Случайно... Конец (ЛП) - Памфилофф Мими Джин - Страница 4

«О! Нужно ещё раз заглянуть к динозаврам!»

«Серьёзно? Ты не усвоила урок? Бедные, бедные динозавры. Ты во всём виновата… Не плачь!»

Прочистив горло, Симил продолжила:

— Конечно, у меня есть скрижаль! Люди Роберто передадут её тебе. Ой! Маакс? — Приготовься к адскому путешествию, мой дорогой брат. Эсэсовец Эшли высадится на берег и заставит раздутое божественное эго нашего плохого мальчика хныкать как мальчишку.

— Да, Симил? — прорычал Макс.

— Что бы ты ни делал, не забирай, повторяю, не забирай женщину из её времени. Понял? Она должна оставаться там, где есть, и позволь ей стареть. Никаких исключений.

— Хочу узнать, почему? — спросил он.

— Нет, это ты знать не должен, но я всё равно скажу. Я в прекрасном настроении, — произнесла она, сделав глубокий и счастливый вздох. — Для того чтобы события развивались в верном русле и не дали нам начать войну, женщина должна оставаться в 1993 году. Живой. Любые короткие пути или дополнительные изменения в прошлом приведут к иному результату.

— Не понял.

— Другими словами, мы можем повлиять лишь на образ её жизни. Всё остальное должно оставаться постоянным, иначе ты создашь совершенно новое будущее — новую версию нашего испорченного будущего. И я не верю, что Вселенная бросит нам ещё одно видение вовремя, чтобы подправить курс. Считай, что это наше последнее танго на танцполе «О, Нет». Ферштейн?

— Ага, понял. Хотя мне плевать, где кончит эта женщина, — проворчал Маакс, направляясь к двери.

Ох. Скоро ему станет совсем не плевать. Очень, очень сильно. А пока…

— Роберто, детка, открой камеру и тащи свою задницу внутрь. Осталось всего несколько минут, прежде чем мои братья проснутся.

Поместье Кинич Ахау, бывшего бога Солнца. (В нескольких милях от тюрьмы)

Маакс мысленно повторял год, стоя в большой спальне просторного дома оформленного в юго-западном стиле и готовясь к путешествию назад во времени: 1993, 1993…

В голове вспыхивало подозрение. Неужели это действительно конец? И действительно ли спасение какой-то смертной женщины, умершей десятилетия назад — их последняя надежда? Или это просто очередное манипулирование Симил, которая вовремя вызвала нескольких подземных толчков? Он не знал.

С другой стороны…

«Придурок, нет другой стороны».

Кроме того, он, так или иначе, в заднице — дни сочтены. Маакс столько раз нарушал священные законы богов, что, если его снова подвергнут суду — если сумеет остановить апокалипсис — проведёт вечность в какой-нибудь проклятой гробнице. Если не удастся, что же — конец…

«Подожди. Что, чёрт возьми, я делаю? Адское пламя! В любом случае я облажался, так почему же мне не насладиться последними деньками в качестве свободного — хотя и невидимого — божества? Я мог бы позаниматься сёрфингом в Австралии или понырять у берегов Белиза. Или сразиться с большими белыми акулами в Южной Африке или сыграть в крестики-нолики с Минки. Но не-е-ет. Я бог, связанный с самой Вселенной. Раб своей проклятой чести и чёртовой потребности поступать правильно».

Именно по этой причине он и оказался в таком дурацком положении: никогда не отказывал в помощи. Даже своим чёртовым, неблагодарным, инфальтильным родственникам богам.

— Просто попроси Маакса. И он поможет. Он верный и благородный, — говорили они, зная, что он — Бог Истины.

Эти обязанности ещё включают правосудие и защиту. Он просто не мог отказать, даже когда это требовало нарушить несколько священных законов. Несколько тысяч раз.

Ладно, крошечная часть Маакса наслаждалась риском, но это не означало, что он хотел помогать всем и каждому. Он что, долбаный Супермен?

Нет, Маакс далеко не супергерой. Скорее всего, идиот. На самом деле, его потребность защищать остальных — и хранить мрачные тайны — единственная причина, почему он никогда не отступал, когда раздавались наказания. Он никогда не предаст одного из своих, чтобы спасти свою шкуру.

