Императорские изгнанники (ЛП) - Скэрроу Саймон - Страница 78

Он сделал паузу на мгновение, а затем зевнул.

- Итак. Мы должны атаковать их в течение следующих нескольких дней. Сегодня больше нечего обсуждать. Внимательно следите за людьми. Некоторые могут захотеть избежать карантина, даже если окажутся больны. Если у вас будут какие-то сомнения, немедленно отправьте их к хирургу. Ясно?

- Да, господин, - ответили оба центуриона, затем поднялись и вышли из палатки. Аполлоний оторвался от столба палатки, расправил спину и плечи и сел напротив Катона.

- Сложный выбор, но готов поставить круглую сумму, на то, что ты прав.

- Спасибо за доверие, - сухо ответил Катон.

- Как ты собираешься это сделать? Ну, кроме как быстро?

Катон задумался на мгновение, прежде чем ответить.

- С помощью огня…

*************

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Строительство укреплений, блокирующих вход в ущелье, было завершено поздно вечером следующего дня. К этому времени еще шесть человек Катона заболели и были отправлены в карантинную зону. Когда сгустились сумерки, он вместе с Плацином и Массимилианом прошел по линии вала, время от времени останавливаясь, чтобы похвалить хорошо проделанную работу и дать указания по улучшениям. Вал, увенчанный частоколом, не был сплошным, а включал в себя выступы скал, чтобы сэкономить время на достройку укреплений, которые тянулись почти на четыреста метров, прежде чем их ограничивали скалы обоих хребтов по сторонам. В основание вала были вбиты заостренные колья, направленные под углом вниз ко рву. Открытая земля за рвом была усыпана триболами. Если враг попытается атаковать оборонительные сооружения, чтобы вырваться из ловушки, он рисковал напороться на острые железные шипы, спрятанные среди пучков сухой травы, что грозило серьезными травмами ног. На каждом участке укреплений была возведена сторожевая башня, а ров пересекал единственный узкий мостик. Часовые патрулировали между башнями, а две центурии охраняли ворота и боевую площадку над ними.

- Твои люди проделали хорошую работу, - сказал Катон Массимилиану. - Учитывая, как мало практики у большинства гарнизонных подразделений в полевых работах.

- Благодарю, префект, - ответил центурион с гордой улыбкой. - Эти разбойничьи ублюдки не пройдут мимо моих ребят.

- Я верю, что ты сможешь удержать позиции, - ответил Катон. - Если атака провалится, мы будем рассчитывать на то, что эти укрепления будут держать ловушку закрытой достаточно долго, чтобы у врага закончилась провизия.

При упоминании о предстоящем штурме вражеской обороны все трое повернулись к куче хвороста, сложенной недалеко от ворот. Плацин отправился с большим отрядом фуражиров в ближайший лес и доставил оттуда сухие ветки и сучья, которые были связаны в пучки. Если план Катона сработает, то последующий штурм должен был без особых проблем преодолеть стену и то, что останется от ворот и деревянной же сторожки.

- Были, какие-нибудь признаки наличия врага, пока вы были в лесу? - спросил Катон.

- Никаких, - ответил Плацин. - Я думал, что мы увидим разведчиков или полноценный отряд. Но никого не было.

- Более чем вероятно, что у них было достаточно времени, чтобы их предупредили о нашем приближении, - сказал Катон. - Достаточно времени, чтобы созвать своих людей в безопасное логово. И не только своих воинов. Полагаю, они переместили всех вовнутрь, включая стада животных, которых смогли взять с собой. Это хорошо для нас. Это заставило бы наших воинов нервничать, если бы они думали, что на них могут напасть с тыла как под Алезией, пока они сторожат подступы к ущелью. И вообще, пусть это сообщение передадут каждому в колонне, чтобы заверить их, что единственные разбойники, с которыми нам придется иметь дело, заперты в этой долине.

Он провел двух офицеров к деревянным рамам, которые лежали рядом со сложенными в кучу сучьями. На прочные бревна и решетку из мелких веток, срезанных и тесно переплетенных между собой, была натянуты кожанные пологи палаток. Они не выдержат удара валуна размером больше арбуза, но защитят людей от мелких камней и других снарядов. Катон попробовал свой вес на одном из укрытий и решил, что оно достаточно прочное, чтобы защитить людей, которые будут нести его над головами своих товарищей, нагруженных вязанками хвороста.

