Пятый обруч. Книга первая: Кехо (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 22

— К тому же не забывай о тех знаниях, которыми необходимо обладать, чтобы развивать способности. Если ты в своей жизни видела только сельдь, то не будешь плавать как дельфин. Так что ты решила?

— Я не хочу быть, как ирхи. Я не стану довольствоваться малым.

— Другого ответа я и не ожидал, — сказал Ерикан. — Иначе бы ты не была дочерью своего отца.

Учитель больше не стал ничего говорить. Он спустился с ящика и молча пошел наверх. Видимо, направляясь к дому семейства Шариб. Собственно, Юти и сама бы чего-нибудь перекусила. Но раз уж Ерикан находился в таком хорошем расположении духа, девочка не могла этим не воспользоваться.

— Учитель, расскажи о своих способностях кехо.

— Одаренных не принято о таком спрашивать, — улыбнулся мастер. — Если ты хорошо знаешь о воине, то сможешь его победить.

— Ты боишься, что я когда-нибудь одолею тебя?

Впервые за все время их знакомства Ерикан рассмеялся. Не лукаво улыбнулся, не дернул губами в едва заметной усмешке, а действительно рассмеялся. Громко и заливисто. Даже слезы на глазах выступили.

— Об этом я почему-то еще не думал, — ответил он ученице. — Что до твоего вопроса, то если поразмыслишь, ты сама можешь назвать большую часть моих способностей.

Юти задумалась. Наверное, в другой ситуации она бы ничего не ответила. Однако бледно-васильковые глаза источали веселье, будто приглашая ее поучаствовать в какой-то крайне забавной, но незнакомой игре.

— Ты превратил стрелу егеря в розу. Понятно, что это направление сиел. Но чтобы поймать стрелу на излете… — девочка задумалась, вспоминая увиденное, — для этого необходимо быть чрезвычайно быстрым.

Ерикан довольно кивнул, придавая Юти уверенности. Приободренная девочка продолжила рассказывать о своих наблюдениях.

— Ты можешь очень долго не есть и не пить. Я слышала о таком, пусть и не видела. Не знаю, это отдельная способность или часть какой-то более значимой…

— Отдельная, — перебил ее Ерикан. — Когда-то я был очень юн и глуп. Поэтому вместо длинного пути, который предпочитаешь ты, выбрал короткий. С другой стороны, управление метаболизмом подтолкнуло меня к такой способности, о существовании которой многие и не догадываются.

— Хорошо, — кивнула Юти, довольная собой. — Следующее — восстановление. Ты способен лечить собственное тело. Сам утром признался.

— Так, — улыбнулся старик.

— Четвертое… — Одаренная задумалась лишь на минуту. — Все-таки метаморфизм. Ты слишком много о нем знаешь

— Допустим, — ухмыльнулся Ерикан.

— Тогда что последнее? — девочка стала перебирать различные варианты. — Сила? Или укрепление тела? — она с сомнением посмотрела на наставника. — Прыгучесть?

— Ты гадаешь, — не спросил, а констатировал Ерикан, жестом остановив ее. Таким образом учитель показал, что диалог закончен.

Но для Юти этот разговор стал большой удачей. Наконец-то она узнала об учителе хоть что-то. И заодно выбрала для себя определенный путь развития. Осталось всего ничего — достать побольше колец. А для этого необходимо было либо убивать Одаренных, либо тварей Скверны.

Только теперь, когда Сотрет проснулся, Юти наконец ощутила насколько большим он был. Вчера они прибыли слишком поздно, сегодня покинули дом амиста Шариб невероятно рано. Но вот теперь, когда открылись мастерские, распахнули двери лавки, кричали друг другу докеры, недовольно бурчали закованные в сталь стражники, а улицы наполнились людьми самой разной степени благородства, девочка начала осознавать величину столицы Первого Предела.

Сверху, с «амистовых холмов», как назвала их Юти, этот муравейник выглядел еще более впечатляющим и пугающим. Одаренная почувствовала себя жительницей глухой деревни, первый раз оказавшейся в Конструкте. А вот Ерикан был невероятно невозмутимым. Даже тех самых чернокамзольщиков, выскочивших им навстречу, он ловко остановил легким прикосновением и продолжил свой путь, точно ничего не произошло. А хваленая окспаха осталась стоять истуканами.

