Замок Ругна - Пирс Энтони - Страница 17

«Если Прыгун покинет меня и пойдет в этом мире своим путем, он никогда не вернется из гобелена», — подумал мальчик-воин. Но может, он ошибается? Может, когда придет срок, заклинание вернет всех, кого занесло сюда? Кто знает, кто знает. Но лучше держаться вместе, и тогда в назначенный срок они наверняка вернутся — Дор в свое тело, а Прыгун просто домой. Дор не мог объяснить подробно, но сообразительный Прыгун все понял и согласился остаться.

Теперь оба поняли, что голодны. Черное мясо гоблинов было несъедобно, и Дор не заметил поблизости никаких знакомых съедобных растений. Никаких хлебниц, никаких пирожниц и сахарниц, никаких джон-чаев и молочаев. И гигантских насекомых для Прыгуна тоже не заметил. Что же делать?

— У вас тут водятся существа, похожие на жуков? — спросил Дор у паутины. — Ну как объяснить, такие с усиками, с ножками...

— А как же! В часе птичьего полета отсюда есть замечательная сороконожка. Сороки на хвосте принесли, что вся она в ножках!

Для птицы — час полета, а для человека — шесть часов ходьбы. Смотря еще какая птица и по какой дороге идти.

— А поближе что-нибудь имеется?

— Совсем рядом растет комарное дерево — тайный плод любви коровьего куста и омарной травы. Но оно невероятно глупое.

— Вот это то, что надо, — обрадовался воин. — Умных как-то неудобно кушать. Там еда, — обратился он к Прыгуну, указывая на дерево.

Прыгун просиял. Глаза его не то что загорелись, но некоторым образом вылезли из орбит.

— Сейчас проверю, — протрещал паук и с удивительной скоростью побежал к дереву.

— А это не опасно? — спросил Дор у паутины.

— Не волнуйся, юноша, — ответила паутина. — Наши места славятся жукоядными птицами, а вскоре, я думаю, прославятся и птицеядными жуками.

Пауками птицы тоже не брезгуют, но на гигантского Прыгуна вряд ли решатся броситься. Но лучше не искушать судьбу.

— Опасность! — крикнул Дор вслед пауку.

— Жизнь сплошь состоит из опасностей, — протрещал паук, — а уж от голода и вовсе помереть можно. Взобраться — пара пустяков! — И он с удивительной ловкостью полез на дерево. При помощи восьми ног это нетрудно. Минуту назад Дор был убежден, что двумя, в крайнем случае четырьмя ногами вполне можно обойтись, но теперь передумал — восемь ног куда лучше! Ему, двуногому, так на дерево не взобраться! Прыгун исчез в листве. Через секунду оттуда раздался тревожный стрекот.

— А кузнечиков-богомолов здесь нет?! — спросил Прыгун. — Они такие наглые, что кидаются даже на пауков.

— Что это за богомольные кузнечики? — спросил Дор у паутины.

— Кузнечикам здесь нечего делать, — успокоила паутина. — Они водятся в основном в кузницах, а кузницы — в деревнях.

— Кузнечики в деревнях, — крикнул Дор пауку, надеясь, что тот поймет. «А нет ли в округе огнедышащих драконов?» — хотел спросить он у паутины. Если есть драконы, то кузнечики, можно сказать, не страшны. Хотя и часа не прошло, как они познакомились, Дор уже чувствовал ответственность за нового друга. Есть и его вина в том, что Прыгун оказался здесь. А с другой стороны, если бы вихрь заклинания не подхватил паука, Дору пришлось бы справляться одному, а один против банды гоблинов — это не шутка! Вдвоем они быстро победили, но окажись Дор один... страшно даже представить, как все обернулось бы. Путь только начался, а он уже в неоплатном долгу перед Прыгуном.

Бац! Что-то шлепнулось ему на голову. Дор хотел выхватить меч, хлопнул себя по бедру, забыв, что ножны висят на спине. Потом он увидел, что его ударило.

Вися на нитке, с дерева спускался комар. А Дор думал, что только пауки используют нити. Но комар не просто спускался. Он был плотно обмотан пленник громадного паука той же нитью. Это Дору стало немного жаль комара. Ведь существо было еще живо и боролось, стремясь порвать путы. Но потом он вспомнил, как больно комары кусаются, как не дают спать по ночам. Комары — существа злобные. Вот и этот, арестант, просто звенел от злобы.

За первым комаром спустился еще один, потом еще. Наконец показался сам Прыгун.

