Легенда о Спящем (СИ) - Кара-Басов Максим - Страница 10

Княжич раздражённо ткнул рукой за окно:

— Там, внизу, за рекой. Сейчас лежат тысячи Камней Силы. Только иди и собирай. Хватит, чтобы сотню таких армий проплатить.

— Но у нас совсем нет ведунов!

— А это не твоя печаль. Будут и Зёрна, будут и деньги. Пойди лучше поторопи телепата, мне нужна связь с Большой Берлогой!

Клыкастый поклонился и вышел в неприметную дверь, которая вывела его на небольшую винтовую лестницу. Поднявшись на пару пролётов, он молча кивнул паре звероподобных кирасиров, что навытяжку стояли перед металлической дверью с надписью “Связист. Доступ воспрещён!”. Воевода распахнул её и вышел на открытую всем ветрам площадку, передёрнул плечами от пронизывающего ветра и зашёл в небольшую деревянную будку. Там жарко горел огонь в маленькой буржуйке, и на единственном стуле сидел, закатив глаза в переносицу, обнажённый по пояс толстяк с артефактной цепью на груди. На цепи жадно горели несколько красных Камней Силы, а из надрезов на коже над ними по капле проступала кровь.

Клыкастый прикрыл дверь, протянул мгновенно озябшие руки к веселому треску огня и, не оборачиваясь, буркнул:

— Ну?

Толстяк завозился, схватил дощечку и быстро написал что-то угольком. После чего с поклоном передал воеводе. Тот пробежался взглядом по надписи:

— Как курица лапой… И как это возможно прочитать?

— Вы её вверх тормашками держите, Ваше Высокоблагородие, — с заметной издёвкой, вкрадчиво ответил телепат.

Клыкастый злобно зыркнул на связиста и вышел обратно на холод.

— Нет, ну ты видел? — орал княжич, раздавая оплеухи бледным служанкам, — Они чуть было не спалили в печке бумаги предыдущего начальника Башни! Что за дуры! Марина! Где Марина?

Воевода осторожно прикрыл за собой дверь, прошёл к красному от ярости Бероеву и молча всунул ему в руку донесение. Тот отвлёкся, прочитал текст телепатограммы, затем мановением руки отпустил служанок и рухнул в кресло:

— Это что?

— Только что связист принял.

— Ошибки нет? Всё точно записал?

Клыкастый пожал плечами:

— Мне он не подчиняется. Так что, правда это или нет… Не знаю. Но, принял и записал при мне.

Мирон поднялся, подошёл к небольшому стеклянному окошку и задумчиво уставился на пейзаж за окном:

— Сюда направляется чрезвычайный посланник Берлоги, князь Даниил Полянский со свитой. И воевода Корзун-младший. С первым мне велено направляться в Крысятник, после того, как передам управление поместным войском и Башней второму. Нет, ну какие же наглецы!

Клыкастый молча сел на скамью у стола. Княжич рассеянно водил пальцем по стеклу, находясь в явном затруднении. Сзади скрипнули створки двери:

— Милый, смотри какие чудесные вазы я нашла!

— Вон отсюда! — испуганная Марина едва успела выскочить из залы, как в косяк воткнулся боевой нож княжича.

Тот подошёл к столу, сильно ударил в него обоими кулаками, отчего по столешнице с хрустом пошла трещина. Затем поднял яростный взгляд на Клыкастого и заорал:

— Я им горячие каштаны из огня притащил! Я всё продумал, всё подготовил, обо всём договорился! И сделал то, на что эти сукины дети не решались полсотни лет: добыл нашему престолу выход к главным богатствам Руси! А они? Присылать ко мне этого подлеца Данилку и младшего… МЛАДШЕГО! Ты слышишь? Младшего воеводу из Корзунов? Да ещё отбирать у меня, у нас, у Бероевых, триумф и нашу победу?

Воевода осторожно поднял разломленную пополам табличку с сообщением:

— Ваше Сиятельство, а “со свитой” — это и с супругой тоже?

Княжич не сразу понял вопрос:

— Что? Что ты там мямлишь? Повтори!

— Я говорю, здесь сказано “князь прибывает со свитой”. Княгиня Кабанова будет с ним?

Мирон внезапно просветлел лицом:

— Действительно! Слушай, — он хлопнул Клыкастого по плечу, — А ведь ты голова! Я-то и не сразу заметил! Вот что… Прикажи накрывать на столы, уж ради этой шалавы я расстараюсь вовсю. Не всё потеряно, выше нос!

