Грация королевы небес: тайна Адель (СИ) - Шерри Ана - Страница 12

— Я не умею ругаться, — усмехнулся Марко, принимая из рук официантки чашку эспрессо.

— А мы и не дадим повода. Я Кевин, вчера мы познакомились в лифте.

Марко кивнул, прекрасно его помня. А еще он хорошо запомнил, что этот Кевин крутится возле Адель. И он ему уже не нравился, хотя при других обстоятельствах они бы нашли общий язык.

— А я Арани, — растяжно произнесла блондинка. Вчера она спросила его про жену — это Марко тоже прекрасно помнил, — надеюсь стать лицом авиакомпании «Charlemagne».

— Надеюсь, у тебя получится.

Марко перевел взгляд на сидящего рядом с ней второго стюарда, от которого слов вообще не было слышно.

— Фритц, — кивнул тот, — я просто хорошо работаю.

Все засмеялись, кто-то толкнул его со словами «я тоже, ты забрал мою идею».

Все они были молоды, полны энергии, желания работать. С ними ощущался отдых. Даже в голове не укладывалось, что будет все так просто. Марко перевел взгляд на Адель и ему показалось, что она вздрогнула, но точно заволновалась, потому что ее грудь стала подниматься и опускаться чаще. Очередь дошла до нее.

— Адель, — произнесла она и больше слов было не надо, он даже помнил все родинки на ее теле и знал о ней больше чем кто-либо сидящий здесь. Она все так же прекрасна, какая осталась в его памяти. А эта зеленая форма больше всего шла именно ей. Марко опустил взгляд на чашку с кофе, помня, как она выпытывала у него информацию про авиакатастрофу. А сейчас сидит в роли стюардессы, как вовсе не боялась летать, — моя любовь — это небо.

Он снова перевел на нее взгляд, она прочитала его мысли. Он думал как раз о том, что она хотела сделать ему сюрприз. Вот только сюрприз получила сама от Марко. А он лишь догадывался о ее сюрпризе.

— Уверен, что на земле тоже есть любовь, — ответил он, а она гордо произнесла:

— Конечно, есть!

— Лирики и поэты, — засмеялась Саманья, перебивая их, — о любви поговорим позже. Кстати, пилоты умеют любить?

— А что, мы не люди? — Встрял в разговор второй пилот Ханс. — Между прочим, мы романтики.

— Пилоты-романтики! — Воскликнула она, — может высадим паксов где им надо, а сами улетим на остров на целый месяц? Море, солнце и песок!

— Это романтика? — Возмутилась Тора. — Это безделье! Давайте дальше!

Она кивнула Хадии, которая все время скромно молчала:

— Я Хадия, отличаюсь от всех вас тем, что мой Бог Аллах.

— Какая разница, — фыркнула Эмма, — я вообще верю только в то, что вижу. Я Эмма — серая и невзрачная мышь в этом слитке красивых девушек.

Кто-то хлопнул ее по плечу, все засмеялись.

— Зато я тебя запомнил самую первую, — произнес Марко и это было правдой. — Человека красит не внешность, насколько я помню.

— Да? А выбирают красоток. Вот ваша жена сто процентов очень красивая женщина, капитан.

Марко автоматически перевел взгляд на Адель, не желая, чтобы она вообще что-либо слышала про Патрицию. Эта тема больна. Она разорвала зрительный контакт, а Марко даже не знал, что ответить.

— Я Роза! — Произнесла последняя девушка громким голосом. Он посмотрел на стюардессу с копной черных волос под шапочкой и яркой красной помадой на губах. Наверняка, сицилийка.

— Я всех запомнил, — сказал капитан, — надеюсь, что наш экипаж будет работать в этом же составе долгие годы.

— Можно сменить этого выскочку? — Заныла в шутку Саманья, смотря на Кевина, и он сделал веселую гримасу, уставившись на нее.

Марко снова перевел взгляд на Адель, она следила за этими двумя и улыбалась. Тихая скромная Адель решила делать вид, что она его не знает. Вернее, это он начал эту игру, она ее поддержала, но личное между ними пусть останется лишь личным. За связь с капитаном ее просто в экипаже не примут. Да и связи никакой уже нет.

— Сейчас мы поедем в аэропорт, — слова Марко вынудили всех замолчать, — посмотрим наш самолет, а завтра у нас первый рейс в Осло. Мы вернемся в Люксембург не скоро.

