Тринадцатый апостол. Том I (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 10

Новый римский ланиста помог ему с гражданством. Собственно, его имя и взял себе Фламий.

— Что же ты не остался в Риме? Женщины, деньги… — удивился я, прибавив в голосе Слова. Я все больше осваивался со своим новым даром влиять на людей.

— Надоело — рубанул рукой воздух Фламий — Разврат, интриги… К тому же Тиберий теперь не благоволит к гладиаторским играм, запретил их проводить за счет казны.

— В легионерах значит веселее?

— Мы в 6-м Железном все братья — твердо ответил бывший гладиатор — Пришли!

Мы действительно, дошли до Цветочных ворот, которые были заперты. Рядом стояли караульные. Фламий перемолвился с дежурным опционом, вопросительно на меня посмотрел. Только я собрался отдать приказ начать обход домов, как меня накрыло. В глазах потемнело, звучание Слова стало тише, а потом и вовсе исчезло. Спертый воздух отказывался покидать легкие, я пошатнулся.

— Что с тобой Марк? — центурион подхватил меня под локоть, похлопал по щеке

Я вздохнул, помотал головой. Прямо какая-то ментальная атака. Связь с Логосом отрезало, совсем как в прошлой реальности после встречи с аватом Люцифера. Светлая энергия, наполнявшая тело исчезла. Я невольно потрогал грудь — не появилась ли печать? Но нет, под лорикой ничто не жгло и не давило.

— Сердце что ли? — спросил Фламий, оглядываясь. В тени дома начала собираться толпа агрессивно настроенных евреев. У некоторых в руках были камни.

— Не, голова… — прохрипел я

— Да, жара страшная — отдуваясь, вытер пот негр — Вот, выпей поски.

Центурион протянул мне свою фляжку, и я жадно к ней присосался. Внутри была подкисленная уксусом вода.

— Ну? Что делаем дальше? — центурион оглянулся — Не нравятся мне эти евреи.

— Идем искать Марию, жену плотника из Назарета. Она с родственниками и учениками Иешуа должна быть где-то в этих домах.

— Иешуа — это тот самозваный царь Иудейский? — спросил Фламий, подзывая к себе легионеров — Его же распяли вчера. Говорят, он еще обещал воскреснуть.

— Он сдержит обещание — я глубоко вздохнул, вытащил гладиус из ножен — Пошли!

Два часа и все бестолку. Евреи не открывали двери — приходилось их выбивать. Женщины кричали, ревели дети, мужчины сжимали кулаки и смотрели исподлобья. Того и гляди, чтобы кто-нибудь не сунул нож в горло. И никто не спешил отвечать на мои вопросы. Сходу найти нам тоже никого не удалось — лишь в одном доме обнаружили на полу плохо замытые следы крови.

— Гранатовый сок пролил — нагло ответил молодой парень, которого схватили и приставили гладиус к его шее.

— Я сейчас твою кровь пролью — Фламий нажал и кончик меча вошел в подбородок. По шее парня побежала красная дорожка.

— Убивай — еврей закрыл глаза, начал молиться.

— Тьфу на них…! — центурион отбросил парня прочь, пнул его калигой по пятой точке — Фанатики, одно слово.

Толпа все прибывала, в легионеров полетели первые камни. Солдаты выстроились в плотный строй, подняли пилумы. Евреи отхлынули прочь. Ученые…!

Тем не менее, надо было что-то делать. Слово молчало, энергии Света в теле было совсем мало. Хватало лишь на то, чтобы заглянуть в память, но все мои прошлые знание уже ничем не могли мне помочь — история пошла по другому пути. Где искать Марию и выживших апостолов?

— Марк, надо что-то решать — Фламий, наконец, тоже сдался, и еще раз пнув какого-то еврея в хитоне, сплюнул на мостовую.

Какое теперь может быть решение, я не представлял. Надо было возвращаться к могиле Христа. Но с чем? Я нарушил все приказы Пилата, вызвал восстание в городе. Понтию проще всего от меня сейчас избавиться тишком, а потом сделать морду кирпичом перед Сеяном и Виттелием. Да, был мол, такой но куда делся, понятия не имею, у нас тут евреи бунтовали, не до какого-то рядового легионера было. Ах, он не рядовой? Так что ж вы мне сразу не сказали…

Тиллиус меня тоже не защитит. Какие доказательства заговора я имею? Никаких. Одни слова. На слухах карьеру не сделаешь. Да и кому докладывать?

