Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 80

Парень, между тем, вытащил покойника, выбрался из ямы сам, и, поднявшись, распростер над трупом руки, а затем выкрикнул какое-то незнакомое слово. На глазах у остолбеневшего от увиденного Шахриона покойник поднялся и начал обрастать черными латами странного вида. Его руки, ноги, торс, спина, все покрывалось прочной чешуйчатой броней. Наконец под ней скрылась голова, закрытая большим глухим шлемом с прорезью для глаз, в которой недобро сверкали алые буркала мертвого существа. Рыцарь смерти, а в том, что его предок поднял именно это существо, сомнений не было, склонился в поклоне, ожидая приказа. Молодой человек что-то сказал, и тварь с неестественной скоростью метнулась в сторону, разнося могучим ударом надгробную плиту. Никогда Шахрион не видел ничего подобного, скорость и сила этого рыцаря смерти поражали воображение. Никогда и нигде, ни в одном трактате, ни в одной книге мемуаров, легенд или сказок он не слышал про столь совершенную нежить.

По-видимому, приводить в мир подобных монстров могли лишь единицы, настоящие титаны, чей дар ограничивался лишь их собственным воображением. Забытому предку не понадобились ни жертвы, ни магические ритуалы, ни даже время! Он просто приказал, и покойник встал, получив в комплекте со второй жизнью великолепную броню.

Любой чародей мог только мечтать о подобных возможностях…

И снова мгла укутала его. Видениям пришел конец, и император вновь оказался в непроницаемо-черной комнате.

— Понравилось? — вкрадчиво осведомилась у него Тень. — Ты можешь стать таким же, только попроси.

— А если я не хочу становиться таким же?

Ответом ему был издевательский смех.

— Хочешь, очень хочешь. Так сильно, что даже не можешь скрыть этого от меня.

— И для чего же мне может это понадобиться?

Существо мерзко захихикало.

— Кто знает, может, реализовать детские комплексы? Ну, как ты поступил с коневодами.

— Причем тут комплексы? — скрипнул зубами Шахрион.

— Точно, ведь все было продуманно до мельчайших деталей. Долгими холодными одинокими подростковыми ночами.

— Тебя что-то не устраивает? Марейнийцы получили по заслугам. Или за измену нужно наказывать?

— Все их города по твоему приказу сравняют с землей, а саму землю, на которой они стоят, засыплют солью. Всех выживших отправят в другие провинции. Ты даже историю их забрать вознамерился. Чем можно заслужить такое, о несравненный Черный Властелин? Обычной изменой?

— Да, ею.

Во тьме вновь зашелестели сотни голосов.

— Отрицает очевидное.

— Врет сам себе.

— Глупый человек.

— Глупый ребенок.

— Может, хватит уже? Я все продумал заранее. Милосердие к невинным, но жестокость к изменникам, кнут и пряник — вот что позволит укрепить Империю! — он осекся, понимая, что начал оправдываться.

Снова ехидный смех.

— Обманывай всех, включая себя человек. Я знаю истину. И знаю, что ты все равно примешь меня.

— Посмотрим. — Упрямо ответил Шахрион.

— Твое право, о несравненный император. Жди, смотри, оттягивая неизбежное ты лишь развлекаешь меня. Можешь трепыхаться в трясине, пытаясь зацепиться за несуществующий пучок травы, но в итоге ты все равно примешь дары. А теперь мы попрощаемся, глупый человек.

С этими словами раздражающая особо исчезла, а тьма стремительно принялась рассеиваться. Шахрион открыл рот, чтобы ответить, и в этот самый миг он проснулся.

Дни превращались в мили, оставляя за спиной новые и новые покоренные местности. Казалось, еще вчера он одолел в бою вероломных марейнийцев, а на самом деле прошел почти месяц. Уложиться в сроки, отведенные изначально, не удалось, но это не слишком угнетало. Поставленных целей он достиг. С помощью гоблинов получилось без больших потерь взять все немногочисленные марейнийские города, и, выполняя распоряжение императора, уничтожить их, предварительно забрав все ценное. Тем, кто будет заселять освободившиеся земли, понадобится много вещей.