«Я безнадёжен, так что давай покончим с этим».

Он взглянул на две чёрные скрижали, лежащие на кровати, и слегка хрустнул шеей.

«Иди, спасай человека, Маакс, — горько усмехнулся он. — Останови апокалипсис, Маакс. Маакс, помоги нам…»

Он взял скрижаль и уставился на иероглифы, потирая мозолистыми кончиками пальцев углубления. Он знал, что означают эти символы, как и ключ к открытию портала по первому требованию. Его маленький секрет.

Он пробормотал ещё несколько ругательств и сунул скрижаль под мышку — это обратный билет. Затем сосредоточил мысли на скрижали, лежащей на полу: 1993, 1993…

Скрижаль начала вибрировать и шипеть. Звук оглушал.

«Сосредоточься, оставайся сосредоточенным».

Взгляд Маакса переместился на листок бумаги в руке, который всучил ему Роберто, прежде чем Маакс ушёл из тюрьмы. Маакс знал, что на нём написано место и имя. Он развернул листок: «Эшли Роузвуд. Тулум, Мексика».

— Эшли. — И Маакс шагнул вперёд.

1 февраля 1993 года. Тулум, Мексика

Ровно в семь утра Эшли Роузвуд достала из сумки ключи и открыла входную дверь своего причудливого маленького кафе.

На улице ещё было темно — нормально для этого времени года — но с восходом солнца, кофеиновые фанатики из эко-курорта по соседству начинают подтягиваться за дозой. Туристы со всего мира приезжали насладиться утренним видом в её пляжном заведении, где впереди — секция безделушек; сзади — соломенная крыша над внутренним двориком. А ещё регги или сальса, как правило, играющие фоном (хотя больше всего, во время уборки подходит Nirvana или Smashing Pumpkins) и песок, о котором можно только мечтать (туристы обычно приносили его на ногах). И это её маленький кусочек рая.

Эшли включила свет, положила ключи и быстро осмотрела шесть столов и стулья, а также полированную стойку, которая тянулась вдоль всего зала. Фернандо, которого она наняла три месяца назад, отлично справился с уборкой. Он местный парень, девятнадцати лет, учился на преподавателя английского языка. Эшли знала, что он немного влюблён в неё, но ей двадцать пять — гораздо старше, чтобы встречаться с девятнадцатилетним. Да, и вообще ей меньше всего нужен парень. Она жила одна. Заботилась о себе и кафе — единственное, что осталось у неё от родителей, и оно ей нравилось. Одиночество означало безопасность и что не придётся никого терять. Одиночество… хорошо.

Эшли накинула фартук поверх белой майки и шорт, открыла заднюю дверь внутреннего дворика, ведущую на пляж, и вытащила несколько столов и стульев на улицу. Затем глубоко вздохнула и посмотрела на океан, горизонт и первые лучи солнца, освещающие его. Шум волн и тишина в воздухе прямо перед тем, как солнце коснётся земли — её любимое время. Оно навевало воспоминания о том, как она вставала вместе с мамой и занималась йогой перед открытием. Но вместо внушающего благоговейный трепет покоя, который она обычно испытывала, появилось ноющее чувство, которое стало постоянным спутником с того дня, как она потеряла родителей.

«Смерть ещё не покончила со мной».

В последнее время эта мрачная мысль становилась всё навязчивее.

«Нет, Эшли. Не думай об этом».

Она вздохнула и вернулась внутрь, чтобы включить кассу и заварить кофе. Присев за барной стойкой, Эшли открыла небольшой холодильник.

— Проклятье.

Она забыла сказать Фернандо, что нужно нежирное молоко. Она посмотрела на часы. Он придёт с минуты на минуту и принесёт свежую выпечку. Вот он-то и заменит Эшли, пока она съездит в магазин в нескольких километрах от города.

Она включила кофемашину, засыпала свежих зёрен и помолилась, чтобы эта штука больше не выплюнула осадок на неё.

Колокольчик над входной дверью, брякнул.

— Привет, Фернандо. Угадай, что я забыла… — Эшли повернула голову, но там никого не было.