Схватка с судьбой (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 21

На пороге стояла Изаэллая. Бледная, с высоко вскинутым подбородком и яростно сверкающими глазами.

– Иза? – поражённый Иерхарид отстранился от стены, а потом и вовсе встал и вцепился руками в решётку. Звери взорвались негодованием. – Иза… Что ты здесь делаешь?

Меньше всего он ожидал увидеть в этом страшном месте сестру.

Та, совершенно не обращая внимания на беснующихся тварей, неторопливо подошла ближе, не отрывая от его лица странно неподвижного взгляда. Словно бы сейчас для неё существовал один только брат, только он, и сильные, страшные эмоции разрывали её изнутри. Она остановилась в паре шагов от решётки, продолжая пристально смотреть в глаза Иерхариду, будто бы пытаясь отыскать там что-то помимо удивления.

– Как ты мог поступить так с нами? – голос Изаэллаи прозвучал сипло, и, сказав, она судорожно вздохнула и схватилась за грудь. – Как ты мог поступить так со мной и Алайрией?

– О чём ты? Как ты сюда попала? Боги, Иза, они схватили и тебя? – мысли путались в голове. Иерхарид жадно подался вперёд. – Иза, беги! Хотя нет, схватят и убьют. Не сопротивляйся, веди себя спокойно. Мы обязательно выберемся!

– Я всё знаю, Иерхарид.

Он окончательно перестал что-либо понимать.

Кулачки сестры сжались ещё сильнее.

– Знаю, – её лицо исказила ярость, а слова вырвались шипением сквозь зубы. – Я знаю, что это ты и дядя Игренаэш убили отца.

– Что? – Иерхарид отпустил решётку и невольно шагнул назад. В голову впервые закралось сомнение: а сестра ли перед ним. – Я не по…

– Не надо мне врать! – крик Изаэллаи перекрыл даже рычание зверей. – Я верила тебе всё это время, всё это время я верила, что ты искренне горюешь о смерти отца! Что ты действительно любишь меня, что ты действительно пытался защитить меня, что ты… – голос её сорвался, губы задрожали и по щекам потекли слёзы, – что ты ищешь нашу сестру… что ты ищешь Алайрию.

Иерхарид приходил во всё большее и большее замешательство. Может, он спит?

– Но я не убивал… я ищу… Иза, что происходит? Я не понимаю тебя.

– Не понимаешь? – сестру затрясло от бешенства. – Не понимаешь?! Боги, как я не видела этого раньше? Почему позволила обмануть себя? Какой же ты… притворщик…

– Изаэллая! – Иерхарид опять вцепился в решётку и строго посмотрел на сестру. – Что происходит? Я тебя совсем не понимаю. Убил отца… Ты с ума сошла? Ты… это ты передо мной?

– Боги… – поражённо выдохнула Изаэллая. – Если бы я не знала… если бы я точно не знала, то усомнилась бы. Ты… у тебя даже в глазах нет вины.

– Иза, я не понимаю тебя. Объясни, что происходит, что… – Иерхарид почти умолял.

– Отец жив, Иерхарид, – голос сестры обрёл твёрдость. – Он. Жив. Вы не смогли убить его тогда. Он сумел обмануть вас. Точнее не он, а его преданные сторонники. Они многие годы скрывали его, выхаживали, пытались вернуть ему память…

– Наш отец мёртв, Иза! Он. Мёртв!

– Не-е-е-ет, – хайрени невесело улыбнулась, – папа жив. Ты и дядя не смогли.

– Да о чём ты?! – в запале Иерхарид яростно тряхнул решётку.

– Хватит притворяться!

От визга женщины испуганно шарахнулись даже местные твари. Шарахнулись и настороженно замерли.

– Ты! Ты и дядя сговорились и убили отца. Это дядя! Дядя был Сумасшедшим хайнесом! Не папа! А потом ты вместе с Шерехом убил и дядю. Устранил всех претендентов на трон. Боги, Иерхарид, неужели власть… власть стоила того, чтобы рушить нашу семью?

По щекам Изаэллаи потекли слёзы.

– Это какой-то бред, – мужчина запустил пальцы в волосы. – Ты не моя сестра… Иза… Такой бред!

– Неужели ты думал, что я никогда не узнаю? Бедная Алайрия. Отец, она… я… Мы все стали жертвами вашего заговора!

