Ходок-4. Война (СИ) - Григорьев Алексей - Страница 14

Повисшее молчание и невеселые думы Лукошко прервал Золотой.

— Ладно, не будем пока рыпаться. Посмотрим, что пришлые предпримут! — проговорил он, и товарищи замерли в ожидании.

* с японского Услужливый Туман;

* Бог Эмма- владыка подземного мира в японской мифологии, более подробно далее;

* Кетсуеки- Кадо* — с японского Кровавые Ворота;

Нет ничего лучше родного дома, и нет ничего хуже, когда он в руинах.

Странствующий монах

За последние десять минут Мирослава полностью восстановилась. Она вполне могла идти сама, но позволяла нести себя. Ей было приятно находиться в сильных объятиях симпатичного парня. Его руки дарили чувство защищенности, а ещё порождали лёгкое, доселе незнакомое, волнение.

После того, как едва не выпивший душу демон показал картины обречённого Велграда, связь княжны с домом не прервалась. Серебряный крестик на груди трепетал и, словно путеводная звезда, указывал путь.

Не без труда, понемногу приободрившаяся девчонка вывела отряд к пятиметровому обломку, который неизвестно зачем и почему лежал здесь. Камень покрывали руны древнего алфавита, а ещё от него шла недобрая сила.

Подле менгира суетилась группа людей. Сидор признал в них японцев. Трое парней настороженно следили за чужаками, но пока ничего не предпринимали. Мира же сидела, скрестив ноги на восточный манер. Для любого человека было бы странно восседать посреди серой дымки ничто. Пол ощущался, как нечто холодное, твёрдое и мертвое, рассмотреть из чего же сделано покрытие не удавалось.

— «Хоть не проваливаюсь никуда», — подумала Мирослава и сглазила.

Все произошло неожиданно быстро. Азиаты спокойно окружали дольмен. Затем вдруг заорали не своими голосами и скопом кинулись на ни в чем не повинный булыжник. Катаны осветились красным и вонзились в бока камня. Руки воинов подрагивали, а шакти щедро изливалось из их тел.

Под влиянием потоков чужеродной энергии, обломок скалы запульсировал, словно оживший орган древнего животного-исполина. Туман вокруг него взволновался. Камень-великан треснул напополам, а из пробоины вырвался неудержимый вихрь.

Смерч нарастал и нарастал. Он был очень похожим на тот, который перенёс друзей сюда. Мгновение, и торнадо захватило первого самурая, ещё одно — и в западню попал второй. Одетые в чудные доспехи воины исчезали один за другим.

Княжна с изумлением взирала на происходящее. Она и не заметила, как ее вздёрнуло на ноги и потащило куда-то.

— Сидор, а ну ка, читай лабуду, с помощью которой ты прячешься! — ухватил девушку за шкирку Золотой и подскочил к напарнику.

Сообразительный Скалозуб уже отирался рядом.

— Японцы больше на духов похожи. У нас же нормальные тела, а ну как брякнемся о земь? Костей не соберём! — пояснил отданное распоряжение Слай в ответ на недоуменные взгляды.

— Я в домике! — изрёк знакомую мантру Лукошко и полупрозрачный барьер из уплотнившейся серой хмари соткался вокруг товарищей.

— «Что за дурацкий ключ- активатор заклятия!»- успела подивиться Мира перед тем, как вся четверка ухнула вниз.

Как Слай и надеялся, самураи не подкачали. Хитрые азиаты нашпиговали каменюку сталью и инициировали возращение на Землю. Парень радовался собственной сообразительности и тому, что у них есть Сидор.

В отличие от чужаков товарищи имели нормальные тела. Слай и Скалозуб обрели прежние кондиции в аримии. Лукошко прятался за дарованным Сварогом пологом и почти не пострадал. Мирославе хоть и досталось больше всего, но Септония хранила ее. Княжна совсем не походила на призрака.

Заключённые в надежную формацию товарищи сверглись с небес и приземлились на громадный сноп прогнившей соломы. Выступивших поводырями японцев поволокло дальше. Чужеземцы скрылись за горизонтом, влекомые остатками постепенно стихавшего смерча. Над Слаем и компанией буран власти больше не имел. Пара минут, и свистопляска вокруг унялась.

