Плут (СИ) - Солин Иван - Страница 11

Закончив блевать и умыв лицо холодной водой из фляги, а то у меня даже в глазах начало темнеть, а конечности неметь, я наконец привёл себя в порядок и поспешил обследовать собственную тушку на предмет отсутствия необходимых частей или образования нештатных отверстий. Но всё оказалось гораздо лучше, чем я предполагал, так как помимо опустошения резерва где-то наполовину, у меня даже волосы не опалило. Дела-а-а…

Так вот, значит, какая ты, магическая защита? До жути было страшно, точнее сейчас, когда я всё это вспоминаю, но как видно, будь я сильным магом, а мой резерв в разы больше, то даже такая жуть была бы мне нипочём благодаря столь чудному артефакту! Хоть стой в пламени минутами, а то и часами, тут уж от ранга и запаса сил зависит. Ну и отчасти от качества защитного артефакта. И что примечательно, меня ведь защитило не только лишь от пламени да высокой температуры, а еще же и все сопутствующие факторы были нивелированы. Шарахнуло-то неслабо, да и вспышка была ого-го, а у меня ни уши не заложило, ни даже зайчиков в глазах не появилось. Во как!

Что ж, нужно взять себя в руки и вернутья, старательно теперь минуя все энерголинии и глядя куда ступаю, за оброненными тростью и фонариком. Баго я их выпустил из рук ещё наверху, поэтому их не должно было задеть. А затем и продолжу мой путь.

Акробатика не потребовалась, так как на месте отработавшей ловушки кроме остывающего камня ничего уже не было, поэтому стараясь не задерживаться в этой душегубке, где теряя резерв я даже смог дышать не обжигая верхние дыхательные пути, поторопился вверх по узким ступеням за утраченными предметами.

Дорогу я себе подсвечивал светляком, буквально с первого раза созданным секунд за двенадцать верчения руками. Он, словно воздушный шарик на привязи из невидимой, но питающей его энергонити, протянувшейся от моей макушки, исправно следовал надо мною и чуть позади, давая достаточно света, чтобы вновь не вляпаться куда-нибудь.

Когда я вернулся в коридор уже с зажатой в правой руке целёхонькой тростью, а в левой — чуть помятым фонарём, в моем резерве оставалась где-то треть. Нет, это не светляк так потрепал мои запасы маны, а опять магозащитная пряжка, что и позволила преодолеть всё ещё непригодный для безопасного пребывания участок коридора, где ранее сработала ловушка.

С трепетом погладив мою «спасительницу» на животе, я пошагал влево по коридору, так как справа метров через сорок был завал, явно образовавшийся в результате срабатывания ловушки.

Впредь я, за которого, как говорится, теперь двух небитых дают, продвигался очень внимательно и аккуратно, так как с третью резерва, до восполнения которого ещё часов восемь, я не мог себе позволить ещё куда-нибудь влипнуть.

Преодолев, в последующие часа полтора осторожного продвижения по множеству коридоров, оканчивающихся тупиками, обрывами или завалами, ещё около десятка ловушек, так и не задев ни одну из них, я наконец оказался перед входом в просторный пещерный зал, где с высоченных сводов свисали крупные сталактиты. Эти, монументального вида «сосульки», были обросшими каким-то до невозможности фентезийным мхом, что давал синеватое свечение, и силы света которого ну никак не могло хватать для приемлемого освещения раскинувшихся внизу просторов. Однако вокруг меня было настолько светло, что даже и без фонаря я мог всё неплохо видеть в этих вот живописных сумерках.

Да уж. Что дальше? Скелеты с луками? Причем с тетивой, не истлевшей каким-то чудом. Магической, судя по всему, ну раз костлявые пользуя данные девайсы, так бодро вертят на… своей берцовой кости бедняжку физику.

А может быть гномы с секирами? Ага, стереотипные жители подземелий с… топорами, да ещё и монструозных размеров. Ну это понятно, грибы-то в пещерах рубить чем-то надо.

Хотя нет, наверняка далее у нас орки. Ага, и непременно с тем убожеством, решительно непригодным ни для чего, кроме как для воплощения порождений изрядно расширенного веществами сознания, и которые какой-то видный специалист-оружиевед обозвал ятаганом.

