Древняя музыка Земли - Дручин Игорь Сергеевич - Страница 11

• Предыдущая
• 11/12
• Следующая

— Слушай, — Сима столь старательно выковыривал глазки из картофелины, что даже высунул язык, — ты не знаешь, чего это ей вдруг понадобилось домой?

— Она просила не говорить. Хочет подготовить для вас сюрприз.

— Саша, — обернулся Сима к Макарову, упорно терзающему графики палеомагнитных записей, — с чего человеку понадобилось устраивать нам сюрприз?

— Чудак. У нее же первого сентября начинаются занятия.

— А ты, Интуиция? — спросил он Мишу.

— Похоже, но по-моему, у нее просто день рождения.

— Ого! Это правда, Майя?

— Я же дала слово молчать!

— Хорошо, молчи. Только, если правда, закрой один глаз. И слово сдержишь, и мы получим информацию.

— Иди-ка ты!

— Ну и ладно! И так ясно. Миша зря не скажет. Даром что ли он носит почетное прозвище. Слушай, угадали?

— Отстань, смола! Я же сказала!

— Ты смотри! Она еще и обзывается. Эй, профессор! Кидай свои графики и готовь магнитофон. Кстати, а ты не мог бы эти самые палеомагнитные записи дать нам послушать. Хотелось бы знать, как выглядит эта музыка.

— Балаболка ты, — сказал, поднимаясь, Саша. Ему не хотелось оставлять работу, особенно когда что-то брезжило. По собственному опыту он знал, что потом будет трудно восстановить подобное состояние и вспомнить, какая закономерность улавливалась в многочисленных диаграммах, но раз намечался праздник, надо было подготовить музыку, а стереофон, по укоренившейся традиции, был под его опекой, Саша собрал графики и вразвалку побрел к буровому станку, где в приборном отсеке хранилась фонотека.

Отсутствие Макарова заметили, лишь когда настало время обедать. Субботин подошел к отсеку и стукнул кулаком.

— Эй ты, музыкант! Давай к столу! Да запусти нам что-нибудь повеселее.

— Сейчас.

Саша с готовностью выбрался из отсека, поставил стереофон на стол и вставил кассету. В полуденной тишине возникло тонкое, как комариный гуд, вступление, и тут же громыхнул мощный полифонический аккорд. Музыка звучала торжественно; ритмично наплывали могучие волны, каждый раз окрашиваясь в новую тональность, но все-таки в ней не было привычной мелодии, скорее композитор строил свое произведение на диссонансах.

— Где ты такое выцарапал? — спросил Смолкин, ошеломленный ритмичной мощью короткой музыкальной пьесы.

— Твоя идея. Древняя музыка Земли! — торжественно провозгласил Саша.

— Ну да! Так я тебе и поверил!

Вместо ответа Макаров снова включил стереофон, и снова забились могучие ритмы, расцвеченные калейдоскопом подголосков…

— Они все в одном роде? — спросил Сима, прослушав несколько пьес.

— Нет. Есть и поживее.

Саша погонял ленту и, найдя нужное место, включил воспроизведение. Здесь улавливалась, хотя и не очень отчетливо, какая-то мелодика, отдаленно напоминающая «Марш Черномора» Глинки.

— Какая скважина? — поинтересовался Субботин.

Неожиданный вопрос застал Сашу врасплох. Переводя палеомагнитные графики в звуковую запись, он не очень обращал внимание на номера скважин, стараясь найти наиболее ритмичные, со сложной вязью мелких и крупных зубцов, лишь бы поинтересней звучало, но теперь, осознав, что кроме «музыкального» применения такая запись могла дать и практические результаты в поисках ключа к расшифровке, он покраснел и пожал плечами.

— Не знаю, Миша. Я об этом не подумал.

— И я не думал, — улыбнулся Субботин, уловив причину Сашиного смущения. — Просто любопытно, какая скважина как звучит. Надо же каким-то образом различать музыкальные сочинения природы. Кстати, мне кажется, звучат они все по-разному, так что вряд ли записи помогут тебе расшифровать диаграммы. А, Майя? Ты у нас единственная с абсолютным слухом,

— Не знаю, — поскромничала девушка. После памятного разговора с Сашей на берегу ей не очень хотелось признавать свою исключительность перед своими друзьями в любом качестве. — Надо послушать еще.

