Отдел Химер (СИ) - Бурак Анатолий - Страница 21

Тем паче что не всегда тебе противостоит враг «в чистом виде». А деятельность Отдела Химер порой охватывает такие сферы…

В общем, акулья туша шла ко дну, и нам грозила не очень приятная перспектива. К слову, меня еще никогда не ели заживо, и, честное слово, совершенно не возникало желания поэкспериментировать в этой области. Я вильнул хвостом, пошевелил плавниками и кинулся в атаку. Стремительно несясь снизу вверх, ударил акульей мордой в брюхо одной из нападавших и, изловчившись, укусил ее за плавник.

Вопреки ожиданию отождествления с захваченным донором не произошло. Я не чувствовал боли, равно как и вкуса крови. «Сидя» в мощном теле морской хищницы, я управлял им, будто автомобилем. Правда, возможности при этом многократно увеличились. Словно надев подключенные к компьютеру шлем и перчатки, в которых современная молодежь любит выходить в виртуальный мир, я стал властелином оболочки, но не чувств. Видел окружающий мир сквозь призму акульих глаз, но это был мой взгляд. Кстати, мутные ее зенки, расположенные абсолютно не в том месте, только сбивали с толку, и вскоре я вообще отказался от мысли их использовать, парализовав зрительные нервы.

Вмиг забыв обо мне, на пострадавшую тварь набросились сразу несколько бывших подруг, и, подавив инстинкт, звавший немедленно присоединиться к пиршеству, я порулил прочь. Отплыв на пару километров, «вышел», и акула снова начала опускаться. Не то чтобы я пожалел безмозглую бестию, но ведь на будущее, если вдруг придется на какое-то время занимать чужие тела, необходимо позаботиться о незаметном отступлении. А то ведь люди быстро смекнут что к чему и эффективность подобного вмешательства будет сведена к нулю. К тому же человека не бросишь на произвол судьбы в бессознательном состоянии. Я снова проник в хищницу и принялся осторожно реанимировать парализованные нервные клетки.

Увеличивая силу импульсов, я постепенно привел монстра в норму. Гроза морей тут же взбрыкнула, попытавшись изгнать непрошеного гостя. Что я и сделал, и, надо сказать, не без удовольствия.

Прислушавшись, открыл портал к покоящейся на дне субмарине и с ходу включился в работу. Детально изучив расположение узлов в интересующем нас отсеке, не особенно стеснялся. В конце концов, визуально меня уже обнаружили, так что… К тому же, по словам Магистра, в данном конкретном случае Стражи Конвента просто вынуждены смотреть на подобные забавы сквозь пальцы. Демонтируя один за другим мешающие продвижению фрагменты, мы наконец достигли реактора.

Чтобы ненароком не выдать военную тайну, я опущу подробности. Для полного демонтажа потребовалось еще три часа, поскольку, боясь ненароком сделать что-нибудь не так, я немного поумерил пыл. Энтузиазм энтузиазмом, но, являясь энергетическим сгустком, могу оказать специалистам медвежью услугу.

Сергей, пришедший в Отдел после одного из испытаний ядерного оружия в Семипалатинске, рассказывал заставляющие содрогаться вещи. Так что «тише едешь — дальше будешь».

Погрузив добычу в заранее изготовленный контейнер, батискаф медленно двигался к поверхности. Я же сократил путь, открыв портал, и, «проявившись» на небольшой глубине, всплыл. Кстати, после двух дней, проведенных в Атлантике, заметил, что настраивать проход гораздо легче между однородными средами. Из воды — в воду, из атмосферы — в атмосферу. И, захоти я телепортироваться, скажем, с поверхности Луны на дно Марианской впадины, это потребовало бы значительно больших усилий, чем при переходе в барокамеру с искусственно созданным вакуумом.

На борту царило оживление, а эфир забили поздравления и просто радостные возгласы. Команду батискафа называли героями дня, а те, в свою очередь, требовали спешно готовиться к банкету «с продолжением». Глядя на веселые лица, я вдруг почувствовал ностальгию по радостям жизни в виде рюмки коньяку и хорошей сигары. В «волновом исполнении», естественно.

Пробив штрек в приемную, окликнул уставившуюся в монитор Ольгу:

— Привет!