Не-не-не, дальше по-любому будут гигантские крысы, чтобы я мог начать кач, а то ведь стартовая лока…

Приступ моего искромётного остроумия, объясняющегося нервяками, был прерван раздавшимся шумом, где-то в глубине представшего передо мною протранства. Как раз за мистически светящимися, благодаря волшебному мху, колоннами в самом центре зала, и которые были образованы сросшимися гигантскими сталактитами со сталагмитами.

Э-эм… Неожиданно, лучше б уж скелеты.

****

Тем временем на кладбище.

— Госпожа, мы возвращаемся? — поинтересовался верный Кодс, когда одноногий мальчишка скрылся в старинном родовом склепе Вольнопольских, чей массивный силуэт всё ещё виднелся в предзакатных сумерках.

— Мы подождем здесь, — наконец вынырнула из своих тревожных мыслей, вся измучавшаяся от их беспощадного бега женщина. — Приляг в сторожке, а я… я тут… побуду пока тут.

— Ваша милость, я не могу вам позволить изводить себя всю ночь, да ещё и на кладбище. Я уже не раз был здесь с его милостью, когда десять и двадцать лет назад мы приводили пришлых, поэтому, если Плут и вернётся, то не ранее чем утром, а то и к вечеру следующего дня не поздно будет, — нахмурившись от слов баронессы, решительно заговорил старый вояка. — Я не хочу лезть не в свое дело, девочка, но послушай старика. Пришлые необычные и их поведение непривычно нам. Они не такие как мы, они бывают очень интересными, а их рассказы о прошлом занятные и даже удивительные. К ним невозможно оставаться равнодушным, а порой и жаждешь всей душой привязаться к столь чудно́му созданию. Но ни в коем случае нельзя забывать, что они здесь прежде всего ради того, чтобы…

— Мне это известно, Кодс. И я сама разберусь в своих чувствах, — строго оборвала старого усача, который, как видно, питал тёплые чувства и всегда, пусть и ненавязчиво, но стремился окружить своей искренней заботой ту, которую помнил ещё несмышлёной крохой. — А сейчас оставь меня, мне нужно подумать.

Последние слова пусть и были произнесены твёрдо, но лишь только фиолетовоглазая отвернулась, по её щекам побежали горячие слезы.

— Вот и ещё десять лет прошло, — печально прозвучало из середины пещерного зала, а у меня от вида столь прекрасного создания и звука её очаровывающего своей меланхоличной пронзительностью прекрасного голоса, словно грустный звон серебряных колокольчиков, аж в груди всё так и завибрировало, а на глазах выступи…

Хотя стоп, это ж мой медальон на груди задрожал. Причём совсем так же, как и когда я зачитывал перед золотоволосой магичкой-вампиршей, а её потом всю скрутило и вывернуло, то ли от моего таланта рэпера, то ли от силы глагола, так сказать, автора тех строк, то ли, как мне всё больше теперь кажется, от некоего защитного, что ли, механизма медальона.

Ну точно, это тогда я отключил Видение, чтобы не отвлекало в предстоящем мне, с позволения сказать, бою, а вот сейчас-то я прекрасно Вижу, как активизировались плетения медальона, и вокруг меня словно вихрь завертелось множество произрастающих из него энергетических нитей, будто плети хлещущих всё, до чего в состоянии дотянуться в радиусе шагов так пяти. Видимо, это именно они и вывзвали тот приступ рэпоненавистничества у златовласки, ну и спасли меня от её жуткого кинжала.

Так а что ж теперь-то? Отчего моё украшение опять «зажужжало»? Опасность? Предчувствие? Неосознанно активировано мною? Заработало в некоем режиме, при котором побочкой оказалось столь пагубное воздействие на желудочно-кишечный тракт? Что вообще происхо…

— Ты пришел ко мне? Ты принес сладенького? — прервав мои мечущиеся мысли, всё так же депрессивно, но пугающе очаровательно обратилась ко мне, как видно тщетно прячущемуся за одной из «колонн», прекрасная девушка, что находилась в самом центра пещерного зала.

Что ж, раз о моем присутствии известно, то нет смысла и дальше прятаться, поэтому выхожу из-за укрытия и опираясь на трость ковыляю к той, ради которой, по-видимому, мне и всучили ту коробку монпансье.