Рыжая помеха (СИ) - Зайцева Мария - Страница 10

А потом жрать! А потом опять спать!

А утром — в универ, решать вопросы по налаживанию контактов с побитыми мною парнями.

Все должно получиться!

Тут, самое главное, что опять помеха не нарисовалась. Рыжая.

Двор универа, уже привычно забитый студентами, радует залитым солнцем. Приятная осень. Очень. Золотая такая, теплая.

Студентки по поводу теплого денька — в мини. Или в узких джинсиках, привлекательно обтягивающих точеные жопки.

Вроде и не надо, а глаза все равно липнут.

Снимаю шлем, убираю в специальный кофр, намертво пристегнутый к байку, ерошу слежавшиеся волосы.

— Максик, смотри, там Максик! Мааксик! — звонкий голос справа заставляет обернуться, ухмыльнуться и помахать весело двум ничего таким девочкам. Эх, где мои семнадцать… Восемнадцать…

Я бы с обеими отжег. Ух, как отжег бы! Да и сейчас могу, ничего, в принципе, не мешает… И для легенды полезно. Наверно.

Но не тянет.

Так, чисто визуально, порадовать глаз… А внутри ничего не ворошится, не екает в радостном предвкушении кайфа.

Вот позавчера да, екало. Еще как!

Когда рыжую тискал во дворе того особняка.

С досадой отметив, что при одной только мысли о помехе-Светочке член в джинсах заинтересованно дернулся, я стираю улыбку с физиономии и топаю к ступенькам крыльца.

Сегодня праздник у ребят, сегодня будут танцы…

Моя основная задача — найти тех придурков, о рожи которых я кулаки почистил.

Найти и подружиться.

В принципе, это реально несложно, Васильич — просто старый маразматик, забывший, что в нашем возрасте от драки к дружбе переход быстрый.

А потому — будем дружить. У меня уже и легенда имеется…

— Макс, привет! — неподалеку возникает тот парнишка, с которым я познакомился в первый свой учебный день, Олег, — ты, говорят, позавчера на вписке отжег?

Обмениваемся рукопожатиями.

— Не понял, о чем ты? — усмехаюсь, подмигиваю проходящей мимо девчонке.

— О том, что ты рожи Гошику и Фариду помял…

— Кто это говорит?

— Да запись с камер наблюдения кто-то слил в сеть. Уже второй день по универу ходит.

Бляаааа… Ну вот как тут работать? Вообще никакой приватности… Может, есть еще запись, как я рыжульку зажимал?

При мысли об этом сердце екает.

Не хотелось бы… Нас вообще рядом не должны видеть.

— И как ты Старицкую засасываешь… — тут же договаривает, оправдывая мои опасения, Олег, хлопает меня по плечу, — ты крут!

— Ага…

Я стараюсь не терять присутствия духа, топаю к аудитории, где у нас должна быть пара, с кем-то здороваюсь, улыбаюсь, обмениваюсь тупыми шутками. И все это, не прекращая думать о том, как феерически лажанулся со Светиком. Мне надо образ свободного чувака поддерживать, и ее поменьше привлекать, а я, блин…

На лекции ко мне подсаживается девчонка из группы, что-то воркует, смешно дыша в шею.

Как раз и повод поддерживать образ. Благосклонно позволяю прижиматься к себе, что-то игривое отвечаю.

Обмениваемся телефонами, выходим с пары уже в обнимку.

Смеюсь, что-то ей бормочу на ухо, затем разворачиваюсь и вижу, как на нас с расстояния пары метров в упор смотрит Рыжулька. И столько злобы в ее глазках зеленых, что меня ощутимо торкает. Пониже пояса, ага. Заводит меня ее злость, просто нереально.

В этот момент девчонка, чьего имени я так и не запомнил, лезет целовать щеку.

И я позволяю, все так же не отрывая взгляда от Светочки. Да еще и нахально подмигиваю.

Даст Бог, теперь десятой дорогой оббегать меня будет.

И мне лучше, да и ей тоже.

Светочка, наблюдая, как меня в щеку облизывают, фыркает презрительно, а затем разворачивается и предсказуемо сваливает.

Я же, залипнув на пару секунд на роскошной корме, сейчас выражающей каждым своим покачиванием всю степень своего презрения ко мне, отвисаю, торопливо отцепляю от себя липучку и шустро топаю искать фигурантов.

И так полтора часа потерял, с этой учебой.

