Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 18

— Как вы смотрите на то, чтобы мы перестали пикироваться и проверять друг друга на прочность? — ровно предложил патриарх не дружеского клана. — Предлагаю воспользоваться стандартной схемой для такой беседы. С учетом того, что в кресле номер один вашей организации сейчас находитесь вы, собственной персоной.

— Протокол намерений? — лениво поинтересовался старший Асада в ответ. — С каждой стороны? Затем — протокол разногласий?

— Да.

Финансист на короткое мгновение задумался.

— Знаете, Ютака, — невежливая форма обращения вырвалась сама собой, на автомате. — У меня есть определённый соблазн согласиться, чтобы выяснить ваши планы. Но это было бы где-то непорядочным. А мнением о самом себе я весьма дорожу. Потому скажу так: у моей организации, а также семьи, отсутствуют вообще какие-либо декларируемые намерения в ваш адрес.

— Ой ли? — недоверчиво изогнул бровь старик. — Хотя и выглядит как правда. Судя по вашему лицу…

— Так правда и есть потому что, — равнодушно ответил Асада-старший. — Тут такой фокус: мы с вами абсолютно не пересекаемся географически, с сегодняшнего дня. Вы просто не знали об этом.

Ходзё мгновенно напрягся. В его возрасте было бы странно не уловить главного подтекста.

— Вы — люди большие, уровень префектуры, метите на национальный. А мы — малыши-коротыши, нам и нашего муниципалитета много, — продолжил Ватару спокойно. — Вне зависимости, буду ли я в кресле, или Гэнки быстро поправится, стратегия Джи-Ти-Груп не изменится. Мы любим свой дом; нас устраивают его границы и расширяться мы не будем. Ну, географически, по крайней мере. В отличие от вас, лавры Потрясателя Вселенной нам не нужны. Нам хватает и чашки риса с куском рыбы; мы не амбициозны.

— Вы сейчас оставляете за кадром тот момент, что такие планы могут быть у нас, — теперь старик глядел на оппонента уверенно, с видимым облегчением принимая смену тональности беседы. — И как-будто демонстративно заявляете: наши планы вас вообще не интересуют. А что, если они краем задевают и ваши?

— В нашем муниципалитете? — многозначительно и насмешливо поднял бровь старший Асада, выделяя местоимение интонацией. — Ваши планы? Я вас умоляю. Как бы тут сказать поделикатнее… Вы не обидитесь, если я скажу, что в моём доме ваших интересов нет? — он снова выделил слово тоном.

Ютака тяжело посмотрел на то место на столе, над которым еще минуту назад висела голограмма правой руки Томиясу.

— Ну что? — подал голос в тотчас открывшуюся дверь старший сын.

Он оставался снаружи потому, что знал: отец подобные дела ведет исключительно, как встарь. Во время разговора, в комнате не должно быть никого.

— Томиясу действительно не у дел, — закусывая нижнюю губу, сообщил старик. — Его вызовы принимает заместитель, Асада.

— Ну, мы это знали, — деликатно напомнил вошедший.

— Война, — без предисловий ответил сразу на все вопросы патриарх. — Мне действительно было нечего ему предложить.

— А когда ты намекнул ему, что мы можем поговорить и с позиции силы?

— А он сказал, что в своём муниципалитете они никакой силы не боятся. А наружу дергаться не собираются, по крайней мере, в этом поколении.

— Война. — Задумчиво проговорил и сын через долгие полторы минуты полного молчания.

— Да. Собирай на завтра народ по первому списку. Эти Джи-Ти-Груп хоть и коротышки, если сравнивать с нами, но я пока абсолютно не представляю, как их выковыривать из их раковины.

— У них настолько сильные позиции в муниципалитете? — старший сын большинство времени занимался другими проблемами и был не в курсе политических раскладов.

— Он, видимо, имеет какие-то козыри в связи с выборами, — предположил представитель почти ушедшего (в силу возраста и естественных причин) поколения руководителей гуми.

Говорить с Ходзё с позиции силы оказалось неожиданно приятно.

Мивако, присутствовавшая при окончании беседы (хотя и не попадавшая в кадр), опустилась перед ним на колени, положила руки ему на промежность и вопросительно подняла взгляд.

