Запрет на экспансию (СИ) - Гришаев Евгений Алексеевич - Страница 18

Два маленьких огненных шарика появились над моими ладонями с первой же попытки их создать. Не знаю почему, но я напрягся, словно пытаясь поднять невидимые гири, привязанные к рукам. Такой подход оказался не бесполезным, шарики увеличились в размере раза в четыре и стали ослепительно белыми. Радости не было предела, я игрался с этими шариками словно со снежками, подбрасывал вверх и ловил, бросался ими и даже пытался жонглировать. С наступлением утренних сумерек, решил, что на сегодня экспериментов достаточно, я и так очень многого добился всего за одну ночь.

— Пора домой, — подумал я, глядя на светлеющее небо и тут, от моего ворона пришёл сигнал о том, что по дороге движется карета. От оврага до дороги было не больше пары сотен метров и я, решил, взглянуть, что за тарантас там движется. Тарантас оказался уже знакомой мне каретой барона Виртока. Сначала у меня появилось желание вылезти из оврага и до города добраться с относительным комфортом, но потом решил, что этого делать, всё же не стоит. Он опять будет долго кланяться, а потом задаст кучу вопросов, на которые отвечать нет никакого желания. Пусть едет, я пешком доберусь, торопиться мне некуда, Рихан подождёт, никуда не денется, мы же с ним договорились.

Барон Вирток ехал в сопровождении десятка воинов, взявших его карету в плотное кольцо. Каких либо видимых повреждений кареты я не заметил и почему она, так медленно ехала, мне было совершенно не понятно. Дождавшись, когда барон отъедет от меня дальше, выбрался из оврага и тоже направился в Эктэреш.

Когда я до него дошёл, ворота были открыты настежь, через них в город медленно тянулась вереница крестьянских телег.

— А что с другой стороны в город разве нельзя попасть? — спросил я у того же стражника, что открывал для меня ворота ночью.

— Нет, там глубокий ров, это вместо стены, её строить, смысла нет, город слишком быстро разрастается, да и денег у барона на её постройку сейчас нет. Ходят слухи, что дела у него плохо идут, кирпича мало удаётся продать, он же не один его продаёт, есть и другие торговцы. Ваша милость, не извольте гневаться, попросить хочу. Очень уж мне хочется увидеть что-то магическое, покажите, будьте добры?

— Такое подойдёт? — на моей ладони появился огненный шарик, только не ослепительно белый каким был ночью, а красный с оранжевыми всполохами.

— Ух, какая красота! Горячий, наверное?

— Для меня нет, а вот для других людей даже слишком горячий, — в подтверждение этого бросил шарик на лавку, на которой обычно сидел и скучал стражник. Шарик прожог ровную дырку в доске и, упав на землю, исчез. — Это тебе для вентиляции, — пошутил я по поводу дырки.

Через несколько минут я уже входил во двор дома Рихана, думая о том, что мне сейчас предстоит осваивать более сложное дело, нежели магия, — езду верхом на лошади. Рихан ждал моего возвращения видимо уже давно, потому что во дворе стояла лошадь под седлом.

— Ну, так как, едем? — спросил он, когда я подошёл.

— Идём, а не едем, не хочу опозориться, выпав из седла на виду у нескольких десятков горожан, — предложил я другой вариант перемещения за город.

Ведя за собой лошадь, мы с ним вскоре выбрались за город и отошли от него как можно дальше, чтобы никто не смог увидеть моих позорных мучений. К моему обучению бывший десятник подошёл со всей серьёзностью поставленной задачи. На его лице не промелькнуло даже тени улыбки, когда я болтался в седле как мешок с известным всем неприятно пахнущим веществом.

Спустя час у меня болело всё, но зато я стал достаточно уверенно держаться в седле и даже пытался пустить лошадь в галоп. Рихан притормаживал мои порывы форсировать обучение, говоря, что не стоит торопиться, иначе можно только навредить себе, упав с лошади.

— Думаю, за неделю сможете чему-то научиться, ну, а там только опыт будет вашим учителем, — сообщил он, помогая мне спуститься на землю.