— Тогда давайте обедать, — предложил Сима. — А ты, Саша, запускай подряд, только не очень громко, а то эта древняя музыка местами похожа на грозу.

Записи прослушали несколько раз, и Макаров, убедившись в бесплодности уловить что-либо похожее в разных отрывках, уже собирался сменить их на обычную музыку, как Майя вдруг насторожилась и попросила его вернуть предыдущий кусок записи. Внимательно прослушав два отрывка, она неуверенно сказала:

— В них, кажется, есть отдаленное сходство. Попробуй еще раз. Только, когда пойдет второй отрывок, плавно увеличивай скорость.

Теперь уже не только Майя, но и остальные уловили, что два куска из разных записей звучат местами почти одинаково…

— Вот сейчас, Сашенька, уже нужно точно знать номера скважин, — заметил Субботин. — Кажется, я начинаю понимать, в чем дело. Скорость! Мы ведем магнитный каротаж с одинаковой скоростью, а так как ни один слой не имеет точного соответствия по мощности в тех точках, в которых мы бурили скважины, то ни одна диаграмма не похожа на другую. Значит, надо привести графики в единую систему размерности.

— Идея слишком любопытная, чтобы ее не проверить, — Саша взял магнитофон и направился к буровой. С полдороги он вернулся и поставил его обратно на стол. — Впрочем, наслаждайтесь музыкой. Мне она не потребуется, тем более, что у меня не такой тонкий слух, как у Майи.

Саша снова направился к буровой, но Субботин в два прыжка настиг его, подхватил и на руках, отчаянно барахтающегося, притащил к столу.

— Ну уж, нет! — сказал он, слегка запыхавшись. — Давай выкладывай, что надумал, индивидуалист несчастный!

— Ничего особенного, — сказал Макаров, потирая бок, помятый переусердствовавшим Михаилом. — Чистая техника. Задать ЭВМ программу, чтобы расстояния между двумя инверсиями соответствовали эталону. За эталон принять любую.

— Э, вовремя я тебя перехватил! — Субботин довольно потер руки. — Куда ты, голубчик, денешься без геологии? За эталон надо брать диаграмму по наиболее полному разрезу, вскрытому скважиной, причем, для каждой эпохи надо выбирать свой эталон. Короче. Предлагаю: индивидуализм Макарова осудить как недостойный нашей Системы. Кто за? Единогласно! Уважаю тебя, Сашенька, за самокритичность. Второе. В отработку программы включиться всей Системе. Третье. Смонтированную из всех диаграмм полную палеомагнитную запись перевести в торжественный концерт по случаю дня рождения Гали. Экипаж! По местам!

Точно по тревоге экипаж бросился выполнять команду. Работа закипела. Из вороха диаграмм выбирались наиболее протяженные и передавались на суд Михаилу. Тот сравнивал их с геологическими разрезами по скважинам, выбирал наиболее полные и передавал как эталон Саше. Пока он по эталону пересчитывал те части диаграмм, которые относились к охваченному эталоном возрасту, подбирался полный график другой эпохи. Постепенно начала вырисовываться довольно четкая закономерность во всех пересчитанных графиках, и теперь уже можно было достаточно легко опознавать разные их части и монтировать диаграммы в единую палеомагнитную запись по каждой эпохе…

Галя торопилась. Хотя экранолет прибыл вовремя, она не попала в лагерь к намеченному сроку: на пристани не оказалось ни одной свободной машины. Ее подбросили на попутной, и пришлось добираться пешком почти четыре километра. Лагерь был пуст. На столе стояли грязные тарелки и остатки обеда. Тревога закралась в сердце девушки. Такая неаккуратность была не в привычках экипажа, как они себя именовали. Неужели что-нибудь случилось? А что, если с Сашей? Последнее время он был такой задумчивый… Галя быстро подошла к кормовому отсеку буровой, заглянула в иллюминатор и, увидев всех четверых оживленными и веселыми, с облегчением вздохнула, но тут же ей стало грустно. Значит, ее не ждали, а она так торопилась… Галя неторопливо прибрала со стола и принялась готовить ужин. Сначала работа не клеилась и не доставляла удовольствия, как обычно, но постепенно ее обида отошла, и она подумала, что все-таки ей сегодня исполняется ровно двадцать лет и, может быть, никогда больше не придется праздновать свой день рождения в такой необычной обстановке…

• Предыдущая
• 11/12
• Следующая