Гоблины вообще оказались незаменимой находкой. Они уже начали заселять освободившиеся земли, надежно прикрывая подбрюшье растущей как на дрожжах Империи от неожиданных атак прегиштов, если, конечно, те оторвутся от войны с дварфами, протекающей, если верить словам старого Инуче, не очень удачно.

Новости из других мест радовали не меньше. Тартионна спешно возводила хлипкие оборонительные ряды на завоеванных кабаньих землях, гоня туда все подкрепления, которые удавалось создать, Иритион без крови вернул Южную Кинорию и столь же легко вступил в пределы северной. Верные союзники не забыли славного прошлого, тотчас же пополнив армию генерала своими полками.

Владыка же…Владыка как всегда действовал по одному ему ведомому плану, но удача продолжала следовать за ним. А как могло быть иначе? Когда Империя буквально на глазах возродилась из небытия, даже самые большие пессимисты поверили в избранность Властелина, в то, что он поведет свой народ к славе и новым свершениям, в то, что с сынами Матери еще не покончено.

А сколько дел ждет впереди? Сколько побед предстоит одержать и битв пережить!

— О великий, прости, что мешаю твоим размышлениям, но время выступать. — Мерзкий гоблин в самый неподходящий момент прервал раздумья Китариона, заставив кольценосца вздрогнуть от неожиданности.

— Прошу меня простить, верховный, я задумался.

Зеленая харя расплылась в отвратительной ухмылке.

— Ничтожный Инуче вновь смиренно просит простить недостойного за то, что помешал благородному в его непростом занятии, но дела не требуют отлагательств.

— Все в порядке, я благодарен тебе, — ответил капитан, стараясь не выказать раздражения — льстивые речи гоблина контрастировали с двусмысленностью фраз и мерзким выражением его рожи, которая, казалось, говорила: «Да знаю я, о чем ты мечтаешь».

По большому счету, Инуче был такой же занозой в заднице, как и Кштиритион, неудивительно, что эти двое так быстро спелись.

Китарион послал дежурных будить лагерь, а сам направился за его пределы, к большому холму, с которого открывался прекрасный вид на равнину, простирающуюся на западе. Несносный зеленый коротышка, словно приклеенный, последовал за ним.

Некоторое время он молчал, позволяя гвардейцу наслаждаться видом, но потом открыл рот.

— Величайший что-то ищет?

— Не знаю, — признался Китарион. — Смотрю туда, и вижу обычные земли. Все те же поля, лес, деревенька вдалеке. Если бы владыка не сказал, я бы никогда не поверил, будто в этих местах притаилась сама смерть.

— Носящий отметку Матери Тишины ожидал увидеть черную выжженную землю, по которой бродят легионы неупокоенных?

Китарион кивнул. Именно так он и представлял себе действие ритуала, проведенного Властелином. Когда Тартионна через Кштиритиона сообщила ему, что же именно император совершил, капитан гвардии сперва не поверил, а потом проникся к своему повелителю не просто уважением, а скорее религиозным трепетом, как к пророку Матери, поднявшемуся из ее мрачного царства на поверхность.

— Смерть обычно не то, чем кажется. Безымянное заклинение не портит тело матери-земли, о великий, — с непонятной грустью произнес шаман. — Оно уродует ее дух. Старый Инуче не думал, что когда-нибудь в жизни ему придется узреть нечто подобное.

— Безымянное заклинение?

— Да, говорят, что его придумал безумный император. Он даже один раз использовал в войне против проклятых эльфов, — шаман сплюнул под ноги, выражая свое отвращение к перворожденным. — Старый Инуче слышал от своего учителя, а тот от своего, что в те времена лишь огромная жертва сумела остановить заразу. И никогда больше ни один слуга Матери не осмеливался совершить этот ритуал.

— Почему? Его так тяжело выполнить?

— Нет, о разящий врагов своих на поле боя. Ритуал прост, но неимоверно тяжел. Легок, но для большинства неподъемен. Не спрашивай старого Инуче больше, о достойнейший из достойных, если же тебе интересно, могучий Кштиритион с радостью расскажет все, что он знает.