— Мы облетим всю планету? — Мечтательно пролепетала Дав.

— Почти. Вы готовы?

— Всегда! — Произнес кто-то и многие этот голос поддержали.

— Тогда вперед, — Марко указал на выход, — машина ждет.

Ножки стульев начали скрипеть об пол, люди вставали из-за стола. Тора тут же сделала объявление громким голосом:

— Посмотрите на свои места, чтобы ничего не забыть. Кевин, иди за галстуком, мы ждем тебя в машине.

Под восторженные взгляды присутствующих в этом кафе, экипаж «Charlemagne» направился к выходу. Марко не торопился, пропуская всех, и желая, чтобы они все вышли быстрее. Он не все сказал, и было важным продолжить: он схватил Адель за руку так, чтобы никто не увидел. Тянул ее назад, и она на удивление оказалась податливой. Хотя, если бы он сейчас получил от нее пощечину, то был бы только рад этому.

Пока десять человек вместе со вторым пилотом, смеясь, пытались протиснуться в проходе, он перевел на нее взгляд:

— Адель...

— Не надо, Марко, — она убрала руку, — не трогай меня.

— Нам надо поговорить.

— Ты уже все сказал, — она впилась в него взглядом, стоя напротив, как пять лет назад. А казалось, что этого времени не будет.

— Мы будем работать в одном экипаже, где нет места обидам и недосказанностям. Я знаю, что поступил по отношению к тебе, как последний ублюдок, и толком ничего не объяснил...

— Меня меньше всего волнуют твои объяснения пять лет спустя.

Она развернулась, боясь, что стала эпицентром взглядов экипажа, но ошиблась — они все ушли. А Марко снова оказался рядом. Черт! Потому что он теперь всегда будет рядом.

— За всю свою летную карьеру я не принял более тяжелого решения, чем за в тот момент, когда решил остаться со своим ребенком. Наверняка, каждый бы сделал так же.

— Наверно, — прошептала она, даже не обернулась, но никуда не шла, — я тебя не виню в этом, ты поступил как настоящий отец, — она резко обернулась к нему, — мой отец меня бросил, чем стал нехорошим примером, но ты поступил иначе. Скажи, у тебя сын или дочь?

Марко даже не ожидал такого, лучше бы она ударила его, накричала, а он видел лишь смирение:

— Дочь.

Адель кивнула и это получилось грустно. Она перевела взгляд на присутствующих, которые сидели в этом ресторане и поедали свой завтрак, понимая, что все на них смотрят. Надо было уходить, и она пошла к выходу в вестибюль, который оказался пуст.

— Я бы не хотел, чтобы между нами была недосказанность, — Марко шел рядом, — поэтому, ты сейчас можешь высказать все, что хочешь мне сказать, а потом мы сядем в машину, зайдем в самолет и будем работать вместе долгие годы. Возможно, с обидой, но не показывая ее.

Она остановилась и обернулась:

— У меня только одна просьба: забудем вообще, что когда-то были «Марко и Адель». Это в прошлом. Оставим его позади, каждый пошел своей дорогой. И пусть наши дороги пересеклись, но «нас больше нет».

Она сказала его словами, ее голос слегка дрогнул. В ней сидело больше обиды, чем она показывала, Марко прекрасно это знал. Даже в этой едкой фразе, он ощутил ее горечь, которую сам лично подарил ей.

Салон самолета действительно произвёл впечатление на весь экипаж. Никто из участников летного состава еще ни разу не сталкивался с тем, что вместо кресел были поставлены целые кабины. На фотографии видеть — это одно, а в реальности ты оцениваешь полностью масштаб и видишь многие нюансы.

— Мать моя женщина, — удивилась Саманья, проходя по проходу и руками касаясь стен кабинок.

Сзади за ней шла Адель с большими распахнутыми глазами, заглядывая внутрь этих кабинок и понимая одно — ради такого она готова терпеть Марко и даже выполнять все его приказы и требования.

Пока они ехали в минивэне, то она всю дорогу думала об их разговоре и в целом всей ситуации. Злой рок судьбы и не меньше! За что ей такое наказание работать с этим человеком? Ведь она ничего плохого не сделала. Или... Сделала, и судьба решила, что нужна справедливость? Она сглотнула и перевела взгляд на Марко, который что-то активно обсуждал со своим вторым пилотом Хансом. Как почувствовав ее взгляд на себе, Марко взглянул на нее. Адель тут же прервала зрительный контакт.