Кровь Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон - Страница 23

Радамист был очарован перспективой увидеть осадные машины в действии, и задавал Катону вопросы всякий раз, когда они ехали вместе. Катон делал все возможное, чтобы его объяснения были расплывчатыми и не вызывали обид.

В конце дневного марша римские солдаты и иберийская пехота вместе трудились над обустройством походного лагеря, а аристократы и их отряды конных воинов выстраивали вереницы лошадей и кормили своих скакунов, презирая ручной труд, который они считали ниже своего достоинства. Первые несколько дней строительство укреплений затягивалось до темноты, но по мере того, как иберийцы и пращники становились все более опытными, подбадриваемые криками и случайными ударами центурионов, работа была завершена в приличное время.

Когда после строительства лагеря оставалось еще около часа светлого времени суток, Макрон продолжал тренировать иберийцев и пращников попеременно по вечерам. Первые научились быстро реагировать на команды построения, и даже центурион-ветеран был впечатлен. У вторых не было боевого опыта, и Макрон решил, что они должны владеть мечом не хуже, чем пращей, на случай, если у них когда-нибудь кончатся свинцовые заряды, или они сойдутся с врагом и придется прибегнуть к рукопашному бою.

Осмотрев их мечи и убедившись, что мечи тщательно вычищены, наточены и смазаны, Макрон познакомил их с «духом лезвия». На открытой площадке между палатками и валами походного лагеря он установил рамы онагров, а к перекладинам подвесил мешки, набитые соломой. Пращники выстроились перед тренировочными манекенами, и Макрон принялся за тренировочную рутину, которую он давным-давно выучил наизусть.

- Два самых важных оружия в армии - это кирка и гладий. С первым вы уже познакомились. Теперь я хочу познакомить вас с моим любимым. - Он достал свой гладий и поднял его для всеобщего обозрения.

- А вот и она – моя красавица. Она была рядом со мной в горах Астурики. Она была моим постоянным спутником в ледяных болотах и темных лесах Британии. Она присматривала за мной в пустынях Нубии. Она всегда была верна и защищала меня от бед... - Он постучал плашмя мечом по багровому шраму на предплечье. - Ну, по крайней мере, большую часть времени. Известно, что эта сука непостоянна, как и большинство женщин.

Мужчины захихикали, некоторые с пониманием. Макрон позволил веселью утихнуть, прежде чем продолжить.

- Причина, по которой она заботится обо мне, в том, что я узнал секрет, как сделать ее счастливой. Видите ли, она любит выращивать траву. А я знаю, что секрет хорошего роста травы заключается в том, чтобы кормить ее кровью. Нужно много крови. И лучше всего – кровью врагов Рима. – Он жестоко усмехнулся и расширил глаза, чтобы подчеркнуть свое опасное выражение. - Итак, когда я задаю вопрос: «Что заставляет траву расти?». Что вы отвечаете?

Наступила короткая пауза, после чего несколько голосов нестройным хором воскликнули: - Кровь?

- Чушь собачья! – взревел Макрон. - Я вас не слышу! Когда я спрошу снова, я хочу услышать это. Кровь! Кровь! Кровь!

Он сделал паузу.

- Что заставляет траву расти?

На этот раз пращники были наготове: - Кровь!

- Громче!

- КРОВЬ!

- Сколько крови?

- Кровь! Кровь! Кровь!

- Вот так, парни! - Макрон рубанул мечом по воздуху, а затем, обогнув ближайшую цель, и нанес мощный колющий удар по мешку, тем самым разрезая мешковину и отбросив мешок назад по дуге. Он отвел руку назад, чтобы меч находился горизонтально на уровне бедра, согнул руку и поставил ноги, готовый нанести новый удар. Затем он расслабился и повернулся к пращникам. - Вот как это делается. Теперь достаньте свои мечи и выстраивайтесь в линию. Офицеры я хочу, чтобы каждый боец по очереди сделал по пять хороших ударов. Я хочу слышать, как они каждый раз будут кричать во все горло. Вперед! Шевелитесь!