– Иза…

– Отец бы никогда не выдал нас с Алайрией насильно замуж! Никогда! – глаза Изаэллаи яростно сверкнули. – Я была так наивна и слепа и позволила вам обмануть себя. Вы специально избавились от нас с Алайрией. Вы боялись, что мы всё-таки поймём обман. Боги, как мы могли так обмануться? – она в ужасе зажала уши ладонями. – Как мы могли посчитать его нашим отцом?! Немыслимо!

Иерхарид был растерян. Кто мог рассказать Изаэллае правду о дяде? И кто мог так переврать события? Его сестра всегда была образцом благоразумия, заставить её поверить в такую безумную идею… Он всё больше склонялся к мысли, что перед ним обманка.

Но интуиция, тот самый дар сов, нашёптывала, что нет, это не обманка.

– Ты поломал столько жизней… Ты запятнал всю нашу семью кровью, – продолжала Изаэллая. – Столько жизней унесла смерть отца, столько жизней унесло правление, – её лицо презрительно исказилось, – того сумасшедшего… Сколько жизней, Иерхарид! Разве власть стоит того?

– Как ты можешь верить в это, Иза?! Я любил отца! Я люблю тебя и Алайрию! Я бы никогда не посмел причинить вам боль…

– Тогда почему ты не заступился за нас, когда «отец» решил выдать нас замуж? Почему?

– Но… – Иерхарид беспомощно умолк.

Почему? Он мог бы сказать, что о свадьбе самой Изаэллаи узнал, только вернувшись из поездки в Нордас. Мог бы сказать, что сестра показалась ему счастливой, хотя некоторые сомнения всё же шевелились в его душе. Он мог бы напомнить, что в момент, когда новоиспечённый муж Алайрии разносил храм, он находился на восточной границе страны. Мог бы, но…

Все эти годы он чувствовал вину за судьбу своих сестёр. Они пострадали из-за его нерешительности, трусости и слепоты. Он не смог сместить с трона своего сумасшедшего «отца», взять власть в руки, хотя видел, что происходит. Он не смог пойти против «отца». Он не смог увидеть, что это был вовсе не отец.

Он действительно виноват. Он не защитил ни своих сестёр, ни свой народ, ни добрую память о своём настоящем отце – истинном хайнесе.

– Я виноват перед вами, Иза. Но виноват лишь в том, что был нерешителен и позволил сумасшедшему сидеть на троне. Я не убивал отца.

Он никогда не рассказывал Изаэллае правду о сумасшедшем хайнесе. Считал, что так будет легче. Он хотел в одиночку мучиться от осознания, что они – дети хайнеса Озэнариша – не смогли разоблачить самозванца. Он боялся, что это причинит сестре ещё большую боль.

– Я знаю правду, – устало произнесла Иза. – Отец мне сам сказал.

– Какой отец? Он умер!

– Замолчи, – тихо, но очень решительно велела сестра.

– Хорошо, допустим, он жив, – у Иерхарида голова кругом шла. – Где он? Кто он? Почему ты веришь ему? Иза, тебя обманывают…

– Он пришёл ко мне три года назад, – женщина вытерла мокрые щёки. – Нет, он не стал говорить, что он мой отец. Он знал, что я не поверю. Мало бы кто поверил. Он просто хотел посмотреть на меня, увидеть, как я живу… чем живу, о чём думаю… – в её голосе прозвучали нотки нежности. – Я наняла его привести в порядок библиотеку. А потом… – видимо, спазм сжал её горло, и она умолкла, – …потом я стала находить свои самые любимые книги на столе… на видных местах полок… Помнишь, отец всегда так делал? Он знал мою страсть к чтению и баловал меня. Так мог сделать только он. Но даже тогда я этого не поняла. Устроила допрос… откуда он знает мои пристрастия, причём детские. Он долго мялся, а потом расплакался и признался. А я… Мы всё-таки неблагодарные слепые дети. Я не поверила ему. Высмеяла! Потребовала доказательств…, и он рассказал мне много-много историй обо мне самой, которые мог знать только он. Один только он!

– Иза, тебя обманули! Как… как можно поверить в это…

– Когда мне было двадцать пять, я призналась в любви Иргаду.

Иргаду? Иерхарид непонимающе уставился на неё. Причём тут Иргад?

– Я поймала его в укромном уголке парка и, дрожа, запинаясь и краснея, рассказала о своих чувствах. Он меня отверг. А папа в это время был рядом и всё слышал. На его груди я потом и рыдала от обиды. Так вот он в точности передал слова, которые мне в тот день сказал Иргад. Свидетелем этой встречи был только отец. Только он! И он никому не рассказывал о ней. Ведь даже ты не знал.

– Подожди… Кто-то всё равно мог услышать, тот же Иргад рассказать…