Одна пустая трата времени!

Ребятки, Гошик, он же Гошанский Паша и Фарид, он же Слахов Фарид, находятся возле туалета. Они ржут и пялятся в телефоны.

Я пару секунд с удовольствием разглядываю побитые рожи, дожидаясь, пока меня заметят.

И усмехаюсь, когда вижу, как вытягиваются физиономии.

Не ждали, мальчики? А дяденька пришел…

А где третий?

— А где третий? — спрашиваю, выразительно оглядывая коридор.

Народу полно, на нас особо не смотрят. И это хорошо.

— В больнице, — хмуро отвечает Гошик, — чего тебе?

— Ничего, — пожимаю плечами, — поздороваться подошел, а то, вроде как, знакомы… А что с ним?

Третий, это, кстати, тот самый мажорик, лапавший моего Светулика. Моего? Нихера себе, Макс… Вот просто нихера себе…

Но размышлять о вывертах подсознания некогда, надо крутой разговор вести.

— Сотряс, — коротко отвечает Фарид. И оглядывается. Нервно.

Мне ржачно, но с другой стороны, надо держаться. Играть.

— Ай-ай-ай… Упал? — сочувственно киваю головой.

— Ага. На кулак. — неожиданно прыскает Гошик, и сразу становится понятно, что мажорик, а в миру Красцов Виктор, сын, кстати, депутата городской Думы, да не простого, а руководителя регионального отделения одной из партий, хоть и заводила в их компашке, но, как это часто бывает, не особо любимый.

И это хорошо. Это мне на руку.

— Слышь, ты это… — Фарид примирительно бубнит, оглядываясь по сторонам на всякий случай, — не злись… Это все Крас. Нам-то пофиг, а он завёлся, что ты его девчонку тискал… Мы ему говорили, что ты на спор, и что она сама нарвалась…

— О как? Это которую из них я тискал? — спрашиваю я примирительно, отмечая, что на редкость ссыкливая свора у этого Краса, до смешного. Щенята тупые. Сразу своего сливают. Не. Не уважаю.

— Да Старицкую, — поясняет охотно Гошик, и, видя мое старательно изображаемое непонимание, добавляет, — рыжую такую, на спор.

— Аааа… — киваю, пожимая плечами. Типа, мелочь такая, чего заводиться?

— Ну вот и мы ему то же самое… — тут же правильно понимает мой жест Фарид, — типа, она сама виновата, нехрен было подначивать… И что тебе пофиг на нее, полно других баб на вписке… А он завелся. Он за ней с первого курса бегает… И тут наконец-то она согласилась с ним куда-то идти… Он думал, что после вписки даст… А она… Свалила. Вот он и завелся…

— А она свалила? Может, с кем-то другим? При чем тут я вообще?

Делаю удивленное лицо, прощупывая, может, и не о той записи я думаю? И никто нас со Светиком не видел возле дома?

— Да практически сразу, как салют начался, — понятливо поясняет Гошик, — свистанула с такой скоростью, что Крас и не понял нихера… Послала его прям при всех.

Я удерживаю на лице усталую понимающую усмешку, но внутренне ликую.

Нормально все. Никто нас со Светиком не засек.

И это хорошо.

— Ясно… Надеюсь, Крас на меня зла не держит? Не люблю, когда байк трогают. Ну и вообще…

— Да не, ты чего? Ты вообще красавчик, — тут же отвечает Фарид, а Гошик только кивает утвердительно, — троих положил, охереть Рембо. Какой спорт?

— Да никакого, — пожимаю плечами, — по верхам накидался…

— Нехило ты так накидался…

— Да и к тому же вы под парами были, чего не раскидать? — закидываю удочку. Слабенько…

— Да не, это Крас просто притащил откуда-то. Мы сами не при деле…

Ага, так я вам, уродам, и поверил…

— Правда? Ну ладно… А я хотел купить парочку… Думал, подскажете, где…

— Да не, мы не знаем…

Парни тушуются, переглядываются. И прям видно, что откровенно пиздят. Ну ничего. Напирать не буду.

— Ладно, нет, так нет… — Подмигиваю, — а то у меня кое-кто заинтересовался…

И, главное, даже не вру! А это чувствуется всегда.

— Мы у Краса спросим, конечно… Но не факт…

— Ну само собой, само собой…

Мы еще пару минут болтаем о всякой херне, а затем, после звонка, расходимся.