Оружие возмездия (СИ) - Бурак Анатолий - Страница 46

— Да нормально. — Отмахнулась Ольга. — Да и, ты же знаешь маман. Уверена, что она, несмотря на мои запреты, нажимала на все кнопки, чтобы любимое чадо непременно поступило.

Вспомнив мать, Александр засмеялся счастливым смехом.

— Ладно, не скучай. — Он ласково растрепал шелковистые русые волосы, опускавшиеся до пояса. — Вечером всё станет ясно.

Едва закрылась дверь, красавица составила грязную посуду в раковину и прошлась по квартире. Критически оглядываясь, и цепко подмечая приметы одинокой жизни: Сор, накопившийся в углах, завядший цветок в горшке. Небрежно забытую и покрытую пылью бутылку из-под пива на книжной полке.

"Ох уж эти мужчины". — Доставая пылесос, ласково ворчала Ольга. — "А ещё офицер".

Без двадцати пять, прелестница нетерпеливо расхаживала у входа в таинственное управление, где работал выпускник Владивостокской Академии. Здание располагалось на бульваре, усаженном каштанами, уже начавшими постепенно терять желтеющие листья. В очередной раз глянув на часы, юная женщина устремилась к рекламной тумбе, оклеенной афишами. Рядом встала группа школьниц, совсем пигалиц. Молодой парень, державший в руках скрипичный футляр с интересом посматривал на Ольгу, явно собираясь завязать разговор, но та, уловив намерения, действительные или мнимые, поспешно зашагала обратно к заветному входу.

Ещё целых десять минут!

Дальше по улице, в старом доме с декоративной башенкой были часы и, когда пробило пять, Ольга готова была завыть от затянувшегося ожидания. Наконец, показался Александр, в сверкающей бронзовыми пуговицами офицерской шинели. Белый шёлковый шарф придавал ему франтоватый вид и, несмотря на раздражение, вызванное мнимым опозданием, Ольга невольно залюбовалась братом.

А ведь, если бы не ослиное упрямство некоторых отдельных господ, она вполне могла бы сейчас встречать своего избранника. Влюблённая зажмурилась и потрясла головой, отгоняя наваждение. Образ Ивана, спускающегося по ступенькам, был столь ярким, что она едва не потеряла сознание.

— Саша!

Мечтательница помахала, привлекая внимание занятого раздумьями Александра.

— Ольга? — В тоне брата звучало ничем не прикрытое удивление. — Зачем ты здесь?

— Узнал что-нибудь? — Не стала отвечать на абсолютно дурацкий вопрос она.

— Ну… В общем, да. — Посмотрев в сторону, офицер галантно согнул руку. — Пойдём, выпьем кофе.

— Да то ты тянешь кота за хвост. — Резко высвободилась Ольга. — Ты запрос сделал?

— Сказал же, не хочу разговаривать на ходу.

— Хорошо. — Кивнула она. — Вон, видишь, скамейку. Если уж тебе непременно надо присесть, я согласна подождать несколько секунд.

Молодые люди дошли до лавочки и, лейтенант Васильев, вытащил сложенный вдвое листок, с наклеенной телетайпной лентой.

Смысл дошёл не сразу. Сознание, в отличие от чувств, среагировало гораздо медленнее, а слёзы уж ручьём хлестали из глаз, оставляя на щеках грязные потёки и расплываясь безобразными каплями на бездушных казённых буквах:

"Лейтенант Иван Беркутов погиб при выполнении задания восемнадцатого августа две тысячи шестого года. Для проведения судебно-медицинской экспертизы тело передано в Куйбышевский научно-исследовательский институт паранормальных явлений. Кремация произведена в установленные законом сроки.

Подпись: полковник медицинской службы, профессор И. В. Колесников".

— Это неправда, неправда!

В отчаянии Ольга замолотила кулачками в грудь Александра.

— К сожалению, в такого рода делах ошибок не бывает. — Горько вздохнул Александр.

Девушка уткнулась брату в плечё и забилась в истерике. Вставшая перед глазами картина: Иван, лежащий на цинковом столе в прозекторской, с вспоротым животом и вскрытой грудью, с торчащими окровавленными рёбрами, была столь отчетливой, что она ощутила позывы рвоты.

А Александр Васильев смотрел вдаль, закусив губу и смахивая заблестевшие на ресницах скупые слёзы.

