За пределами последствий (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 18

Прежде чем она успела сесть, она услышала мужа.

— Боже, ты такая красивая.

Кровь прилила к ее щекам, когда она услышала его похотливый тон. Внезапно она почувствовала его присутствие на кровати позади себя. Через несколько секунд его сильные объятия нежно вернули ее обратно, расположив её тело перед собой. Когда она прислонилась спиной к его обнаженной груди, Клэр улыбнулась, ее зеленые глаза заблестели под маской. Насколько она могла судить, теперь они были одеты — точнее, раздеты — чтобы соответствовать друг другу.

— Открой рот, — его глубокий баритон сочился соблазном.

Она послушно сделала, как он сказал. Ее покорность была вознаграждена насыщенным вкусом теплого шоколада. Клэр немедленно открыла рот шире, позволяя ему положить клубнику ей на язык. Она быстро сомкнула губы, намеренно слизывая шоколад с его пальцев. Его грудь вибрировала от резонирующего рычания, когда она начисто облизала каждый палец. Все это время ее внутренности дрожали от этого звука. Сладкий клубничный сок смешался с шоколадом, Клэр проглотила.

— Еще, — скомандовал он.

На этот раз прохладные взбитые сливки покрыли ягоду и ее губы. Когда она проглотила, Тони схватил ее за подбородок, развернул к себе и попробовал сливки на ее губах. Потеря зрения привела ее чувства в состояние повышенной готовности, делая каждое движение неожиданным и эротичным. Затем Тони собрал ее волосы и закрепил их на макушке заколкой. Прежде чем Клэр смогла разгадать его намерения, чередующееся ощущение теплого шоколада и прохладных взбитых сливок потекло по ее груди. Она ахнула, когда он уложил ее на спину, придвинулся к ней и начал смаковать кулинарные изыски.

— О, Тони, — задыхаясь, выдохнула Клэр, когда чередующиеся ощущения нашли новые и изощрённые точки.

Только когда дыхание Клэр стало прерывистым, и они оба превратились в липкую массу, Тони снял маску, и они соединились в единое целое. Больше не лишённая зрения, Клэр неотрывно тонула в единственном шоколадном взгляде, который она когда-либо жаждала. Они двигались как одно целое, пока оба их мира не рухнули в блаженном экстазе.

Когда позже они ступили под теплые струи воды, Тони поцеловал жену и сказал: — С Днем святого Валентина, миссис Роулингс.

С улыбкой, сверкающей изумрудными искрами, Клэр ответила: — Мистер Роулингс, не так быстро, теперь моя очередь.

Дьявольская ухмылка ее мужа была единственным ободрением, в котором она нуждалась.

Когда они, наконец, устроились в постели ко сну, Тони притянул Клэр ближе и прошептал: — За еще много праздников с Николь… — Он крепче прижал ее к себе. — …И многое другое только между нами двумя.

— Еще много другое… — слова Клэр смолкли, биение сердца Тони убаюкало ее.

Март 2017

Клэр

- Смелость — вот что нужно, чтобы встать и говорить; мужество — также то, что заставляет сесть и слушать!

Уинстон Черчилль

Доктор Карли Браун откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на Клэр Роулингс.

— Что заставляет вас думать, что вы готовы к этому?

Клэр выпрямилась в кресле. Её организм хорошо приспосабливался под уменьшение количества лекарств. Избавление от них было следующим логическим шагом.

— А вы так не считаете?

— Кажется, вы избегаете моего вопроса. Что заставляет вас думать, что вы готовы прекратить приём лекарств?

— Ну, во-первых, я не думаю, что они мне больше нужны. У меня не было никаких проблем с тех пор, как я была здесь, в «Эвервуде», или когда уменьшили дозировку. Я посещаю все свои сеансы, как с вами, так и с семейным психологом, к которому мы с Тони ходим каждую неделю. — Она пожала плечами, и на ее губах появилась улыбка. — Все хорошо — лучше, чем хорошо. Я хочу делать это самостоятельно, а не под препаратами.

Доктор Браун кивнула.

