Проклятье Волчицы (СИ) - Вейла Елена - Страница 41

Обедом и ужином её радовал уже Скорпиус. И если днём он зашёл, поставил поднос и поинтересовался её здоровьем, то вечером он не выдержал и спросил о Розе.

— Я знаю, что это больная тема, но… Я связан с вами, и вы мне просто обязаны ответить на вопрос о ней, — парень сел на кровать в её ногах и, подтверждая, что никуда не уйдёт, покивал головой.

Гермиона сдвинулась выше к изголовью, оправляя голубое платье. Оно было не такое открытое, как то красное, потерянное и уничтоженное в лесу, с рукавами три четверти и длиной до колена.

— Что именно ты хочешь узнать? — поинтересовалась она, её сердце сжалось от мысли о дочери.

— Почему она так боится вас?

Гермиона поняла, что у неё резко пропал аппетит. Но не ответить она не могла. Мальчик уже не раз сносил страдания и пропускал школу по её вине. И она была собой, благодаря его крови и магии. Ведьма тяжело вздохнула.

— Я преобразилась при ней в волчицу и напала на её отца, — выпалила она и жгучие слезы наполнили глаза. — Он выжил, но… Это ничего не меняет.

Они посидели в тишине. Скорпиус обдумывал услышанное, а Гермиона не могла продолжать. Тяжесть сдавила грудную клетку. Её самый ужасный день, её маленькая невинная девочка… Гермиона нервно покусала ноготь на большом пальце.

— Я тоже преобразился… На её глазах… — подал голос Скорпиус, тяжело сглотнув комок в горле. — Она даже… Она убежала от меня даже не попрощавшись… Роза больше не посмотрит на меня… Я монстр…

Гермиона взглянула на него с жалостью, она не знала, что думает Роза, но понимала, как плохо парню. Скорпиус был потерян, кусал губы и мучительно о чём-то думал. Она не видела его таким измученным никогда. Неужели её девочка так сильно дорога ему?

Грейнджер захотелось утешить несчастного и она проговорила:

— Нет, Скорпиус, не говори так, ты не монстр. Роза, скорее всего, перенервничала. Не переживай, всё обязательно будет хорошо. — она сдвинулась ближе к юноше и погладила его колено. — Прости меня, если сможешь. Это всё из-за меня.

Гермиона отвернулась к окну, за которым по тёмному небу проносились серые облака, а ветер нещадно бился в стены дома. Погода испортилась в унисон с её настроением.

— Нет! — Скорпиус порывисто склонился к ведьме и крепко сжал её ладонь. — Гермиона, вы ни в чем не виноваты, как и я! Отец рассказал мне, что я анимаг с рождения и это мамин дар. Я не знал этого… И вы… Вы тоже не сами всё это с собой сделали. Мы с вами жертвы обстоятельств. Понимаете? Мы не виноваты!

Гермиона взглянула в понимающие голубые глаза и протянула руки к плечам доброго юноши, чтобы тепло обнять. Он вздохнул, прижимая её в ответ. Они просидели так несколько минут, обнявшись, как задушевные друзья, или, может быть, как мать и сын, ощущая поддержку друг друга.

Когда они расцепили объятия, Скорпиус немного смущённо улыбнулся и притянул магией поднос с едой.

— Гермиона, поешьте, нам с вами нужно выздоравливать, — проговорил Малфой-младший, устанавливая его рядом с ведьмой на кровать.

— Ты колдуешь? — обрадовалась Грейнджер.

— Да, со вчерашнего дня моя магия вернулась, — Скорп повёл рукой, и люстра над ними зажглась, освещая полумрак.

— Ты здорово владеешь беспалочковой магией! — восхитилась Гермиона и взялась за салат: аппетит вновь вернулся к ней. — А у меня вчера не получилось призвать зелье твоего отца из шкафа на кухне. Это странно, потому что раньше таких проблем не было.

Скорпиус взял с подноса булочку и рассмеялся. Гермиона заметила, как сверкнули острые белые клыки. Раньше она не замечала этого хищного признака, Скорпиус был бесстрашным, мягким, добрейшим человеком из всех, кого она встречала в своей жизни, но, как оказалось, немного от его внутреннего зверя — от снежного барса — ему перепало.

— Вы тут не при чём. Отец наложил на свои зелья защиту и, видимо, забыл её снять, — Скорпиус уселся поудобнее. — Как-то в детстве я выпил без его ведома не то зелье и…

Он снова засмеялся, краснея.

