Время Имен (СИ) - Ар Алексей - Страница 51

Перед входом капитан львов чуть задержался: тренированные чувства зафиксировали интересный объект близ голографического марева одного из Стражей. Он недоуменно приподнял бровь, идентифицировав посетителя. Бывший Охотник мрачноватой статуей присутствовал на пороге очага закона — Ник Рос в здравом уме. Когда-то ему пришлось не сладко — как десантник второго поколения Кристоферсон мог это понять. Он отсалютовал коллеге.

На автомате Николай повторил жест салюта. Откладывать визит к Гранатову теперь не имело смысла: его узнали и в какой-то мере приняли. Он торопливым рывком одолел ступени, нырнул в прохладу холла и не останавливаясь, достиг контрольно-опознавательного турникета, где автоматы обшарили сканерами и любезно запросили персон карту. В поддержку им за бронированной стойкой зашевелились дневальные — четверо оперативников.

Ничего интересного. Действия визитера отметил зеленый пропускной сигнал. Прежде чем блокираторы успели погрузиться в корпуса автоматов, Николай отмахал две трети расстояния до подъемника. Залетел в матовое нутро с реактивным ускорением, набрал код требуемого уровня…

Прозвучал старт-сигнал, шикнула пневматика. Ровный свет.

Путь, выложенный ковровым покрытием и синтет-паркетом. Стремительный марш… В приемной Николай сбавил темп, подвергнувшись осмотру кибер-секретаря.

— Проходите. — Леди вновь сосредоточилась на мониторах.

Николай преодолел порог, ступая на грань общения с человеком, который формально являлся его старшим офицером. В ответ на щелчок двери Гранатов привстал из-за стола: рассчитывал на рукопожатие, о чем красноречиво свидетельствовал его жест.

— Интересно. — Николай стиснул ладонь УКОБовца. — Разрешите сесть? — Старые привычки неискоренимы.

— Будь любезен.

Вспышкой тишины ударило секундное молчание.

— Я пришел с прошением об отставке, — наотмашь рубанул Николай. — По чьей инициативе, безразлично. Я не подхожу… И я устал.

Гранатов задумчиво отбарабанил пальцами незатейливый ритм, откинулся на спинку кресла. Первоначальная оценка, которую он наметил при визор-связи, подтвердилась. Мар слишком давно работал в Управлении, через него прошли тысячи бравых ребят, пожелавших отдать долг Земле. Он видел их разными… В том числе, выгоревшими — когда в душе лишь пепел, пустой взгляд и нет смысла. У штатных психологов на этот счет разработаны специальные императивы, но Гранатов прибегал к ним лишь в крайнем случае. Чаще пользовался собственными наработками. По его твердому убеждению, если оперативник начинал искать ответы на несуществующие вопросы, погружаясь в бездну, помочь могло лишь одно…

— Нет, — коротко бросил Мар с непроницаемым видом. Извлек из стола и выложил перед собеседником плоскую папку, регистрационный номер… Далее Николай не смотрел. Он резковато поднялся на ноги, отступая к выходу.

— Я закончил.

— Может, сперва узнаешь подробности?

— Нет.

Заглянув в арктическую пустоту непроницаемо-черных зрачков Охотника, Гранатов осознал: сегодня Роса не переубедить — не пробиться к разуму или, что предпочтительней, затронуть остатки чувств. А достучаться просто необходимо… Завтра? Гранатов прищурился: форсировать разговор не стоит. Иначе крохотный шанс вернуть Ника исчезал совсем.

— Вернулся издалека? — с изумившей Николая долей участия забросил он крючок.

— Да. Прибыл перед вашим звонком.

— Ясно, — кивнул Мар. — Я поторопился. Давай решим так: завтра утром я загляну к тебе, ты оценишь предложение и все. Никаких условий и требований.

— Зачем вам я?

— Поговорим об этом завтра, идет? Кстати, будешь уходить загляни к снабженцам; ЦУКОБ прислал твои вещи. — Гранатов несколько смутился. И для чего-то пояснил: — Эта их служебная волокита… Я посылал запрос давно.

— Разрешите идти?

— Иди.

