Найди меня Шерхан (СИ) - Тоцка Тала - Страница 21

Переворачиваюсь на другой бок, я теперь сплю только на боку. Очень боюсь навредить своему малышу — все равно он мой, пока его не отобрал Тагир и не отдал Арсену. Мне его невыносимо жаль — такого крошечного и беззащитного. Закрываю глаза и снова прокручиваю события последнего месяца.

Мне не повезло, я забеременела, и это при том, что один раз из трех Арсен предохранялся. Смотрела на тест и не хотела верить, но Тагир уже ломился в дверь ванной. Пришлось открыть.

— Умница моя! — он сиял от счастья. — Моя красавица жена не подвела!

А мне хотелось плакать. Как, оказывается, просто у мужчин! Для Арсена это был рядовой эпизод, всего лишь шлюха, которую ему привезли на вечер. Для Тагира — шанс вернуть наследство отца. И только для меня это была новая жизнь, которая жила внутри. И которой я была недостойна.

Семь лет назад как бы ни сходил с ума Арсен, он предохранялся, каждый раз. Даже первый. Если бы я знала, я бы еще тогда забеременела, придумала бы как. Зато моему ребенку было бы шесть, и он был бы только моим. Не Арсена и не Тагира, а моим.

Муж договорился об ультразвуковом исследовании, чтобы окончательно убедиться, и на радостях подарил мне кольцо. Сразу подмечаю все недостатки работы, чистота камней тоже оставляет желать лучшего. И это один из известных домов! Кстати, они предлагали мне сотрудничество, но меня не устроили условия контракта.

Я вижу белесые вкрапления, хотя знаю, что кроме меня их не видит никто. Но при огранке это потом «ломает» свет, и мои клиенты просто привыкли мне доверять. Так что дарить мне драгоценности это как испечь торт кондитеру или сшить сапожнику в подарок сапоги.

Кольцо я спрятала в шкатулку, а ношу то, которое сделала сама из третьего папиного «орешка» — агата. Вряд ли Арсен носит мои запонки, но меня грела мысль, что нас хоть что-то объединяет. Теперь я ношу его ребенка, и никогда еще я не чувствовала себя такой далекой от Арсена.

Его номер я узнала случайно, когда попросилась отправить маме сообщение и Тагир дал свой телефон. Он сидел за рулем, протянул включенный аппарат, и я нечаянно скользнула пальцем в конец телефонной книги.

«Ямпольский». Нажать и прочесть дело пяти секунд, а затем быстро вернуться и войти в чат с мамой. Но Тагир все равно что-то заподозрил, и с тех пор я общалась с мамой со специально купленного для меня аппарата, который муж выдавал мне лично.

Сама не знаю, для чего мне нужно было запоминать его номер, но я повторяла его про себя как молитву. И когда узнала, что Тагир меня обманывал, что никакого чипа нет и вот так, на расстоянии, навредить брату он не сможет, стала ждать удобного случая.

Но Тагир не спускал с меня глаз и кроме как из кабинета УЗИ у меня больше не вышло связаться с Арсеном. Если он нас не найдет, я постараюсь сделать все, чтобы не улететь, и до последнего буду ждать Арсена. Если не мне, то своему ребенку он придет на помощь.

— Вставай, Агата, нам пора, — заглядывает Тагир, и я поднимаюсь.

Он выглядит дерганным и обеспокоенным, я измучена бессонницей, с запавшими глазами. К тому же, меня уже несколько дней мучает токсикоз. Парочка из нас еще та, на месте первого попавшегося полицейского патруля я бы нас точно арестовала.

По дороге в аэропорт меня тоже тошнит, Тагиру все время кто-то звонит, и он становится еще более дерганным.

— Ты уверен? — уже открыто психует муж. — Но как он нас нашел? И откуда вообще узнал? Слушай, ты меня знаешь, если узнаю, что это ты…

Дальше идет помесь слов и отборного мата, и я отстраненно изумляюсь. Тагир никогда не матерился, такое я слышу впервые, а значит и вправду что-то произошло. Внутри несмело бьется мысль об Арсене, но я изо всех сил гоню ее прочь, чтобы не тешить себя напрасной надеждой.

Входим в здание аэропорта, мне по-прежнему плохо, вокруг все плывет. Тагир усаживает меня на скамейку, сам проходит регистрацию и сует мне в руку посадочный талон. А потом наклоняется, будто хочет поцеловать, и я вижу у него в руках таблетку и бутылку с водой.