— Остальными я закусил, — протрещал он. — Комары, конечно, не такие жирные, как мухи, но все же вкусные. А этих я оставлю на ужин. Спасибо, что показал комарное дерево, дружище Дореми.

— Да, — ответил тот, надеясь, что отыскал самое меткое слово для положительного ответа. Найти дерево — пустяк. Впереди долгий путь. Пройти его и вернуться домой вместе — вот что главное.

Теперь Дор отправился искать еду для себя. Он расспросил паутину, но она знала главным образом о пище движущейся, а ему нужна была неподвижная. Спросил у камней, поговорил с ветками деревьев — и вскоре нашел кукурузное дерево. Зерен с него удалось набрать немного, но на первый случай ему хватило. Значит, и в древнем Ксанфе существуют магические растения, просто растут они не так густо, как восемьсот лет спустя, — их приходится дольше искать.

Уже перевалило за полдень. Надо найти место для ночлега. На открытом месте ночью их легко могли захватить гоблины или какая-нибудь другая пакость. В современном Ксанфе они давно бы уже столкнулись с кучей угроз, дюжиной неприятностей и парочкой неожиданностей. Кто знает, может, гоблины занялись местными чудовищами, не такими строптивыми.

— Отдых, — предложил Дор, указывая в сторону заходящего солнца. Прыгун понял.

— Я хорошо вижу в темноте, — протрещал он, — но для тебя, Дореми, тьма опасна. Деревьям тоже нельзя верить. И еще я видел странную нептицу. Она птица, но лицо у нее человечье, и вонь от нее...

— Гарпия! — крикнул Дор. — Лицо и грудь женщины, тело — птичье! Гарпии — это кошмар!

Дор старался говорить так, чтобы Прыгун понял хоть часть сказанного.

— Поэтому мы должны спать на воздухе, — неожиданно заключил Прыгун. — Я привяжу тебя к ветке, и ты прекрасно проведешь ночь.

Предложение не обрадовало Дора, но он не мог ни возразить, ни придумать что-нибудь другое. Будет болтаться на нитке, как тот комар...

Хмурясь — он надеялся, что паук не заметит, — Дор позволил обвязать себя паутиной. Паутину Прыгун добывал из самого себя, из особых органов, расположенных сзади. Занимаясь извлечением паутины, Прыгун весело трещал, пускаясь в подробности, которые Дору были не так уж и нужны:

— Шелк — это такая жидкость, которая становится прочнейшей нитью, когда я вытаскиваю ее из себя. Моими шестью прядильницами я пряду нити какой угодно крепости. Сейчас я использую одинарные нити для твоей подвесной люльки и более толстые — для главной веревки. Ты постой, а я полезу привяжу.

«И хотел бы — не убежал», — подумал Дор. Веревки держат крепко!

Раз — и паук уже сидит на дереве! Пропустив мимо ушей удивленный возглас Дора, Прыгун протрещал:

— Это я на подтяжках взлетел. Я прикрепил их к ветке, когда ловил комаров, да так и оставил. Нам, паукам, без подтяжек и жизнь не в жизнь. Они помогают нам удерживаться над землей. Помню, в молодые годы мы с братьями устраивали состязания — прыжки с высоты на подтяжках. Кто оказывался у самой земли, но не касался ее, тот и выигрывал... — С этими словами паук скрылся в листве.

— С твоими братьями? — задрав голову, крикнул Дор. Он хотел знать, где находится паук, а для этого тот должен был трещать без умолку.

— Ну да, с братьями, — снова затрещал паук. — Несколько сотен нас вылупилось. И расползлись мы потом по всему свету, чтобы дальше увеличивать паучий род. А у вас разве не так?

— Нет, — признался Дор. — Я единственный у родителей.

— Вот жалость-то! Какое-то чудовище слопало твоих братьев?

— Не совсем так. И родители заботятся обо мне, когда бывают дома.

— Так хозяин с хозяйкой тоже вместе? А мне не послышалось?

— И они вместе...

— Завлекательная мысль — не покидать невесту сразу после свадьбы, детишек после появления на свет. Может, и я после возвращения навещу свою милашку. Посмотрю, как она справляется с потомством.

Дор неожиданно взвился в воздух. Паук поднял его, как комара.

Но это оказалось странно приятно. Ведь Прыгун не связал его, а просто привязал нити, так что Дор чувствовал какую-то не стесняющую поддержку. Не знай он, куда смотреть, мог бы поверить, что нити в самом деле невидимы. Паук поработал на славу!