Глава 24

Курт Ульрих оказался слишком умён и за всё время пути не пролил ни капли крови. Аналитики проложили вероятный маршрут беглеца, основываясь на данных, касающихся, в основном, похищенного транспорта. Как привило, автомобили угоняет шпана, и тогда "Ангару" или "Енисей" или "Владивосток" возвращают перенервничавшему владельцу наутро. Либо же за дело берутся серьёзные уголовники, и в этом случае, средство передвижения исчезает бесследно. Иногда технику разбирают на запчасти и реализуют на многочисленных рынках. Реже, перебивают номера и, перекрасив кузов и снабдив поддельными документами, продают в южные регионы.

Ну а такое, чтобы преступник, как сумасшедший, гнал на запад до полной поломки или до тех пор, пока не кончится бензин, случалось очень нечасто. То есть, практически никогда. А если учесть, что неподалёку от брошенной машины буквально в ту же ночь исчезала со двора другая, сложить два и два для любого мало-мальски мыслящего человека не составляло абсолютно никакого труда.

Последнюю колымагу нашли брошенной на переезде через Оку и, судя по тому, что до мёртвых территорий оставалось не более полусотни километров, Курт Ульрих собирался проделать дальнейший путь пешком.

Иван с ненавистью подумал о существе, бывшем, пусть и косвенно, причиной всех свалившихся, словно снег на голову, несчастий. Не его беду, тот слишком долго выжидал, отсиживаясь где-нибудь в подвале, не заброшенной стройке или в городской канализации. Если бы спасающийся пилот начал путь не вчера, а хотя бы на пару дней раньше, то уже давно бы находился за линией фронтира. А погоня потеряла бы смысл. А так, Беркутов считал, что имеет неплохие шансы встретиться лицом к лицу с нежитью и, естественно, поквитаться.

Лейтенант стоял на мосту и, закрыв глаза, тщательно принюхивался. Подсознание автоматически отфильтровывало посторонние, не относящиеся к делу запахи. Различного зверья, пробегавшего мимо в отдалённом и не очень прошлом. Десятков людей, шагавших по старому настилу. Бензина, пролитого дизтоплива, резко бьющую в нос вонь не до конца сгоревшей покрышки. Сейчас его интересовало только одно: След Ульриха, который тот оставил, стремясь скрыться в ближайшем лесу, тянувшемся до самых заражённых земель.

Он был столь слаб, что даже собаки наверняка оказались бы бессильны. Да что там. Особые вещества, выделяемые повинующемуся инстинкту сохранения вампиром, скорей всего просто отпугнули бы четвероногих помощников. Но именно эти ферменты были весьма стойкими и, мешая ищейкам, одновременно помогали разумному хищнику.

"Тебя ждёт большой сюрприз, Курт Ульрих". — Яростно думал Беркутов, со свистом выдыхая сквозь трепещущие ноздри. — "Мог ли ты предположить, что одна из жертв вскоре превратится в охотника? Безжалостного и не знающего пощады"?

Иван достиг первых деревьев, и скорость немного упала. Темный забор из нагромождения переплетающихся колючих веток выглядел сплошным и совершенно непреодолимым. Ноги по щиколотку тонули в мягко пружинящем мхе. Боясь сбиться с пути, Беркутов кинулся напролом через кустарник, не обращая внимания на бурелом. Вскоре подлесок кончился, и бежать стало легче.

Мститель не имел представления, сколько километров осталось за плечами. Но, по возрастающему радиационному фону, в прошлой жизни смертельному, а теперь ощущаемому сквозь изрядно измочаленный комбинезон как ласковое прикосновение весенних солнечных лучей, понимал, что он у самой границы. А, возможно, уже на другой стороне.

Никаких внешних признаков, свидетельствующих о государственной принадлежности этих мест, не наблюдалось, а потому, Беркутов решил априори считать, что всё ещё находится в России. И потому автоматически имеет право карать и миловать. Впрочем, последнее на улепётывающего со всех ног упыря распространялось чисто гипотетически.

Запах усилился. Остановившись и задержав дыхание, Беркутов прислушался. Несомненно, кто-то притаился не далее, чем в трёх верстах к юго-западу. И, обладающий такими же, если не гораздо большими способностями, чем и Иван, тот знал, о погоне. Спецназовец бросился вперёд, раздвигая ветки и не глядя под ноги. Тело стремительно рассекало пространство и, почти утратив контроль из-за возбуждения, преследователь потерял голову. Ступня зацепилась за точащий из усыпанной хвоей земли корень. Споткнувшись, охотник не смог сохранить равновесия и, сломя голову полетел в разверзшийся впереди овраг. Механически закрыв лицо предплечьем, чтобы уберечь глаза от острых палок, усеявших откос, он кубарем покатился вниз.