Злобный заморыш (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 16

— Триада Мага получает 1 уровень. Текущий уровень — 6

Я тут же приободрился, даже начав улыбаться миру. Развитие «триады мага» я считал делом наиважнейшим, вне зависимости от того, в чем был свято уверен Хаёркрантц. Его точка зрения, доносимая нам гоблорком ежедневно, гласила, что Должник должен быть выносливым и быстрым, если хочет протянуть подольше. На себе многое не унесешь, ходить и бегать нужно постоянно, а стрелять быстро и метко, такой вот секрет жизненной мудрости начинающего кида. Полностью согласен, но соображать, куда идти и в кого стрелять, пожалуй, поважнее будет. Будь моя воля, то я бы все свое оставшееся время потратил на развитие «триады мага».

Однако, увы.

Белая полоса продолжала меня радовать новыми своими оттенками. Вдобавок к личному усилению, внезапно случилось еще две замечательные вещи — леди Эскильда замолчала, а я обнаружил прекрасное лесное озеро. Рыба и раки — куда лучше безвкусных мучнистых корней и грибов, чем приходилось себя кормить до этого момента.

Из тощего вещмешка была извлечен худой моток тонкой и крепкой нитки, снабженной тройкой костяных крючков. Один из самых ценных подарков моего друга в великолепной шляпе. Хагрхиггс еще сетовал, что Хаёркрантц не обучает Должников владению пращой, а потому всячески советовал мне ей непременно овладеть при первом удобном случае, но у меня пока с этим не срасталось. Тяжело найти в болоте камешки-окатыши, пригодные в качестве снарядов.

Так, осталось вырезать удилище, а потом можно озадачиться ужином. Зима здесь настолько теплая, что озеро было практически свободно от оков льда.

Бродя по берегу и осматривая близлежащие деревца, я бросил взгляд на усевшуюся прямо на снег аристократку. Леди внезапно потеряла весь свой запал, осунулась и была похожа на худую ворону, у которой лиса отобрала сыр, невинность и надежды на успешный брак. Злоязыкая Картенбрауэр понуро сидела, вовсю демонстрируя окружающей природе проявившийся насморк.

«Работает — не трогай». Это уже у меня папа говорил.

Старрх срубил длинную ветвь растения, похожего на орешник, с одного удара. Соорудив импровизированную удочку и нажевав из сухой лепешки мякиш для наживки, я приступил к рыбалке. Занятие было довольно медитативное, зимняя рыба клевать особо не спешила, поэтому я обратил внимание на подарок матери Шахтшарх. Орочий старрх, «личное» оружие.

«Аргумент»

Тип — оружие

Статус — личная вещь

Владелец — Магнус Криггс

Личные свойства: Крепость

Добавленные свойства: Восстановление

Личные и особенные вещи, реликвии и артефакты были особым свойством Кендры еще до того, как в неё вторглись летающие ящерицы и их преследователи. Какой-либо однозначности в этих предметах не существовало, но определенные тенденции народ прочухал давным-давно.

Когда умелец творил нетиповую вещь, сильно вкладываясь в её изготовление, она могла получить особенные свойства, запечатленные в её сути энергией мира. Нечто похожее происходило, когда разумный владел какой-либо вещью долгое время, испытывая по отношению к ней эмоции. Тогда вещь становилась «личной», вновь обзаводясь сверхъестественными свойствами. Реликвиями, соответственно, могли стать намоленные вещи, вроде икон и символов. Личные вещи могли стать со временем родовыми, если передавались по наследству, статусными, если искался преемник, обладающий определенными качествами и так далее. Система была сложной и не особо для меня пока понятной.

Одно было ясно однозначно — со старрхом, обладающим собственным именем мне очень сильно повезло. Да, его личным свойством была самая распространенная среди подобных вещей «крепость», но от меня-кида ему еще перепало «Восстановление», что делало предмет чрезвычайно надежным. Проблема была в том, что я понятия не имел, как им орудовать в бою.

Аргумент был большим орочьим ножом, а для меня это был, скорее, небольшой меч с очень специфичным балансом. Или… абордажная сабля. Точно. Нужен наставник, тренер, да хоть кто-нибудь, кто покажет хотя бы основы.

Эх… столько всего нужно узнать, купить, получить. Где бы на это все денег купить, да времени взять?

