Ходячее недоразумение в академии Примы (СИ) - Цвик Катерина Александровна - Страница 58

Дед открыл перед нами массивную дверь, и мы вошли в прохладный сумрачный холл ВУЗа. Пока здесь было малолюдно, и стук колесиков чемоданов отдавался от стен дребезжащим эхом. Я увлеченно крутила головой, осматриваясь. 

Наконец, мы прошли через величественный отделанный мрамором холл и свернули к массивной лестнице, на которую можно было попасть как с правой, так и с левой стороны зала. Только отчего-то пошли мы вовсе не на лестницу, а за нее, в небольшой тупичок, в котором не было ничего, кроме белой стены.

— Это проход к арке портала, — прокомментировала для меня мама, а дед подошел к стене вплотную и постучал навершием трости.

Некоторое время ничего не происходило, а потом на белом полотне стены проявилось круглое немного мутное окошко, из которого на нас смотрела… голова самой настоящей большущей жабы! Глаза у нее были умные, на носу, который выдавался чуть больше, чем у земных земноводных, были нахлобучены большие очки в роговой оправе, а из макушки торчало несколько тщательно завитых фиолетовых локонов. Она, сощурив глаза, долго вглядывалась в мужчину, а потом сплюнула, сняла очки, и ее безгубый рот растянулся в улыбке:

— А! Глебушквуа! Скольквуо лет, скольквуо зим! — откровенно подквакивая на последних слогах, сказала явно обрадованная жаба с удивившим меня одесским акцентом.

— И тебе не хворать, Зимаквая. Давно не виделись. Пустишь?

— А тебе-то зачем? И сам можешь пройти квуда хош?

— А ты мне уже не рада? — грустно поинтересовался дед, и у меня создалось впечатление, что жаба смутилась, хотя с непривычки понять ее мимику было непросто.

— Ну, проходи уж, чего на пороге топтаться, и этих своих рыжих прихвати. Вот же ведьминсквуое племя, ни с кем их не спутаешь!

Ого! А мне казалось, что она в нашу сторону и не смотрит.

Внезапно стена подернулась рябью, а на ее месте появилась каменная кладка и резная дубовая дверь с металлическими накладками. А вот окошко пропало, как и не было.

Дед потянул за ручку двери, и та без труда тихо отворилась:

— Прошу, — сделал он приглашающий жест рукой, и мы прошли внутрь. А как только зашли, дверь за нашими спинами хлопнула. Резко обернувшись, я увидела, как на ней один за другим защелкиваются многочисленные замочки и непонятные крючочки на цепочках, которые входили в специальные пазы.

Я так засмотрелась на эту необычную конструкцию, что даже не сразу обратила внимание, куда попала. А оглядевшись, поняла, что стою на небольшой площадке, от которой круто вниз вела широкая каменная лестница. Вот только с одного бока от этой лестницы зияла самая настоящая пропасть, уходящая, казалось, в никуда.

— А мы где? — спросила я недоуменно, с опаской косясь на провал. 

— Пока нигде, — ответил дед. — Нам нужно спуститься.

— А что это за бездна? — Я вытянула шею, пытаясь разглядеть ее дно.

— Надо же как-то вверх подниматься и крылатым созданиям. Не у всех, знаешь ли, есть удобные конечности, чтобы ходить по лестнице.

— Ммм… — глубокомысленно изрекла я, в очередной раз впадая в предшоковое состояние. — А где эта, как ее, Зимаквая? — спросила, стараясь абстрагироваться от пропасти рядом.

— Там же.

— А как она…

— Варвара, слишком много вопросов! Пошли уже! — с раздражением ответил дед и подтолкнул меня вперед.

Ну, я и пошла. Поначалу держась за стеночку, а потом немного привыкла и уже не особенно опасалась. А когда обернулась, то увидела, что мама с дедом идут следом, а за ними по воздуху плывут наши чемоданы. Сюр этой картинке прибавляло еще и вполне современное освещение коридора. Я даже головой мотнула.

Спускались мы довольно долго, и я ужасалась, представляя, как потом придется подниматься по этим ступенькам вверх.

Наконец, в конце коридора появился свет, и мы вышли в самый настоящий просторный грот, по всему периметру которого располагались небольшие озерца, но фосфоресцирующий фиолетовый свет не давал усомниться в том, что они непросты.

Вообще, зрелище, предавшее перед нами, завораживало, а загадочные отсветы на стенах грота и наших лицах добавляли происходящему волшебства и очарования.