Он заставлял их упражняться и не сводил с них глаз до тех пор, пока не померк свет, а холмы на западе не начали отбрасывать длинные тени на лагерь. Воздух был наполнен шумом и ревом мужчин, выкрикивающих свои боевые кличи, когда они поражали цели. Макрон переходил от центурии к центурии, внимательно наблюдая за происходящим, иногда кивая в знак одобрения или вмешиваясь, когда какой-то несчастный человек, утомленный тренировками и многодневным маршем, оступался или наносил удар недостаточной силы.

- Какого хрена ты это делаешь? Это чертов парфянин, гребанного подонка ты должен зарезать, а не стоять и подмигивать ему. - Макрон шагнул к человеку, которого он выделил, и встал перед ним. - Еще раз. На этот раз попробуй на мне.

Пращник выглядел удивленным и заколебался, наполовину подняв меч.

- Ты что, глухой, а также еще чертов трус? - Макрон закричал на него и ударил его кулаком по плечу. - Бей, ублюдок!

Пращник сердито зарычал и взмахнул клинком, целясь острием в центр груди Макрона. Центурион успел вовремя среагировать и отклонился в сторону, когда лезвие меча скользнуло по его кольчуге. Он схватил левой рукой запястье мужчины, а правой нанес сильный удар по его щеке. Пращник упал, ошеломленный и беспомощный, а Макрон схватил меч и приставил острие к его горлу.

- Это случилось потому, что ты не попал в цель с первого раза и твой удар был слабым. В бою у тебя не будет второго шанса. Понимаешь?

Мужчина все еще моргал, пытаясь прояснить голову. Ему удалось кивнуть: - Да, господин.

- Если я тебя снова поймаю на том, что ты на тренировке все делаешь в пол силы, тогда твои яйца будут у меня на завтрак. - Он высоко поднял меч, а затем вонзил его в землю рядом с головой пращника. - Вот так. Теперь возвращайся в строй.

Макрон отошел в сторону, чтобы наблюдать за тренировкой остальных бойцов, и осторожно дышал, так как удар пращника все таки попал ему в грудь, и каждый вдох сопровождался резкой болью. Затем он увидел Катона, приближающегося со стороны штаба. Трибун был без шлема и доспеха, но на поясе висел меч. Будь они вблизи врага, Макрон нахмурился бы, но здесь, в холмах на дружественной стороне Евфрата, они были в полной безопасности. Тем не менее, подумал он, офицерам всегда полезно подавать пример и быть готовыми к действиям в любой момент.

- Как идут тренировки? - спросил Катон, как он присоединился к своему другу.

- О, не плохо. Иберийские копейщики хороши. Лучше, чем я думал. Конечно, они не сравнятся с настоящими солдатами, такими как наши легионеры. Меня беспокоят пращники.

- Что с ними не так?

- Я знаю, что ты отобрал лучших из них, но они все равно не дотягивают до стандартов вспомогательных подразделений, к которым мы привыкли. Поэтому я пытаюсь разжечь в них огонь с помощью тренировок с мечами.

- И делаешь это хорошо. Я видел твою небольшую демонстрацию. Тебе повезло.

- Повезло?

- Он мог бы ударить тебя в живот и выпустить тебе кишки.

- Но он этого не сделал, - пренебрежительно ответил Макрон. - Едва задел меня. Скорей у Плутона будет теплый денек, прежде чем какой-то рядовой завалит меня. - Он рассмеялся, а затем поморщился.

- Верно, - кивнул Катон. - Может, тебе стоит дважды подумать, прежде чем снова использовать эту уловку на тренировках. Мне бы не хотелось, чтобы тебя перекосило, или еще хуже тебя бы закололи, а потом мне пришлось бы рассказывать об этом Петронелле. Не думаю, что ее это обрадует.

Макрон сжал зубы.

- Ты даже представить себе не можешь но, тем не менее, надо отдать должное парню, который меня задел. Он был быстр.

Катон настороженно посмотрел на него.

- А может, ты просто не такой быстрый, как раньше?

- Чепуха все это. Я все еще в форме и могу с этим справляться.

- Конечно, ты справишься.

Катон оглядел пращников, как они тренировались в оттачивании нанесении колющих ударов по своим целям. - Думаешь, ты сможешь сделать из них достойных бойцов, если мы окажемся в затруднительном положении?

Макрон усмехнулся и прижал руку к боку, чтобы надавить на ушибленные ребра.

- Ребята! Скажите трибуну. Что заставляет траву расти?