Обратная дорога показалась несравненно легче. Коридоры; рабочая толчея, кипевшая на всех уровнях; вопросы по неохватному числу проблем… Суета, повседневная жизнь, гарантировавшая незаметность отдельно взятого субъекта в общей массе.

Никем не узнанный, не различимый за целеустремленно-деловыми манерами Николай достиг «запасника», как окрестили в Управлении отдел снабжения. Там без особых восторгов свернул в хранилище, препорученное автоматам, и мгновенно оказался в царстве холодного электрического света, особенно неприятного в полном безмолвии секции. Не мудрено: человеческий разум свободной планеты избегал рутинных обязанностей, с которыми могла справиться электроника.

— Введите код, пожалуйста, — пробасил одно-функциональный кибер за стойкой выдачи.

Николай механически исполнил требование, чтобы спустя минуту получить из люка доставки контейнер размером с дипломатический кейс. Не густо — он с трудом, по волчьи усмехнулся. Вся его жизнь уместилась в маленьком ящике, не прибавить, не отнять. Он двигался налегке… Всегда. Интересно, с чем ему удалось закончить страницу ЦУКОБовских реалий? Память не содержала никаких примечательных сведений.

Подчиняясь владельцу, контейнер раскрылся металлическими лепестками. Одну за другой Николай вынимал из него вещи и складывал тут же — в непробиваемом одиночестве автоматизированного зала. Статуэтка Ракха — изъеденная песком, почерневшая и в целом бесформенная. Как и всякий след древних сейю ее нашли посреди раскаленной пустыни, на постаменте из каменного дерева — только ее и более ничего. Глупцы утверждали, что это мистификация… Печатное, уже потрепанное издание с броским заголовком «Расслабься!». Безделушки, вроде коллекции брелоков; зубная щетка со сломанной ручкой; комплект белья; репродукция картины Вито Острова «Поле» и… Охотник забыл выдохнуть. Кассета — до боли знакомая. Он никогда, до поступления в ЦУКОБ, не расставался с ней.

— Вот ты где. — В его руках кассета показалась хрупкой декорацией. Он неохотно положил ее на пол… И одним ударом раскрошил на сотню осколков. Жалобно шелестя, откатилась прочь катушка, протянув за собой узкую коричневую полоску. Ушла туда, где чуть ранее поселились Мегос, СЕВС и еще тысячи подобных имен.

— До встречи, — процедил Николай.

Запихнув имущество обратно в контейнер, он с грузом наперевес устремился к открытому пространству улицы. Три минуты потребовалось на то, чтобы избавиться от давящих стен, проскочить центральный портал и окунуться в теплые потоки пряного воздуха. Он дышал — вбирал легкими чистоту и попутно наблюдал за успокоительным раскачиванием древесных крон, что маятниками бороздили синеву, искрившуюся флайтами… Далее их сменили образы, которых Николай упорно старался избегать. Электрическими покалываниями накрыла теплая волна, за ней явилось ощущение неизбежности предопределенного…

Эдэя.

Но не одна. К ее спектру примешивалось что-то новое, похожее на нее и одновременно другое. Узнать, что именно, Охотник не торопился. За его спиной мялась наименее желанная, с точки зрения встречи, родственница. Ей и флаг…

— Привет, Ник, — тихо сказала она. А голосок-то не изменился — все такой же чарующий, богатый интонациями.

— Мам, кто это?

Девочка, лет пяти — определился димп. Новое дополнение реальности — удивительно большое по обывательским меркам. Любопытно, когда Эдэя успела не просто обзавестись ребенком, но еще и взрастить оного до пяти лет? Хотя чему удивляться; скорость темпоральных потоков различных лучей Средоточия порой отличалась, как небо и земля.

— Мам, я ведь спросила…

— Девочка… вот… — Эдэя говорила почти шепотом.

— Поздравляю. — Николай так и не обернулся. Прижимая к груди контейнер, смотрел на божью коровку, оккупировавшую ребро тары, и считал. По истечению первого десятка красное в синюю точку пятнышко, как положено, унеслось в небо, чем и сдвинуло Охотника с места. Он удалялся, слыша за собой настойчивые требования: «Ну, мама».

Разговора не случится.

День обещал быть затяжным.

***

Трель визит-сигнала. Вторая трель… И третья, самая продолжительная. Кому-то не терпелось попасть внутрь росовской квартиры.