— Тут рядом харчевня римская есть — центурион почесал небритый подбородок — Один полукровка держит

Я с сомнением посмотрел на свой пояс. Кошелька там не наблюдалось.

— Пролюбил? — засмеялся Фламий — Да, евреи народец ушлый, на ходу режут кошельки. Пойдем, я угощаю.

— С чего такая щедрость? — усомнился я

— Полукровка бесплатно кормит нашего брата солдата — парни защищают его заведение от зелотов.

Быстрым шагом мы оторвались от кричащей толпы — нырнули сначала в один переулок, потом в другой. Между домами было развешано белье. Разноцветное — оно напоминало гирлянды с морскими флажками. Лаяли собаки, дым от жаровен ел глаза.

Наконец, мы дошли до харчевни. Располагалась она на первом этаже двухэтажного каменного дома. Стены были окрашены в однородный охряной цвет, из мебели только стол и несколько деревянных скамей. Харчевня была пуста, и владелец — кудрявый смуглый мужчина лично выбежал нас встречать.

— Встаньте в обоих концах улицы — дал команду легионерам Фламий, повернулся к хозяину — Эй, Цинциннат! Тащи все самое лучшее.

Владелец угодливо склонился, хлопнул в ладоши. Подавальщики — мелкие пацаны семитской внешности стали быстро заставлять широкий стол едой. Появились маслины размером со сливу, сыр, лепешки, кувшины с фалернским вином и маслом. Вторая перемена состояла из мясных и рыбных блюд. На гарнир каши — полбяная и бобовая.

Фламий ел так, что за ушами трещало. Ни о каких приличиях за столом и речи не шло. Зато нам потом подали небольшие куски мохнатой льняной ткани, которыми обтирали руки и рот.

— Ну, что делаем дальше? — сыто рыгнул центурион — Парней тоже кормить скоро надо будет.

— Пойдем к Храму — решился я, допивая вино. Кстати, очень приличное — с богатым ароматом и вкусом.

— Марк, Марк…! — забеспокоился Фламий — У меня, конечно, приказ Тиллиуса во всем тебе подчинятся… Но Храм! Там же самый рассадник этих зелотов. Плюс стража. Мы, конечно, их порвем в случае чего, но Пилат нас потом за это без соли съест!

— Похищенные люди могут быть внутри — уклончиво ответил я. Разумеется, я не надеялся встретить там Марию с апостолами. Расчет был совсем на другое. Пора было в этой игре поднять ставки.

Но все, на что согласился Фламий — это проводить меня переулками к Храму.

— Да это все-равно, что дразнить быка — посетовал бывший гладиатор — Появись там римская центурия, евреи окончательно взбунтуются.

Город и, правда, был наэлектризован. То там, то здесь, по мостовой стучали калиги римских легионеров, слышались крики, куда-то бежали горожане с выпученными глазами.

— Все, дальше не пойдем — покачал головой центурион — Храм, вон он, впереди.

Фламий снял шлем, осторожно выглянул за угол дома. Я последовал его примеру. К моему удивлению на площади перед Храмом было немноголюдно. Видимо, все, кто хотел сделать подношение к Песаху — сделали это еще утром. Солнце жарило из зенита — часть евреев с площади убралась в тень домов.

Сам Храм производил совсем иное впечатление, нежели ночью. Покрытый позолотой, он блистал на солнце ярким огненным блеском, ослепляя глаза. Восьмое Чудо Света!

— Мы будем ждать тебя здесь, Марк. Разнюхай там все и скорее возвращайся — негр тяжело вздохнул, протянул мне плащ одного из легионеров — На, надень сверху.

Я поблагодарил легионера взглядом, опустил капюшон. Было жарко, но анонимность казалась важнее. Быстрым шагом я дошел до меняльных столов, что стояли вдоль портика Храма. Тут наблюдалось некоторое оживление. Евреи покупали сикли — круглые серебряные монеты с изображением чаши на аверсе и какого-то цветка на реверсе. Именно ими любой верующий был обязан делать подношение в Храм. И именно им Рим был обязан финансовой бомбе, заложенной в основе его государства.

Геологически так сложилось, что на Востоке были месторождения золота, а в Апеннинах — серебряные рудники. Стало быть, Рим был богат серебром, а Азия золотом. Поэтому 1 грамм золота в метрополии стоил 12,6 г серебра, а на Востоке, в том же Иерусалиме, за грамм золота давали всего 4,7 г серебра.