая из стен которого была испещрена незнакомыми юноше символами. Эти же символы украшали потолок и пол.

— Отлично, теперь читай.

— Что читать? — не понял юноша.

— Заклинание, которое я тебе показал, — голос Маркация звенел от нетерпения. — В книге было рассказано все.

Трегоран облизнул вмиг пересохшие губы.

— Господин, я боюсь, что не получится.

— А ты не бойся, — внезапно улыбнулся ему фариец. — Я уже несколько раз говорил, что не собираюсь причинять тебе зла, и не вижу ни малейшего повода, чтобы менять свою точку зрения. А посему — прошу.

Трегоран вздохнул и закрыл глаза. Совершенно неожиданным образом у него появился шанс проверить дар Владыки Хаоса, чудовищного ежа из пещеры. Так почему бы не воспользоваться возможностью?

Он заставил себя успокоиться и начал вспоминать. И тотчас же ахнул, пораженный до глубины души — вспоминать ничего и не пришлось — страница из книги будто стояла перед глазами. Он видел каждый слог, каждую букву, мог, не напрягаясь, сказать, где переписчик давил на пергамент сильнее, а где на пере стали высыхать чернила.

Трегоран распахнул глаза и четко произнес предложение на неведомом ему языке, одновременно с этим складывая пальцами магические печати.

В центре комнаты полыхнуло пламя, во все стороны, точно живые, бросились алые языки, нестерпимо дохнуло жаром… И все закончилось — Маркаций выкрикнул заклинание и с его вытянутых вперед ладоней ударила струя воды, которая мгновенно затушила огонь.

Зашипело, клубы пара закрыли обзор, и Трегоран, ощутивший себя совершенно опустошенным, осел на пол.

Когда последствия соприкосновения стихий исчезли, в комнате повисло тяжелое молчание. Наконец, Маркаций, не спускавший взгляда с юноши, проговорил.

— Трегоран из рода Силирнитов, ты — самый настоящий гений. Я многое видел в этой жизни, но такого таланта — никогда.

И снова добрая и открытая улыбка озарила лицо опального фарийца.

— Наверное, ты — дар богов заплутавшему в лабиринтах судьбы и отчаявшемуся старику, — тут он заметил состояние своего гостя. — Прошу меня простить, тебе нужен отдых, а не разглагольствования фарийских колдунов.

Трегоран хотел что-то ответить, но в этот миг силы его окончательно покинули, и ослабленный организм взял свое. Юноша погрузился в глубокий сон.

Когда Грантар с Эльрой отправились выполнять поручение, Элаикс решил, что в их временном логове имеет смысл прибраться. Трупы они оттащили прочь, бросив на улице, и даже вытерли кровь, но чище трофейная хибара не стала, а Элаикс достаточно нахлебался дерьма, будучи рабом, чтобы, обретя свободу, продолжать жить на помойке. К тому же ему хотелось знать, что полезного можно отыскать здесь.

Отчего-то — он сам не понимал, отчего, — молодой человек совершенно не боялся мести оставшихся в живых бандитов, которые разбежались, не приняв бой. Он не опасался, что мерзавцы придут с подкреплением, его не волновало, были ли покойники связаны с кем-то из горожан и не захотят ли последние поквитаться. Беглый раб просто собрал все полезное, а хлам безжалостно вытащил на улицу, свалил в кучу, которую спалил.

Работа заняла у воина остаток вечера и добрую половину ночи, зато логово приобрело человеческий вид.

Сон сморил Элаикса, во время проверки ножей, пару дюжин которых он нашел в захламленном чулане. Молодой воин и не заметил, как задремал, а проснулся лишь от того, что в дверь — ее он тоже успел кое-как починить — кто-то робко постучал.

Юноша моментально раскрыл глаза, заметив, что рука уже сжимала нож.

— Входите, — проговорил он, поднимаясь на ноги, но, не убирая свое оружие.

Первым прошмыгнул Грантар. Крыса прямо-таки лучился от счастья.

«Наверное, сыр смог утащить», — подумал Элаикс, усмехнувшись глупой шутке.

За ним вошла Эльра, гордо неся свой бюст.

— А вот и мы. — Грантар кашлянул. — И не одни, подарочек тебе принесли.

— Ну покажи этот подарочек, — Элаикс не улыбнулся.

— Сейчас, сейчас, — Крыса развернулся и высунулся на улицу. — Парни, старшой зовет.

Один за другим в лачугу вошли трое. Первым шел…фариец. Юноша зарычал и ринулся вперед, готовый вонзить ненавистному ублюдку кинжал в горло, но его остановил дикий крик северянки:

— Стой!!! Дай ему сказать!

Рука с занесенным оружием замерла над головой имперского ублюдка, а Элаикс, с трудом сдерживая ярость, прошипел:

— Говори, но быстро и по делу.

— Я хочу убивать! — процедил вошедший.

— Ты, фариец?

Лицо молодого парня — ровесника Элаикса — побелело от ярости.

— Не фариец! Ненавижу! Ясно? Хочу драться вместе. Хочешь — убивай, но не ровняй с ними.

Говорил парень коротко, бросая фразы со злобой. Элаикс приставил нож к горлу своего собеседника.

— Могу убить, говоришь?

— Да.

— Как зовут?

— Инатор. Прозвище — Молчун.

— Не фарийское имя.

— Я, варст, как и Эльра. Не по отцу. Понимаешь?

Перед глазами Элаикса возникло искаженное болью лицо матери. Один глаз заплыл, она кричала и брыкалась, а два дюжих солдата срывали одежду. Рядом вопила не своим голосом Лиэтра, Пустынный Цветок, как ее называли родители. Первой красавицей столицы овладевали распалившиеся легионеры, а из соседней комнаты доносились нечеловеческие крики Миэвы — юной Лисички, озорной младшей сестры, которая однажды принесла ему кувшинку из дворца самого Божественного. Юноша почувствовал, как в уголках глаз скопилась влага.

— Понимаю, — прошептал он, убирая оружие за пояс и протягивая руку для пожатия. — Я — Элаикс, проходи.

Когда Инатор отошел на пару шагов, беглый раб посмотрел на второго рекрута. Им оказался однорукий доходяга неопределенного возраста. С одинаковым успехом бедолаге могло быть и тридцать, и сорок, и даже пятьдесят лет. Тип этот — тощий настолько, что выпирали ребра — был одет в грязное рубище, его нечесаные волосы слиплись и походили на сосульки, а недельная щетина с трудом скрывала ожоги на щеках и подбородке.

— И кто это? — удивился Элаикс. — Он же сейчас рассыплется.

Следующие события произошли настолько быстро, что никто ничего не понял. Вот доходяга стоял на месте. Внезапно он точно по волшебству переместился к Элаиксу и замер, приставив длинный изогнутый нож к горлу юноши.