Гермиона махнула головой, прося его поделиться подробностями того случая. И он пожал плечами и продолжил:

— У меня болел живот, а папа был на охоте. И вместо снадобья от коликов я нечаянно схватил увеличивающее зелье, которое он использовал для приготовления удобрения и…

Гермиона замерла с вилкой и наколотым на ней кусочком помидора и с нетерпением поторопила Скорпиуса, желая узнать итог того необдуманного поступка:

— И что же случилось?

— Вы же знаете, что это зелье увеличивает части тела? И ты не можешь это контролировать. Так вот, у меня увеличилась голова! Я не смог выйти из кухни! Застрял своей огромной башкой в дверях! — его глаза лучились весельем. — Не мог пролезть, как ни пытался!

— Что? Мерлин! — Гермиона закусила губу, чтобы не рассмеяться в голос.

— Да, это было ужасно! Папа сначала пришёл в ужас, когда застал меня таким, рыдающим и беспомощным с уродливой головой размером с огромную тыкву, а потом долго смеялся. Эффект зелья прошёл только через час! Целый час я был головастиком!

Скорпиус закрыл лицо рукой, преувеличенно горестно выдыхая и стеная. Уловив её внимательный веселый взгляд, он рассмеялся вновь:

— Вы не представляете, что я вытворял в детстве!

— Зато с тобой было не скучно! — смеялась вместе с ним Гермиона.

Она любовалась сидящим на её кровати хохочущим юношей, думая о том, что Драко очень повезло растить этого замечательного парнишку. Как бы она хотела, чтобы и её жизнь была полна воспоминаний о том, в какие весёлые проделки попадала её бойкая дочь… Она поняла, что мысли вновь возвращаются к Розе, и решила спросить о чем-нибудь другом, что отвлечёт от этой грустной темы.

— Скорпи, а почему ваш дом находится в Междулесье? Насколько я знаю — эти земли ненаносимы, и живущие здесь невидимы для случайного путника, особенно магглов, — она поразмышляла и добавила. — Я помню, что Малфой-мэнор находился в Уилтшире. Не понимаю, как он оказался здесь.

Она задумчиво отрезала десертным ножом варёную картошину. А Скорпиус откусил от мягкого бока булочки небольшой кусок, прожевал, и когда заговорил, его голос был полон грусти:

— Я не знаю точно, что произошло. Вроде бы всё началось после того, как отец вышел из тюрьмы. Какое-то время Малфой-мэнор терроризировала группа так называемых «мстителей». И однажды… Мне тогда был годик… Однажды эти люди прорвались в замок через все защиты, — он покусал губу. — Моя бабушка Нарцисса погибла в тот день… И отец попросил помощи у Министерства, чтобы защитить нас… Нашу семью.

Гермиона вдруг вспомнила тот случай. Тогда она ещё работала в Мунго. Газеты пестрили новостями о нападении на бывших Пожирателей Смерти. Грейнджер своими глазами видела умирающую Нарциссу, над которой колдовали лучшие целители, но её доставили слишком поздно…

В тот день Драко пронесся мимо Гермионы в коридоре больницы, не видя ничего и никого вокруг. Он был растрепан и ужасно выглядел — бледное до невозможности лицо и дикий взгляд. Она помнила, что её сердце сжалось на миг от жалости, когда она застала бывшего слизеринца сидящим на полу у дверей в палату умершей матери. Но она не подошла к нему. Посчитала, что тот в отчаянии может вылить всю свою злость и горечь потери на неё. Это был последний раз, когда она видела Драко в той, нормальной жизни. Если можно всю её жизнь вообще назвать нормальной.

— Кстати, а вы знали, что в Хогвартсе я долгое время носил фамилию Блэк? Папа хотел обезопасить меня от нападок, — проговорил Скорпиус. — Но на четвёртом курсе я заставил его передумать. Я — Малфой и горжусь этим.

Он выпрямился и стал похож на одного из этих блондинов в замке, с выправкой и манерами высшей касты Магического мира. Гермиона усмехнулась и погладила его по широкому плечу. Какой же он умничка. Она считала, что гордиться своими корнями, не отрицая и тёмное прошлое, очень важно и смело с его стороны. Если дочь перешагнет через свой страх и продолжит встречаться с ним, ей очень повезёт с парнем, в котором, кажется, собралось всё самое лучшее от Малфоев.