Зелёный Осорк — человекообразное существо большого роста, полуразумное. Использует примитивные орудия для повседневной жизни. Живёт только в Мути, в обычных условиях быстро погибает под воздействием Солнца, однако ночью может передвигаться на небольшие расстояния вне тумана. Живёт небольшими поселениями внутри Ближней и Глубокой Мути. Опасно тем, что дети осорков обладают сильным гипнотическим даром, способны завести человека или животное в ловушку ко взрослым особям. Во время Гримуара размножается с помощью зелёного льда, подробности неизвестны. После смерти внутри зелёного осорка можно найти уникальное Зерно — Шипастое, использующееся для изготовления мощных накопителей энергии в артефактах Силы. (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Мы уже почти спустились с крыши, когда хозяин стоянки вышел к нам и сказал:

— Молчун, ты бы не мог остаться? Прибыли главы таборов, они хотят познакомиться с тобой…

— Точно со мной? — я удивлённо оглянулся на Ворону и княжну.

— Да, точно. А вы ступайте! Сегодня хороший базар, вон — ещё дюжину палаток поставили…

Воительница пожала плечами:

— Иди, Молчун. Мы принесём тебе леденец.

Пацаны с княжной фыркнули от смеха, мышонок, кажется, тоже хихикнул на моём плече. А может быть, он просто чихнул. Да, впервые вижу Ворону в таком хорошем настроении! Интересно, что же с ней произошло?

— Ладно. Пойдёмте знакомиться…

В комнате-контейнере нас поджидали трое Изгоев, поднос с хлебцами и чайник взвара. Два седых старика и совсем ещё юная девушка с любопытством осматривали меня с ног до головы. Я сел напротив них, почесал мышонка по брюшку. Проповедник забрался на своё место у огня:

— Дикий Конь и Однорукий всё ещё не прибыли. Прилетел голубь с запиской. Дикий Конь сообщил, что был ранен в Мути пару дней назад и они сильно задержатся у Центра. А Однорукий не подавал вестей с прошлого Холодного Солнца, так что, думаю, что можно будет провести поминальный обряд по нему и по его табору. Они уходили к Гусю-Хрустальному и, в этот раз, видимо, Муть забрала своё…

— Да будет прах их в земле, а души в великом небе… Да обойдёт их небесная муть!…, — пробормотали старики с девушкой, почтительно склонив головы к полу.

Хозяин хибары выдержал паузу, затем разлил собственноручно чай по чашкам, передал каждому из нас:

— Собрались мы сегодня малым кругом, чтобы поговорить за преданья старины глубокой. Все ли здесь присутствующие помнят легенду о Спящем?

Остальные закивали, отсёрбывая кипяток из стаканов. Я пожал плечами:

— Я не слышал такую.

— Хорошо, — улыбнувшись, сказал Проповедник, — А все ли помнят Лихой год? Когда шиповник не расцвёл, зато был собран очень вкусный вересковый мёд?

Все опять важно закивали, а я почувствовал, как во мне растёт раздражение:

— Что за басни ты тут рассказываешь, старик? Я, пожалуй, пойду вслед за друзьями! Вместо того, чтобы время терять понапрасну! Хоть посмотрю, чем вы тут торгуете.

Он удержал меня за плечо, и наклонившись поближе, сказал:

— А разве ты не ищешь аромат ВЕРЕСКОВОГО мёда?

Я сел, открыв рот в изумлении. "Вереск"! И тут меня накрыло…

— Если ты слышишь это сообщение, значит, ты на верном пути. Значит, наши голоса сквозь годы снова дошли до тебя.

Док Григорьев сидел на кресле в своём кабинете на втором этаже и пил чай. Он зачерпнул немного тягучего ароматного мёда из маленькой баночки на столе, понюхал его:

— Липовый… Увы, а так хотелось настоящего верескового…

Док поднялся, подошёл к окну, распахнул его и выглянул наружу. В комнату ворвались звуки большого города: сигналы машин, гул людских голосов, где-то далеко звучала сирена скорой помощи и в небе гудел самолёт. Григорьев глубоко вздохнул:

— Я люблю московскую весну. Всё такое зелёное, сочное. Как хорошо, что мы живём в нашем прекрасном городе! Как нам повезло жить здесь, где столько парков, аллей, бульваров…Столько цветов и деревьев…