Она подняла глаза, и на ее губах заиграла приветливая улыбка:

— О, Андрей, здравствуй!

— У себя?

Она кивнула и, на миг сосредоточившись, снова посмотрела в мою сторону.

— Он сейчас занят. Вам, Асмодей, предписывается сопровождать судно с грузом до места захоронения.

— Где это? — полюбопытствовал я.

Ольга вскинула бровки, но сразу же улыбнулась снова.

— Ах да! Вы же новичок. — И пояснила: — Могильник находится в Антарктиде в ста пятидесяти километрах от побережья. Согласно международному договору, вот уже много лет определенные районы Белого континента отведены для «мирных целей».

Я присвистнул. О том, что в Антарктиде запрещено испытывать ядерное оружие, знают все. Теперь же, кажется, начинаю понимать почему. Не станешь же палить из гранатомета да по пороховой бочке. Мысли об атомных взрывах напомнили когда-то читанное о загадочных руинах индийского города Мохенджо-Даро, открытого археологами в двадцать втором году прошлого века на одном из островов Инда.

По прикидкам ученых, город был разрушен три с половиной тысячи лет назад. Собственно, «Мохенджо-Даро» на синдхи означает «Холм мертвых».

Как обычно происходит в подобных случаях, возникло множество гипотез. И одна из них, опираясь на характер разрушений, вполне аргументированно доказывает идентичность со взрывами ядерных бомб в Хиросиме и Нагасаки. Кстати, в старинном индийском эпосе «Махабхарата» упоминается о некоем взрыве, который был связан с ослепляющим светом и огнем без дыма. При этом вода начала кипеть, а рыбы выглядели как обгоревшие.

Не мне судить, мифологические ли это фантазии, однако английский ученый Дэвид Дэвенпорт, много лет изучавший культуру и языки народов, живших в Индии в минувшие эпохи, убежден, что в основе всех этих описаний адского оружия скрыто зерно истины. К тому же руины города в радиусе четырехсот метров сохранили следы внезапного и быстрого плавления при температуре, намного превышающей тысячу градусов.

— Да, Ольга. — Я на секунду замялся. — Вы не подскажете, где в Санатории можно раздобыть выпивку и пачку сигарет?

— Вы имеете в виду волновые дубли? — уточнила она.

— Конечно. — Я усмехнулся. — Материальные-то мне на что?

— Согласно правилам, вам положено… — Она назвала сколько и чего, и я невольно обрадовался.

Собственно, до увольнения в запас я получал довольствие по армейским нормам. И сейчас чувствовал себя так, словно вернулся в прошлое. Да в какой-то мере так оно и есть.

Получив сухпаек, заглянул домой. Света сидела перед телевизором с любимым вязанием. Осторожно, чтобы ненароком не сдвинуть что-нибудь с места, я опустился в соседнее кресло и улыбнулся. Сколько раз мы проводили вечера вот так, вдвоем. Но, увы… Обратной дороги нет, и даже захоти я как-то обнаружить свое присутствие, то, скорее всего, только испугаю супругу.

Прошелся по квартире, трогая такие привычные и в одночасье ставшие неимоверно далекими вещи. Форма, которую в последнее время надевал только на День Победы, старый потертый бинокль. Нож, сделанный еще в училище и бывший при мне все годы службы. И, к счастью, так и не отведавший человеческой крови.

Всё это дорого лишь мне. Внук, которому завещана квартира со всем содержимым, скорее всего, положит артефакты куда-нибудь на антресоли. Ну, разве финку будет иногда брать с собой, отправляясь в лес или на рыбалку.

Кстати, надо бы поинтересоваться, как дела у парня. Но ни у жены, ни у детей не спросишь… Разве что подгадать со следующим визитом к чьему-нибудь дню рождения и, тихонько притаившись в уголке, вслушиваться в разговоры, узнавая семейные новости. Однако ближайший праздник только через полтора месяца, так что вряд ли я смогу удовлетворить любопытство раньше.

Нет, можно, конечно, в частном порядке попросить Ольгу. Но я считаю это не очень удобным. В конце концов, жизнь семьи — мое личное дело.

Я еще раз заглянул в комнату, где сидела женщина, с которой прожиты долгие годы. Света дремала, уронив спицы, и я осторожно приглушил звук.