И тем меньше со всем этим вязалось рабочее место Зимакваи.

— Кх, кх! — раздалось сбоку.

Я чуть не подпрыгнула, повернула голову и увидела составленные буквой П самые обычные офисные столы с компьютером, несколькими мониторами, аппаратом, который совмещал принтер и сканер, и кипой бумаг. В общем, современное такое рабочее место, я бы даже сказала — ультрасовременное. И во всем этом царила она — Зимаквая, та самая жаба, которая обладала расплывшимся антропоморфным телом зеленого цвета. Один из трех фиолетовых локонов — больше волос у нее не было — она кокетливо накручивала на зеленый палец, который заканчивался острым когтем с розовым маникюром.

— Зимаквая, голубушка! — воскликнул дед, расплываясь в приветливой улыбке. — Как я рад тебя видеть! А ты все хорошеешь!

— Ах ты, старый развратник, — махнула она рукой и засмущалась. Мы с мамой переглянулись и заинтересованно покосились на деда. — Хоть бы зашел когдквуа не по делу, чайкву бы попили. Это полезно для здоровья, честно тебе говорю!

— Зимачка, ты же знаешь, я себе не принадлежу. Служба…

— Служба у него, — погрустнела эта жабоподобная женщина и раздраженно спросила: — Ну, что там у тебя сегодня? Таки эти две ведьмы?

— Сегодня у меня для тебя небольшой презент, — и он из ниоткуда достал коробку с тортом странного болотно-зеленого цвета.

На лице дамы появилась довольная улыбка:

— Мой любимый, из водорослей птихинского озера? Ты ж мой дорогой! 

— А как же, Зимачка! Разве я мог забыть твои предпочтения! 

И пока дама отвернулась к какому-то запищавшему прибору, быстро заменил коробку на другую — с тортом чуть более насыщенного цвета. Мы с мамой наблюдали за этим широко раскрытыми глазами. Дед на это лишь пожал плечами, мол, забыл, что ей нравится, с кем не бывает, и снова обратил внимание на Зимакваю.

— Так что ты там хотел? Зимаквая слушает и готова все сделать!

— Внучку мою легализовать нужно.

Женщина перевела на меня взгляд выпученных глаз, прищурилась, снова подняла очки, рассматривая:

— Ну и? С чего тогда весь этот сыр-бор? Девочка — конфетка! Сейчас все оформим! — она покосилась на торт и пристраиваемую дедом рядом с ним непонятную штуковину, похожую на будильник. — Зарегистрируем, и идите себе в Приму. Или я чего-то не то понимаю?

— Видишь ли, Зимачка, девочку нужно оформить как очень дальнюю родственницу, и фамилию присвоить тоже ненастоящую.

— Ох, и говорила мне мама, что ты мутный тип, но таки умеешь уважить честную кикимору. А такому хорошему человеку простить маленький мутный недостаток — не грех, правда? — покосилась на подношения и переместила все в стол. — Ну так что и где вам нужно написать?

Я же не стала слушать продолжение разговора, к которому подключилась и мама, а отправилась изучать странные фосфоресцирующие озерца, по размеру все же больше похожие на лужицы.

Как интересно! Никогда ничего подобного не видела! И вода какая-то странная: ни ряби, ни малейшего движения в глубине, только кристально-прозрачная жидкость. А вода ли это вообще? Я оглянулась, может, разговор уже окончился, и можно у кого-то подробнее расспросить об этом месте? Но нет, беседа продолжалась, и мама с дедом уже оказались около Зимакваи и поочередно тыкали пальцем куда-то в монитор.

Потрогать, что ли, эту странную гладь? Ничего ведь опасного здесь быть не должно? И где вообще искать тот самый портал, который должен перенести нас в параллельность? Нигде никакой арки не видно.

Решившись, я занесла ногу над водой и потрогала ее краем кеда — рукой не стала, мало ли. Место контакта засветилось ярче, и я быстро одернула ногу. Свечение утихло. Интересно! Поигралась так еще немного. А если подольше ногу так подержать, свечение станет еще ярче? 

И я подержала. Свечение и правда усилилось, но, когда на этот раз я попыталась одернуть ногу, этого у меня не вышло! Ее начало будто затягивать в густой тягучий кисель. Я снова рванулась, пошатнулась, не зная как удержать равновесие, и вскрикнула.