Рыбы за пару часов я выловил всего четыре штуки, но зато крупные и на диво жирные, едва удочку мне не сломали. Леди Эскильда Картенбрауэр, начавшая заинтересованно поводить своим жалом при первых запахах запекающейся на углях рыбы, без всяких сомнений притулилась рядом со мной, тут же приступив к грабежу. Я вновь спросил себя, не появилось ли желание её убить, вновь получил отрицательный ответ, после чего смирился с произволом. Уоррену Уленшпигелю из деревушки Хайнеклюгге вменялось проявлять смирение.

— Уоррен, я осознаю, что была несколько навязчива…, - наевшаяся брюнетка, выдала эту фразу, но, споткнувшись об мои показавшиеся из-за очков брови, закашлялась, тут же взрываясь, — Не надо на меня так смотреть! В Хюгге я сполна отплачу вам за доброту! Слово леди!

— …

— Почему я вижу, что вы сомневаетесь, что один из нас доживет до Хюгге?!! Вообще, как я это поняла сквозь ваши очки-консервы?!!

— …

— Хорошо, я всё поняла! Постараюсь быть сдержаннее! Деметра, вы невыносимы!!

— …

— Всё! Отвернитесь! Я так не могу!!

Черные глаза с хорошо различимой сумасшедшинкой пристально вглядывались в моё лицо. Сделать это им удавалось без всякого напряжения, так как между нашими головами едва ли смогла б протиснуться худая кошка. Я же был занят тем, что злобно пялился в ответ, постепенно закипая желчью. Наконец, тягостное молчание было нарушено.

— У вас очень… правильные черты лица, сударь Уленшпигель. Вы в курсе?

— Гррр…

— Хрююю!

— Не рычите на меня!

— Леди Картенбрауэр, официально уведомляю вас, что с этого момента и с этого дерева, наши с вами пути расходятся, чего бы это мне или вам не стоило! Моё небезграничное терпение подошло к концу!

— Да что я такого сделала?!

— Что сделали?! Ну, для начала, помните ту большую семью переселенцев, которые хотели поделиться с нами теплой одеждой? Старой, но теплой? Вы их оскорбили, не думая! Грубо! Несколько раз!

— Это были рваные вонючие тряпки!

— На следующий день мы встретили охотников, которые могли подсказать нам удобный путь в Хюгге. Надо ли говорить, что вы снова не удержали язык за зубами?!

— Ненавижу гоблинов!

— Позавчера вы выдавили сок неизвестной ягоды на мои корни мхира, подчеркиваю — именно на мои. В своё оправдание вы сказали…

— Что мне нужно было проверить! Я устала жевать эту мучнистую безвкусную гадость!

— И именно поэтому вы только что выстрелили в единственное животное этих мест, представляющее опасность для разумного существа?!

— Именно так! Я хотела мяса!

— Но не в самую же крупную особь! И не из этой пародии на револьвер!

— У меня другой нет! А в большого я стреляла, потому что боялась промахнуться!

— ХРЮ!!! — напомнил о себе трехсоткилограммовый кабан, тряся шматом выросшего у него на загривке мха. Чудовищная свинья неслабо уже устала от попыток подрыть дерево, на котором мы сидели, но судя по ненависти в её глазках и ряду сочувствующих подсвинков, ожидавших поблизости, сдаваться этот титан не помышлял. Пуля, выпущенная из миниатюрного «бульдога» леди Эскильды, лишь слегка оцарапала шкуру на боку короля здешних лесов.

Спасались мы от свинского гнева на дереве, благо занятие было привычным. Именно на деревьях мы раньше и ночевали, наука-то оказалась нехитрой. Сел на ветку, ремнем ствол обнял, себя закрепил, да дремли себе спокойно. Так себе отдых, особенно в зимнюю пору, но мои кондиции кида уже позволяли себе игнорировать большую часть дискомфорта, а леди Картенбрауэр… периодически занюхивала нечто из небольшой резной коробочки, что доставала из-за пазухи, от чего набиралась бодрости, болтливости, стервозности, а также умения пренебрегать удобствами и своим нехитрым интеллектуальным богатством. Что у неё в коробке я не спрашивал, так как моё молчание было единственным эффективным оружием против этой несносной женщины.