— Где это мы? — закрутил по сторонам вновь рыжей башкой Скалозуб. Вернувшись в реальный мир, парень приобрел привычный облик и уже не напоминал собою нежить.

— Первый защитный круг Велграда! Недалеко от Южных врат! — ответил вмиг признавший родные края Лукошко, а Мирослава согласно кивнула.

— Что делать будем? — задал резонный вопрос наиболее инициативный Трой.

— Пока ничего. Вы — отдыхайте. А мне разобраться кое с чем нужно, — ответил непоседе Слай и принял позу для медитации.

На копне сидеть было удобно. Трава хоть и подгнила, но не воняла и была достаточно твёрдой, чтобы удерживать ребят.

— Высоко сижу — далеко гляжу! — пошутил Троекуров и ещё больше завертел макитрой, разглядывая незнакомую местность.

Осматривались и Сидор с княжной. Оба желали узнать, что же изменилось дома за время их отсутствия. Нужно сказать, что перемены состоялись немалые.

Черные тучи затянули небо. Вокруг царил полумрак. Видимость была, как при вечерних сумерках. Ранее зелёные пашни сельскохозяйственных угодий превратились в поля перепаханного чернозема, с кучками иссохших растений на них. Оросительные каналы и небольшие акведуки обмелели. Вода плескалась на самом дне арыков и по консистенции напоминала болото. Немногочисленные постройки были разломаны. В стенах строений зияли дыры, а крыш и вовсе не наблюдалось. Видневшиеся на горизонте отделения земли и воды лежали в руинах. От прежде аккуратных трехэтажных зданий остался только фундамент. Если бы старожилы не знали, что эти дома тут когда-то размещались, то и вовсе не приметили бы их.

— И как вы тут жили? — разбавил репликой гнетущую атмосферу Скалозуб.

— Счастливо! — обронил Лукошко, и слёзы навернулись ему на глаза.

Пейзаж окрестностей Велграда напомнил парню о свиданиях с Мией. Девушка частенько захаживала к Сидору в Дом Одаренных, ведь тот располагался неподалёку от городских стен. Вдвоем они с упоением гуляли по живописным лугам и ухоженным полям южной зоны. Мирные одарённые полиса старались во всю, превратив эти земли в оазис, обитель света, добра и тепла.

— «А теперь, вон что стало. И Мия умерла…»- заскребли кошки на душе, и Лукошко невольно всхлипнул.

— Не переживай! Изведём мы того черта рогатого, и призвавшего его ублюдка покараем. Отомстим за зазнобу твою, кто бы то не был. Вывернем ему задницу на немецкий крест. Даже если виновны боги, не отступим. Золотой, он знаешь какой? Двух небожителей уконтрапупил — Змея Великого и Трёх Крабов, размером с гору!

Про морских раков Скалозуб немного приврал. Рыжий свёл концы с концами и заключил, что пока на кряж не пришёл его напарник, тот стоял веками, а как объявился — раз и взорвался. А огромные, виданные им лично крабы, кто это, если не высшие сущности?

— Золотой, ну, скажи ему, ведь так и есть?! — пихнул Слая в бок неугомонный Трой.

Лучше бы он подобного не делал. Балагур то ли сбил другу концентрацию, то ли ещё что-то. Но от несильного тычка тело Ходока осветилось золотистым сиянием. Но это было ещё полбеды. После того, как свечение пропало, произошёл выброс шакти жизни. Пожухлая трава под медитирующим позеленела, а стебли пшеницы заколосились.

— Ух ты е….! — выдохнул Трой, наблюдая как мертвые до сих пор поля оживают.

Впрочем своей цели рыжий достиг. Завидев, как из чёрной пашни возникают фигуры полевиков* и удельниц*, Сидор прекратил хлюпать. Слай тоже очнулся и неодобрительно взглянул на перервавшего его изыскания товарища. Ходок хотел сказать что-то нелицеприятное, но его опередила Мирослава.

— Скромней надо быть! — строго проговорила Святая и отвесила Трою увесистый подзатыльник.

* полевиков и удельниц- нечисть, подробней далее;

Гораздо лучше решать вопросы кулуарно, чем собирать толпу.

Одна из заповедей политика;