- Будем надеяться, что у Аполлония будут хорошие новости для нас, когда он вернется. - Он отошел от укрытий. - Я считаю, что наша атака должна быть успешной, но надеюсь, что он сможет найти другой путь в долину. Он должен вернуться в лагерь до наступления ночи.

Массимилиан выглядел сомневающимся.

- Я бы не стал возлагать на это надежды, господин. Если он найдет что-нибудь так быстро, смею предположить, что враг уже знает об этом. Мне кажется, они выбрали это место, потому что здесь только один путь, и будет легко защищать ту позицию, которую они выбрали для своей обороны. Я не вижу особой надежды на альтернативу лобовой атаке, которую вы запланировали.

Катон негромко хмыкнул в ответ, оглянувшись в сторону лагеря. Центурион выводил своих людей за ворота, чтобы сменить отряд на часах. С возвышенности, на которой он стоял, Катон мог видеть крепостной вал лагеря и опытным взглядом наблюдал за удаляющимися фигурами. Все выглядело вполне нормально. Дозорные несли свою службу, первый из вечерних костров был разожжен, и клубы дыма изящно поднимались в неподвижный воздух, а люди из конного контингента выводили своих лошадей, чтобы покормить и напоить их водой из близлежащего ручья. Его взгляд переместился на участок огражденный частоколом, расположенный на небольшом расстоянии дальше по склону. Кроме двух воинов у ворот, там не было никаких признаков жизни, и он мог только представить, что творится внутри. Если судить по его собственному опыту борьбы с болезнью, хирургу хватает забот с пациентами. Если в карантине окажется больше людей, решил Катон, ему придется выделить хотя бы одного из санитаров для помощи хирургу. Это, в свою очередь, придаст больше шансов оставшимся в лагере воинам сил, чтобы справиться с врагом во время штурма. Однако, если те, кто контактировал с больными, заболеют, ему придется пересмотреть это решение.

Плацин прочистил горло.

- Так когда вы намереваетесь начать атаку, господин?

Катон перефокусировал свои мысли. - Первой фазой будет сжечь их оборонительные укрепления. Это мы сделаем завтра до рассвета. Как только пламя сделает свое дело, мы начнем штурм. Возможно, враг будет что-то ремонтировать, поэтому пусть твои люди подготовят лестницы на случай, если они понадобятся в последующей атаке.

- Да, господин. - Плацин кивнул, затем сделал паузу, прежде чем продолжить. - Есть вопрос, кто возглавит группу поджигателей. Если вам все равно, господин, я хотел бы получить честь первым ударить по врагу.

- Сегодня это будет только задание по разрушению их обороны. Я хочу, чтобы ворота сгорели, вместе со сторожевыми башнями и палисадом. Вот и все. Никаких попыток вступить в бой с разбойниками, центурион. Это ясно?

- Да, префект.

- В таком случае, ты можешь возглавить группу поджигателей.

- Да, господин. Благодарю.

Наблюдая за довольным выражением лица этого человека, Катон не мог не восхититься тем, как лучшие центурионы армии добровольно подвергают себя опасности. Плацин был из той же ткани, что и Макрон. Для них опасность и азарт действий были чем-то вроде наркотической зависимости. Удивительно, что в армии вообще остались такие люди, учитывая их тягу к опасностям. Для Катона все было иначе. Он был проклят живым воображением, и каждый раз, когда он сталкивался с перспективой опасности, его разум наполнялся страшными предчувствиями бесчисленных способов, которыми он может быть убит или получить увечье. Такие страшные мысли терзали его до того самого момента, когда он был призван рисковать своей жизнью. Затем, когда инстинкты, быстрые рефлексы и годы упорных тренировок брали верх, все тревожные мысли улетучивались, чтобы одолеть врага и одержать победу... или выжить и отступить, чтобы сразиться с противником в другой раз. После этого, когда разум возвращался, он всегда чувствовал потрясение от перехода от одного состояния сознания к другому и обратно. Раньше его удивляло, как Макрон все это спокойно переносит, и он знал, что именно в этом и заключалась их принципиальная разница. Макрон был солдатом до мозга костей, в то время как Катон чувствовал себя как бы самозванцем, играющим роль солдата. В последние годы это чувство немного ослабло, но он все еще осознавал пропасть между собой и такими людьми, как Макрон и Плацин. Возможно, когда-нибудь он сможет почувствовать себя по-настоящему дома в своем боевом снаряжении во главе людей, которыми он командовал. Если конечно он проживет так долго. Это навело его мысли на еще один вопрос.