Быть или казаться (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 17

Само собой, сейчас он говорил не только от своего имени.

— Я думаю, подобный человек найдётся в течение пары суток. — Латинос перед ответом четыре минуты серьёзно рылся в собственном смартфоне, что-то прикидывая и выясняя. — Место смогу уточнить завтра, — он поднял глаза на полицейского. — Договор?

Дьёрк опустил веки и задержал их в этом положении чуть дольше обычного.

— Подскажите напоследок, как звали этого вашего несовершеннолетнего потерпевшего? Об которого споткнулся Бойл? — Уркидесу на самом деле не так уж и нужен был ответ этот вопрос.

Но и трясти оставшихся на свободе шестёрок Бойла, зная правду из другого источника, будет легче.

— Ой, ничего особенного, — коп отмахнулся, как от безделицы. — Хотя, конечно, вашим быкам он накостылял здорово, — здесь служитель закона позволил себе ухмылку, несмотря на откровенное недовольство посетителя. — Дайте чистый номер? Я туда на мессенджер всё дело сброшу?

— Оплата как обычно, — мафиози не спросил, а проинформировал, нарисовав пальцем цифры на крышке стола.

— Да. Один информационный блок. Обычная такса. На счёт фонда сотрудников полиции, вышедших в отставку либо уволенных в запас.

— Не понял. А где твой нейро-концентратор? — кореец с неподдельным изумлением таращился на нового знакомого.

— Где-то посеял, — недовольно проворчал русский, отводя взгляд в сторону. — Это что, так принципиально? Мы работать собрались или в игрушки играть?! — перешёл он в наступление, пытаясь сгладить неловкость.

— А как ты роботом управлять собрался? — Хван даже где-то оторопел от неожиданности. — Усилием воли?!

Он, конечно, ко многому был готов — но не к такому.

— Я твоим роботом вообще никак не собирался управлять, — желчно парировал Виктор. — Ты сказал, что ты специалист!

— На экране будет твоё разрезанное брюхо. — Продолжая ловить упавшее в пятки сердце, азиат указал взглядом на стену. — Робот будет следить за происходящим, в том числе, и по экрану: потому что именно там маркерами и курсорами ты должен будешь отдавать команды. Я отвечаю за его интерпретацию твоих сигналов и за общую механическую работу. Не за твои мозги! И их каналы связи!

ДжоЧже сейчас хотя и говорил очевидные вещи, но ясность нужно было вносить срочно и любой ценой. Даже если для этого требуется выглядеть идиотом.

— Прико-ольно, — Щукин (фамилия нового знакомого) искренне похлопал глазами. — Так я и не спорю вообще-то…

— А как ты собираешься по экрану работать маркерами, если у тебя нет концентратора, чтобы к нему подключиться? — у инженера в голове не укладывалось, что некоторые люди могут быть так далеки от понимания очевидного и элементарного.

Либо он корчит из себя того, кем не является?.. Опасения зашевелились в душе второму кругу.

— Затык, — согласился русский беззаботно, как-будто это не он балансировал на самой грани. — И что можно сделать?

— Ладно, — решился азиат. Всё-равно отступать было некуда. — Дам на время свой. Но будешь должен! Я за это время пока драйвера роботу скачаю…

— Я же не отказываюсь, что буду должен. — Пациент и напарник в одном лице, коротко кивнув, заковылял в сторону санузла. — Блин, помоги лечь на этот твой долбаный столик, а? И кстати, а как этот твой нейро-концентратор работает?

Хван про себя подумал, что это и есть смешанные чувства: с одной стороны, явно не подстава. Быть таким… таким… непосредственным — этого не сыграешь. Опять же, травма соответствует, он и начал с того, что проверил её портативным диагностом.

А с другой стороны, успех работы малого хирургического робота теперь зависел не только от профессионализма неудавшегося врача (в лице русского), a и от банальной удачи: насколько быстро тот освоится с концентратором, которого раньше в глаза не видел?

