Апокалипсис наоборот (СИ) - Бутенко Вячеслав - Страница 27

— Умник, у нас проблемы, — из раздумий меня выбросил голос Колеса, сидящего прямо передо мной. Егор смотрел на него с непониманием. Мне же пришлось немного напрячь ослабленные алкоголем мозги и взглянуть медику в глаза, чтобы все понять.

Твою мать! И почему именно сейчас?

— Положительный? — спросил я.

— Да, вроде, — ответил Колесо. Егор все еще вращал головой, не сильно понимая, что происходит.

— Умойся, пока есть время, а я пока попрошу воды или еще чего, — колесо кивнул и как мог стремительно пошел в направлении туалета.

— Эм … А что случилось-то? — Егор задал вопрос, мучивший его настолько, что он даже немного ерзал на стуле. Видать, на слово «проблемы» он так среагировал.

— Ух… — я выдохнул и осушил еще одну стопку. Не то чтобы это было необходимо, но нужно было как-то уравновесить слегка отрезвившую меня порцию адреналина, — Помнишь, я рассказывал тебе, что у прозвища нашего дорогого друга есть две причины?

— Да, было такое.

— Ну так вот она, вторая. Получите и распишитесь! — видя все больше непонимания в глазах Консервы, я постарался взять себя в руки и стать серьезнее, — Ладно, потом шутки дошучу. Кхм…Дело такое, наш с тобой медик не только медик, но еще и химик. Ну и, как любой порядочный исследователь, совмещающий эти два направления, эксперименты он ставил на себе. Понимаешь?

— Пока не очень, — честно ответил Егор.

— Да что ж … Короче, запрещенкой он баловался. Вроде как исследование какое-то проводил по учебе, а после уже и без учебы начал исследовать. Не пропадать там, а для души, вроде как. Кровь на груди видел? — Консерва кивнул, — Ну так вот у него так дырка сквозная. Арматурой вроде как пробили, когда фура со строительным мусором неподалеку от дома его перевернулась. Потом еще вроде как покусал в руку кто-то, не суть. Пробило нашего медика, он за свою жизнь и испугался. Больницы далеко, скорой хрен дождешься даже в мирное время, не то что тогда. Знал он, что не жилец, а как шок болевой отойдет — последние минуты проведет в жутких муках. Вот и принял, так сказать, на грудь, все свои запасы вперемешку, уже особо не разбираясь. Да и понять его можно, мало кто у нас любит корчиться от боли. Только не учел наш Колесо, что он воскреснуть может. Просто взял и встал через денек, примерно как я. Удивился, ясное дело, арматурину вынул и дальше жить начал.

— Погоди, а проблемы-то тут при чем? — спросил Егор.

— А в том, что я не разбираюсь в биологии, — я развел руками.

— То есть?

— А то и есть, — я глянул в направлении зала, пытаясь найти там слегка задерживающегося медика, — Воскрес наш Колесо вместе с тем, что в себя запихал при смерти. Не уходит, сколько бы не очищал организм, который после воскрешения и так хрен пойми как работает. Вот и происходит раз в несколько дней такая пляска. Накрывает его.

— Так, кажется, я понял… — протянул Егор, взглянув на ситуацию под новым углом, — А к чему было про «положительный»?

— Так ему ж по-разному мозги полощет. Такая-вот русская рулетка в рамках одного единственного организма. Нам еще с тобой повезло, не самый худший вариант выпал. Будет наш медик сегодня очень разговорчивым и добрым, а через пол дня превратится в тыкву.

— В тыкву? — переспросил Егор.

— Не бери в голову. Это проблемы будущих нас, — оборвал я на веселой ноте, чувствуя какое-то движение. К нашему столику, видать.

Егор, думаю, простит мне мой разумный интерес. Обернувшись, я в первую очередь увидел очень яркое голубое пятнышко, движущееся в направлении нашего угла. Так, вырубаем фантазию, врубаем зрение…

— Колесо, мать твою за ногу… — тихо выругался я.