— Выпей таблетку, Агатка, тебе станет легче, давай, — шепчет он, проталкивая ее между зубами. Его пальцы пахнут туалетной водой, и меня еще больше тошнит. — А теперь запивай водой, вот так, умница. Послушная девочка. Прости, но теперь мы расстанемся, твой любовник откуда-то узнал о нас, я не могу рисковать. Это таблетка для медикаментозного аборта, не хочу делать ему бесплатный подарок, так что ты тоже свободна. Твой самолет через два часа, мой сейчас, прощай, детка, жаль, я тебя так и не попробовал, но может, мы еще встретимся, ты ведь моя жена…

Он целует куда-то в висок и уходит, а до меня медленно доходит смысл сказанного. Арсен нас ищет, он скоро будет здесь, а я только что выпила таблетку, которая убьет моего малыша. Моего, не Арсена и не Тагира.

Мне срочно нужен туалет. Иду, шатаясь как пьяная, на меня оглядываются, но мне все равно. В туалете я одна, бросаюсь к умывальнику и жадно пью воду из-под крана. Она теплая и противная, меня мутит, и наверное, я впервые в жизни этому рада.

Над унитазом меня буквально выворачивает, ползу обратно и пью еще, сил дойти до унитаза уже нет, меня выворачивает прямо в умывальник. Слышу голоса, какие-то женщины ахают и окликают меня, но я без сил опускаюсь по стене на пол.

Меня ведут под руки, слышу, как сквозь вату, и лишь по запахам понимаю, что я в медпункте. Острый запах нашатырного спирта бьет в нос и включает сознание, обвожу взглядом кабинет и склонившегося надо мной медика. Судя по его испуганному взгляду, вид у меня не совсем нормальный.

Показываю ему на живот, а потом что не говорю, он расстраивается еще больше, мне его даже жалко. Он сует мне лист бумаги, но я вряд ли сейчас удержу в руках ручку. А потом из коридора слышатся мужские голоса, распахивается дверь и врывается он. Я не могу удержаться, слезы ручьями текут по щекам, я никогда еще так не плакала одновременно от радости и от отчаяния.

От радости — потому что он все-таки нас нашел. А от отчаяния, потому что Арсен делает шаг к кушетке, отталкивает медика и хватает меня за плечи. В его глазах холодный блеск, и я понимаю, что он в бешенстве.

— Ты! — рычит он, наклоняясь к самому лицу. — Это все-таки была ты!

А потом командует куда-то за спину:

— В клинику ее. Быстро. Сейчас узнаем, кто и от кого беременный.

И я проваливаюсь в темноту.

***

Едем долго, меня снова тошнит от того, что машину трясет, я сижу на заднем сиденье, положив голову на плечо тому самому парню, который у них в охране главный. Алексей, так его зовет Арсен. Этот Алексей и отнес меня на руках в автомобиль, а Арсен сел наперед, на меня он старается даже не смотреть.

В клинике нас встречает доктор, он тревожно хмурится, меня укладывают на кушетку, делают несколько инъекций и ставят капельницу.

— Девушка с сильной интоксикацией и обезвоживанием, Арсен Павлович, вы хотите ее угробить? — говорит доктор Арсену.

— Я хочу знать, беременна ли она, и если да, то чей это ребенок, — не узнаю его голос, чужой и жесткий. И лицо такое же чужое.

— Вам делали УЗИ? — спрашивает меня доктор. Киваю.

— Если и делали, то неделю назад, — снова отвечает Арсен тем же чужим холодным голосом.

— Это может навредить ребенку, Арсен Павлович, — пробует возражать доктор.

— Я не знаю, чей он и есть ли он вообще, — цедит тот сквозь зубы, — так что делайте то, что вам говорят.

— Я рекомендовал бы вам подождать несколько недель, неинвазивный метод не так вреден для плода. Мы возьмем кровь у вас и у матери ребенка, и все. А при инвазивном методе игла вводится в полость матки, это агрессивный метод, есть риск непроизвольного выкидыша и даже внутриутробной гибели плода, хотя и крайне редко, конечно. Может еще начаться инфекционное воспаление, а прием антибиотиков на таком сроке крайне нежелателен…

— Делайте то, что вам говорят, — сухо чеканит Арсен, а мне хочется крикнуть:

«Это не плод! Это мой ребенок!»

Но я могу только кусать губы, пока они решают судьбу моего малыша. Подходит Алексей и садится рядом.