Ватару подвигал бровями, глядя сквозь погасший экран, затем, не говоря ни слова, поднялся и пошёл на кухню.

— Что-то не так? — секретарша и, по совместительству, вторая жена быстро догнала его в коридоре.

— Чуть не по себе. Пока общались, всё было нормально. А как договорили — уже думаю: а не слишком ли я круто загнул, — откровенно поделился соображениями глава семьи.

В роли первого лица синдиката он выступал первый раз. До этого момента, финансист искренне считал: для успешного руководства достаточно всего лишь высоты лба. Ну-у-у, опыт и определенный склад характера тоже имеют значение — но не так сильно, как мозги.

Его точка зрения изменилась ровно минуту назад.

— Оказывается, ответственность за принятие решений — не такая уж весёлая штука, — вздохнул Ватару на кухне, включая чайник. — Если речь не о нашем секторе, а обо всей организации.

— А что было-то? — младшая супруга обняла его сзади, второй раз цепко хватая между ног.

— Не надо! — старший Асада нервно поморщился, убрал её руки и неожиданно запрыгнул на кухонный стол, усаживаясь вопреки устоявшимся привычкам и неосознанно копируя приёмную дочь. — Не хочу!.. Отвлекаешь!.. Ходзё звонил. Старший.

— Я застала, — мягко улыбнулась Мивако. — Но только самый конец разговора. Пока не понимаю, что заставляет тебя напрягаться.

— Да по отдельности, вроде бы, всё в норме, — задумался Ватару. — Но чего-то мозги на раскоряку: и туда думать надо, и туда. В разные стороны, в общем.

— Поделись? — поколебавшись, предложила новая супруга.

После чего уверенно опустилось на колени ещё раз, оказываясь лицом напротив ног мужа. Она решительно положила ладони на его левую ступню и принялась разминать ногти, подушечки пальцев, пятку, щиколотки.

— Да Маса как-то непонятно себя ведёт, — после некоторой паузы сформулировал Ватару. — Знаешь, когда с ним говорим — вроде бы, всегда и всё логично. У меня не возникает ни отторжения, ни вопросов, ни сомнений. А вот когда закончим говорить — волосы дыбом. Уже не первый раз, кстати.

— Что не так? — профессионально сделала стойку на ключевой момент в разговоре сестра оябуна.

— Сказал же уже, — сердито поморщился муж. — По отдельности вроде бы всё в пределах нормы. Но мозаика в сумме непривычно выглядит.

— Тогда чего хмурый? — искренне удивилась Мивако, прицеливаясь к точке в геометрическом центре ступни и с силой вдавливая в неё большой палец.

— Ну смотри. Сижу на телефоне, пока Гэнки не с нами. Звонит старый Ходзё. Отпрыск, оказывается, родил свою схему: притворился курьером, пролез в один из их ключевых офисов, устроил там такое… Чем ещё занимается — боюсь предположить! — поймал наконец ускользающую мысль за хвост старший Асада. — Так-то, вроде всё неплохо получилось. Ходзё на ровном месте замазались по самое не могу; старый пердун Ютака вообще первым позвонил…

— Денег не просил? — неожиданно напряглась вторая жена.

— Кто?! — опешил Ватару.

— Сын, — досадливо поморщилась секретарша, переключаясь на вторую ногу.

— Денег не просил.

— Знаешь, тогда это всё неплохо, — уверенно сказала Мивако. — У тебя мозги из-за стресса, м-м-м, не туда смотрят, — тактично обошла она острые углы. — Просто ты первый раз заменяешь Гэнки на таком уровне! — Она деликатно не упомянула, что муж всю жизнь привык быть на вторых ролях в организации. — Давай пройдемся по всем пунктам? Рассказывай.

— Ну, Маса не просто изображает из себя курьера. Он действительно ныряет в одной артели, на старой лоханке. Так что, получается, трудится не в семье и не на первых ролях.

— Вообще не вижу проблем. "У нас особенных нет. Когда надо платить за учёбу, даже дети уважаемых родителей меняют костюм на робу и идут разносить рыбу беднякам!" — мгновенно отреагировала секретарша.