— Нет ничего плохого в приеме лекарств. Миллионы людей…

— Да, миллионы людей принимают нейролептики. Дело в том, что теперь я понимаю, что со мной произошло. Я знаю, что мой разум не мог справиться с реальностью того, что я навсегда потеряла семью, поэтому я ушла. Но я их не потеряла. Я не потеряла Николь или Тони. Они у меня есть, и я счастлива, по-настоящему счастлива.

— Мы проводим тесты, следим за дозировкой. Мы значительно сократили дозировку. Это не те препараты, которые можно просто взять и отменить. Это длительный процесс.

Клэр кивнула.

— Мы можем снова снизить дозировку?

— Похоже, вы очень спешите. Не так ли?

Клэр нервно теребила манжету рукава своей блузки.

— Нет, это не так.

— Хорошо, вы не торопитесь. Расскажите мне, что происходит. Чем вы занимались все это время?

— Так много всего! — Ее изумрудные глаза заблестели. — Я научилась одной вещи, ну, я многому научилась, но основное заключается в том, что каждый день — это подарок. Николь — это подарок. Мы так много времени упустили с ней. Я боялась, что у нас никогда не получится стать настоящей семьёй, но у нас получилось. — Она отвернулась от понимающего взгляда доктора Браун. — Я замечаю то, как иногда на нее смотрят Эмили и Джон. Я знаю, что не должна ревновать, но я ревную. Они были частью ее жизни, той, которой у нас с Тони никогда не будет.

— Что вы чувствуете, когда говорите, что ревнуете?

— Как будто я ужасный человек. Они помогли нам с Николь. Я должна быть благодарна, а не ревновать, и теперь у них будет еще один ребенок.

— Когда у вашей сестры должен родиться ребенок? — спросила доктор Браун.

— Через месяц. На днях мы ходили по магазинам за одеждой.

— И у Эмили будет…?

— Девочка, — подтвердила Клэр. — У них будет маленькая девочка, и они назовут ее в честь нашей бабушки Элизабет.

— Что вы чувствуете по поводу того, что у Эмили и Джона будет девочка?

— Я счастлива. Они в восторге, и я рада за них. Я не могу не думать, что она каким-то образом заменит Николь. Я не имею в виду в каком-то плохом смысле. Но более двух лет у них было двое детей. И скоро у них снова будут двое.

— Николь можно заменить?

Глаза Клэр распахнулись.

— Нет! Это не то, что я имею в виду. — Она встала и прошлась по кабинету, пытаясь собраться с мыслями. — Они были семьей из четырех человек, и теперь они снова будут в таком составе.

— И это заставляет вас чувствовать…?

Клэр повернулась к доктору.

— Радость за них и, может быть, мне немного грустно.

— Помогите мне понять.

Слеза покатилась по краю века Клэр.

— Они возвращают свою семью, ту, что была у них с Николь. Мы с Тони никогда не вернем то время назад. — Она удрученно села и выдохнула. — Вот почему я думаю, что мы должны сократить мои лекарства — не просто сократить, а отменить их.

— Помогите мне. Какое отношение ребенок вашей сестры имеет к вашим лекарствам? — доктор Браун наклонилась вперед. — Прежде чем мы продолжим уменьшать дозировку и, возможно, даже отменим некоторые из ваших лекарств …

— Даже может отменим? — Клэр попыталась уточнить.

— Послушайте меня. Я хочу, чтобы вы были честны с собой и со мной. Почему вы действительно хотите отказаться от лекарств?

Слезы на мгновение затуманили зрение Клэр.

— Я знаю почему.

Доктор Браун ничего не сказала; вместо этого она кивнула.

— Я хочу быть собой. Лекарства держат меня посередине. Так вам понятнее?

— Объясните, Клэр. Помогите мне понять.

Клэр выпрямилась в кресле.

— Я чувствую себя счастливой и грустной. Я возбуждаюсь. Но всё умеренно. Я хочу взлетов и падений, которые я испытывала раньше. Я не хочу чувствовать себя отстраненной. С тех пор, как вы внесли коррективы, стало лучше. Я хочу, чтобы все стало еще лучше.

— Хм. Это обоснованные требования. Я знаю, что из того, что вы мне рассказали, у вас с мужем было напряженное прошлое. Вы не чувствуете, что сейчас то же самое?