Интересно, откуда этот Виктор сюда прибыл, из какой глуши? Впрочем, что с него взять. Их страна в метрополии не просто большая, а огромная. Была.

Возможно, глухих углов там совсем немало. До сих пор.

Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7 курса медицинского университета имени Асфендиярова.

Хорошо, что современные школьники там нормально знают все три языка. Русский, английский и казахский.

А НИШ, где училась я, так и вообще нанимает кучу преподавателей-экспатов, они же носители языка¹.

Физика, обе математики и ещё куча предметов у меня в школе вообще преподавались только по-английски. Двадцать первый век, чё. Эпоха глобализации.

Здесь английский язык тоже является языком международного общения. Представляю, насколько сложнее бы мне сейчас было (и была ли я бы вообще жива? С учётом происшедшего), не понимай я окружающих. Или не пойми Хван меня?

А так, вопреки опасениям, всё происходит более чем успешно, особенно с учётом непростых обстоятельств.

— Аййй! — уже заканчивая работу, случайно подсвечиваю на экране не ту зону плевральной полости.

И робот добросовестно впивается иглой, куда не надо.

— У тебя всё окей?! — на безопасном расстоянии, чтобы не нарушать стерильности, нервничает через открытую дверь мой новый напарник.

— Да, — отвечаю уже гораздо спокойнее.

Эх-х-х, всё-таки, нормальная сатурация — великая вещь. Но никто не ценит.

Когда перестаёшь задыхаться, мир ощущается совсем иначе.

Оказывается, медицинское чудо этого мира, оно же малый хирургический робот, парит в воздухе, на манер местных летающих над трассой машин.

Сам девайс является лишь оперирующими "руками", плюс набором хирургических инструментов: управлять им должны специальные программы (хотя тут я даже представить не могу, как такое возможно. Вернее, как прописываются подобные алгоритмы — но местные справились).

Вместе с тем, всего предусмотреть заранее нельзя. Потому за работой механизма и наблюдает специальный сертифицированный доктор, это если в норме.

Если же во время операции что-то идёт не так, врач-куратор корректирует действия машины маркерами и командами на экране, вот как я сейчас.

А вообще, не нужно выёживаться, останавливаю собственный сумбурный вал мыслей: это именно чудо. Никаких неточных движений, всё выверено до тысячных долей миллиметра. Так называемая набитая рука ветеринара или хирурга — вообще фигня. Вчерашний день.

Оказывается, голыми руками здесь уже почти никто никого не режет.

— Антибиотик! — напоминаю импровизированному ассистенту.

К роботу прилагаются летающие аппараты поменьше, типа курьера, числом несколько штук: мало ли что потребуется во время операции.

Хван вкладывает капсулу последнему в манипулятор.

Летающая букашка тут же доставляет посылку главному агрегату; и через мгновение по моим венам капельно струится антибиотик.

А ещё через час Хван, по-хозяйски расположившись на моей кухне, с чашкой чая в руке увлечённо вещает мне о Нью-Васюках.

Оказывается, он до последнего не верил, что я — то, за что себя выдаю. Если совсем точно, боялся поверить — чтобы не сглазить.

—…так что, минут через пять пойду. — Он добивает чай и закругляет беседу. — Как отобьёшься от полиции, маячь: будем думать, что дальше делаем. Кстати, ты им электронный сертификат заправишь или будешь разводить баблом, когда приедут?

— Не понял. — Меня простреливает очень нехорошее предчувствие. — От какой полиции нужно отбиваться? И зачем? Только утром у них был, никаких проблем не было.

— Я через тебя качал все подряд пакеты, — он отшатывается назад, распахивает глаза и тычет пальцем в сторону робота. — Ты сказал, без проблем! Я подумал, ты знаешь, что делать с их предъявами на тему нелегальной установки? Э-э-э… ты чё?! Эй, не хлопай глазами! Скажи, что это всё шутка?!

¹Правда о Казахстане и конкретно НИШ.

Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7 курса медицинского университета имени Асфендиярова, Алматы, Республика Казахстан.