— Шариб Мустафа Фирель будет предлагать тебе деньги, — сказал внезапно Ерикан. — Не бери их.

— Мне? — удивилась Юти. — Почему?

— Потому что мне уже предлагал, — спокойно ответил старик.

— И сколько? — вся подобралась Юти.

— Шестьдесят храмовок, — зевнул Ерикан.

А у девочки дыхание перехватило. Шестьдесят серебряных храмовок — целое состояние. На них можно было купить пару верховых коней, не архасейцев, конечно, а местных толстобоких жеребцов, оружия, провианта, да еще хватило бы на приличный ночлег до самого Конструкта! Шестьдесят серебряных храмовок! Конечно, ближе к Конструкту предпочитали вести расчет головами, однако Юти было без особой разницы. Серебро есть серебро.

Когда Император пришел к власти, то одним из первых решений произвел денежную реформу. Все разномастные деньги старых королей и их наместников были заменены. Так динары Востока, лилианы Запада, статеры Юга и солиды Севера уступили место золотым Империалам с изображением главного Ворона, Вития Керая Кулен Первого.

Население новообразованного государства с великим удовольствием обменивало старое золото на новое. Императорские деньги весили больше даже по сравнению с солидами, самыми крупными монетами, ходившими в обороте по землям Одаренных.

Однако в этом и состоял хитрый план главного Ворона. Золота у народов под десницей Керая Первого было не так много, как серебра. Основная торговля во всех землях, за исключением нескольких варварских территорий, велась преимущественно храмовкам — мелкими монетами с изображением сложенных в молитве рук, одна ладонь на другой. Их главный Ворон тоже предложил заменить. Торговцы, амиста и прочий люд, у кого под матрасом было хоть несколько монет, воодушевленные историей с золотом, побежали менять старые деньги на новые. И оказались жестоко обмануты.

Кругляш с изображением Императора весил столько же, сколько и храмовка. Только как выяснилось позже, серебра в нем было в разы меньше. Весь честной имперский люд надолго запомнил этот хитрый фокус, окрестив новые монеты «глупыми головами» (что породило немало волнений в Доме Правды — не об Императоре ли идет речь?), а после и просто «головами». Храмовки так и остались в ходу, за один империал их давали по восемь штук, тогда как головы бы пришлось отдать не меньше одиннадцати. В зависимости от курса. Иными словами, Император неплохо поправил свое финансовое положение после разорительных войн за восстановления мира в провинциях за счет простого народа.

Ерикану же давали шестьдесят серебряных храмовок! Юти уже поняла, что старик не любит деньги. Она слышала о таком. Отец говорил, что знал одного человека из Золотых ручьев. Стоило тому взять в руки несколько медяков, так он покрывался весь красными пятнами и начинал задыхаться. Этим, кстати, бедолага и зарабатывал. Ходил по западным тратториям вместе с сыном, который собирал деньги за представление, а сам веселил гостей. Закончилось, правда, все не очень хорошо. В итоге бедняга задохнулся на самом деле. Но с Ериканом-то что не так?

На худой конец можно воспользоваться услугами банка. Те стали появляться задолго до Императора, но расцвели именно при его правлении. Юти имела лишь смутное представление об их работе. Как понимала девочка, она могла положить деньги в одном месте, взамен получив бумагу, и предъявив ее, забрать серебро где ей заблагорассудится. Таким методом можно спокойно путешествовать по всей Империи, не боясь быть ограбленной. Юти, правда, не понимала, на кой Инрад это все банкам?

Однако ее возражения Ерикан безапелляционно отмел.

— Мы не возьмем у торговца деньги, — сказал он. — Гораздо важнее иметь человека, к которому ты придешь в любое время и тот не сможет отказать.

Юти хотела было поспорить. Торговец — не Одаренный. К тому же, если он не дал клятву, то его слову цена — грязный медяк. Спустя полгода Шариб и не вспомнит о них или сделает вид, что попросту не знает. Однако старик не поддавался на уговоры Одаренной. Девочка считала себя упрямой, но теперь поняла, что нашла наставника, у которого есть чему поучиться в этом деле.