К нашему столику, плавно обходя залитые спиртным грязные столики, двигалась очень яркая парочка. Яркая в том смысле, что они постоянно о чем-то щебетали и смеялись, полностью игнорируя завистливые и хмурые взгляды с разных концов зала. Девушкой была та самая диджей, что еще час назад развлекала народ на площади. Вот хотел я на нее посмотреть? Хотел, еще когда подборку музыки услышал у главных ворот. Вот и получил, правда уж больно неожиданно. Вблизи она оказалась еще больше похожа на миленькую куколку, которую так и хотелось потискать. Сопровождал же ее, понятное дело, наш медик. Он же наш химик. Он же наш, блин, ловелас. Когда он успел? Вот объяснит мне кто-нибудь, когда? Мы даже договорить толком не успели, а он не только виртуозно слинял из сортира на встречу приключениям, так еще и нашел их. Это даже не зависть или удивление. Я, кажется, забираю у Егора его любимое занятие — нахожусь в полнейшем шоке. Хотя, стоит отдать ему должное, держится наш ловелас более чем уверенно. Светится весь, улыбается до ушей, разговаривает без умолку. Колесо! Разговаривает! Да уж, давненько я так не удивлялся. Консерва, судя по раскрывшимся глазам, тоже.

— Дорогие друзья, — начал подошедший медик, — Позвольте вам представить — Даша, самый прелестный цветок во всем городе!

— Ой, Алексей, ну что ж вы меня так смущаете, — нежный высокий голос и заливающий щеки румянец. Так бы и потискал! Ладно, блин, стоит признать, я просто завидую.

— Алексей? — в недоумении повернулся ко мне Консерва.

Раз уж наш Колесо решил представиться настоящим именем, а не прозвищем, придется подыграть. Сто лет уже так не представлялся, но что ж поделать, не бросать же друга в беде. Хотя, признаюсь, несколько неуютное чувство. Ему-то сейчас все хорошо и весело, а я уже привык несколько разделять эту жизнь и прошлую.

— Да, нашего друга Лехой зовут, — ответил я Консерве и повернулся к даме, которой Колесо уже откуда-то принес стул, — Александр, приятно познакомиться.

— Александр? — Консерва вновь с удивлением посмотрел на меня.

— Да, блин, меня так зовут! Хорош уже удивляться всему подряд, — получилось несколько грубее, чем я хотел, ну да ладно.

— А меня, это, Егором зовут… — наш техник немного помялся, прежде чем закончить приветствие.

— Приятно познакомиться, мальчики. Леша мне столько про вас рассказывал! — радостно протараторила девушка.

Как? Когда? Кто-нибудь, ущипните меня, я явно чего-то не понимаю.

— В приличном обществе за такое принято пить. Что ж, не будем пренебрегать традицией! — заголосил Консерва, прикладываясь к фляге.

Быстренько ощупав свои карманы, я убедился, что фляга не моя. Фух, еще одного потрясения за несколько минут я бы не пережил. Консерва тем временем благополучно отпил причитающееся и отдал флягу даме. Последняя, отложив в сторону маленькую сумочку и запрокинув голову, не по детски присосалась к содержимому. Совсем не по детски, пол фляги наверное за глоток выпила. Вот вам и маленькая, вот вам и миленькая…

Стоять, они ж из одной фляги в приступ пили. Твою мать!

Я сидел и наблюдал, как глазки милой спутницы нашего друга медленно начинают расширяться, а улыбка — расти все сильнее и сильнее. Пожалуй, про передачу приступов Колеса через телесные жидкости я зря умолчал. Глядишь, Егор бы меня подстраховал, избавив даму от новых, наверняка незабываемых ощущений.

Как выяснилось, боялся я зря. Наша парочка была бодра, весела и постоянно хохотала, привлекая к нам теперь уже редкие завистливые взгляды. И все-таки милейшая девчушка, не устану повторять. На тот час с небольшим, что мы сидели и общались, она успела рассказать нам больше, чем Колесо рассказывал мне за все время нашего с ним знакомства. Про тяжелые школьные годы и неприятных одноклассников. Про увлечение музыкой и учебу в музыкальной школе, на которой настояли родители. Про поступление в университет на звукорежесуру, сопровождавшееся скандалами с родителями. Про удачное поступление и неудачную первую любовь, которую оборвал так внезапно начавшийся конец света, унесший жизни ее жениха и всей ближайшей родни. Честно говоря, ее веселый рассказ меня даже немного напугал, так сильно он контрастировал с грустными голубыми глазами. За всеми этими поездками я, оказывается, уже начал забывать, как много вокруг нас больших трагедий. Трагедий людей, которых мы не знаем и, возможно, никогда не узнаем, потому что их уже некому рассказывать. А я тут, понимаете ли, живу себе, молчуны меня не трогают. Даром, что сам умер. Грустно, аж плакать хочется… Это все чертов алкоголь на меня так влияет!