— Какую неделю! Мне через три дня ехать в Мерихард, барон Нирс пригласил. Ехать с ним в карете не хочу, он вопросами до смерти замучает, уж лучше в седле, так спокойнее. Сейчас отдохну немного, и продолжим, — заявил я, зная, что всего через несколько минут мой организм избавится от боли и усталости. Моё искусственно созданное тело могло выдержать такие нагрузки, при которых обычный человек просто бы не выжил. Верховая езда это вообще ничего в сравнении с пилотированием космического истребителя.

Спустя полчаса я снова был в седле и моё обучение продолжилось. К вечеру лошадь от меня устала и практически перестала слушаться. Я тоже устал, но был готов продолжить обучение хоть до утра.

— Ладно, хватит на сегодня, — сказал я, посмотрев на Рихана, еле передвигающего ноги. — Сколько ты отдал за прокат лошади?

— Нисколько, — ответил мой учитель верховой езды и отвёл взгляд.

— Последний раз спрашиваю, сколько? — на моей ладони появился ослепительно белый шар.

— Две серебряные монеты, — признался он, видимо думая, что я сейчас брошу этот шар в него.

— Сколько же тогда стоит купить лошадь!? — удивился я слишком высокой ценой за её прокат.

— Хорошая лошадь от пяти монет серебром.

— А эта, во сколько обойдётся? — я показал на серую лошадку, достойно выдержавшую моё обучение.

— В два.

— То есть, ты хочешь сказать, что взял лошадь на прокат, заплатив за это столько, сколько она стоит?

— Нет, я её купил, — признался он.

— Мы же договорились, что я сам куплю себе лошадь, зачем надо было врать с прокатом.

— Так я её не для вас купил, для себя. Давно собирался вторую купить, но откладывал покупку до лучших времён. Вчера вот решил, что лучшие времена уже настали, теперь у меня две лошади. Неправду сказал, подумав, что вы ругать меня будете.

— За что ругать-то это же твои деньги, а не мои. Завтра утром мы идём покупать мне лошадь или коня, одним словом, что лучше попадётся. Думаю, учиться мне нужно на своей лошади, чтобы мы успели немного привыкнуть друг к другу перед дальней дорогой.

— Мудрое решение господин Димон, — похвалил меня Рихан. Я же считал, что тут меня не за что хвалить, любой другой будь он на моём месте, поступил бы также.

Когда мы вернулись домой, Рихан сразу же занялся хозяйственными хлопотами, ведь у него теперь на одну животину стало больше. Я помогал, несмотря на то, что он меня отговаривал от этого занятия. Маг, по его мнению, не должен выполнять грязную работу такую как, например, чистить конюшню или свинарник.

Ужин был запоздалым из-за моего неуёмного желания скорее научиться держаться в седле. Я практически спал сидя за столом, медленно пережёвывая всё то, что было в тарелке. Как ложился спать, не запомнил, также не запомнил, как снимал ботинки.

Утром, как только рассвело, меня разбудил сам Рихан. Сказал, что лошадей продают только рано утром, пока рыночная площадь свободна от торговцев прочим товаром. Так быстро как в это утро, ботинки я не надевал уже лет триста. Меньше чем через минуту я был готов отправиться на рынок за своей первой в жизни лошадью.

— Уже? — удивился Рихан, увидев меня в зашнурованных ботинках, — быстро вы господин Димон, я даже до двери дойти не успел.

— Не люблю, когда меня ждут и сам ждать, тоже не люблю.

Через несколько минут быстрой ходьбы мы пришли на рынок и подбор лошади для меня, начался. Рихан придирался к любой мелочи, выявленной у осмотренных им лошадей. Его всё не устраивало, начиная от старых подков и заканчивая недостаточной длиной хвоста и, разумеется, цены которую просил хозяин лошади за неё.

— Ну, и что? — спросил я, когда он осмотрел почти всех лошадей.

— Так себе лошадки, ничего особенного, хоть и цена невысокая. Видишь вон того жеребца? — он лишь глазами показал в угол рыночной площади. — Конь, как говорится, — огонь! Молодой, сильный, длинноногий, мечта, а не конь. За него целый золотой хотят, потому что он из баронской конюшни, а барон дёшево ничего не продаёт.

— По-твоему он не стоит золотого?

— Может и стоит, пока не осмотрю, ничего сказать не могу, но красив зараза! — добавил он, не отводя взгляда от коня.