Убей или умри! (СИ) - Токсик Саша - Страница 27

Замануха, понял я. Далеко не всё тестеры получили по штукарю евро за час. Меня прикармливают, чтобы я не соскочил. Им нужна крыска, которая бегает по лабиринту лучше других. Ну и пофиг, за такие бабки можно и побегать, платили бы регулярно.

— А в универ можешь меня отвезти? — стал на ходу прикидывать я.

Деньги в прямом смысле слова жгли руки. Давно я не держал ничего больше замызганной пятихатки или максимум штуки. Хотелось побыстрее закрыть все проблемные места и дальше не быть никому должным.

— Это который на Кутузовской? — Марина кивнула, — хорошо сейчас развернусь.

— И по пути бы в обменник заскочить…

— Ты обнаглел?! — Марина расхохоталась, — Я тебе что, такси?!

— Зачем всё осложнять? — ответил я фразой, которую вчера Марина сказала в моей комнате, — ты уже согласилась, чего теперь ломаться?

— Ну ты и нахаааал! — девушка задохнулась от возмущения, но в то же время я видел, что моя наглость ей нравится. Она словно пробивала её пафосную стервозную броню, заставляя реагировать по человечески. Я каждый раз говорил с осторожностью, ожидая что она отморозится или психанет, но результат был противоположный, — В какой обменник поедем?

— Тебе лучше знать, ты же работаешь в международной компании!

Мы заскочили в обменник «с самым лучшим курсом», чуть не попали в аварию на проспекте Вернадского, наорали на водителя Крузака, не позволив ему перестроиться, и добавив мне десяток седых волос подъехали к универу. Марина зачем–то увязалась за мной и теперь с удивлением разглядывала убогий факультетский интерьер.

— Степан Петрович у себя? Один?

Аспирантка Эллочка дважды кивнула и с любопытством уставилась на Марину. Та тоже смерила её взглядом. Оставив их любоваться друг другом я, проскользнул в кабинет.

— Северьянов! — обрадовался декан. — Каким ветром в наши края?

— Деньги принес, Степан Петрович. — Я выложил перед ним конверт, который после конвертации в рубли стал намного более пухлым. — Наличкой можно же? Тут ровно тридцать тысяч. Долг, чтобы академ открыть.

Декан заволновался.

— Ты случайно никого не ограбил, Северьянов?

— Нет конечно, — я сделал честные глаза, — заработал. Повезло просто.

— Ну–ну, — покачал головой декан.

Он резко встал, прихватил мой конверт и вышел в приемную.

— Элла заприходуй деньги и срочно подготовь бумаги на академ, — услышал я.

Декан вернулся в кабинет, плотно прикрыл дверь, сел за стол и обратился ко мне почему–то почти шёпотом.

— Это что, невеста твоя там сидит?

— Нннет, — обалдел я, — коллега.

— Знаю я таких «коллег», — глаза декана сердито блеснули, — не спешил бы ты, Андрюша. У тебя голова светлая. А эта — не твоего поля ягода, обтрясет тебя как липку, у меня на людей глаз наметанный.

— Не переживайте, Степан Петрович, — мне стало смешно, — это не то, что вы подумали.

— Ну–ну, — снова повторил декан, — завтра приходи, документы подпишешь. — и он опять прощаясь пожал мне руку.

— Всё? Поехали, — Марина оторвалась от игры на мобильнике, поправила юбку и быстрым шагом направилась на выход.

Я обернулся чтобы попрощаться с Эллочкой. Та вовсю улыбалась мне крутя в воздухе пальцами, сложенными в сердечки. Да что они, сговорились что ли?!

Разговор насчет Звягина опять не получился. Марина особо не напирала, да и ехать было всего–ничего. Вместо этого договорились с ней встретиться вечером, «отметить первую победу». У меня насчет этого появилась своя идея, которой я делиться с рекламщицей не спешил.

— Марина, можешь к подъезду не становиться? У нас там с балконов бросают… разное. Еще крышу тебе помнут.

— Конечно, — согласилась Марина. — Я тебе в шесть позвоню. И не вздумай соскакивать, моя мстя будет жестокой!

Я кивнул ей и выскочив из машины направился к подъезду. Насчет балконов я, конечно, выдумал. Если мама увидит на с Мариной, разговоров будет до вечера. Пятьдесят тысяч в кармане куртки грели душу. Вот сейчас у меня будет возможность доказать маме, что игры — это не баловство и не детские забавы.

— Какие люди без охраны! Дрон! — наперерез мне шагнул Кислый.

Его гоп–компания подтягивалась, окружая меня со всех сторон, пять человек… шесть… семь…

— Совсем борзый стал! Друзей не замечаешь… не здороваешься… — с ленцой протянул Кислый. — чё западло тебе?

Блядь! Ну почему именно сейчас!? Лезть в драку, это рисковать не только отбитыми ребрами но и деньгами. Попинают, и заберут все ценное. Самое умное, оттолкнуть Кислого и бежать… Какого хрена Марина не уезжает? Бежать при ней казалось чем–то стрёмным, недостойным.

— Андрей, что такое? Я чем–то могу помочь? — услышал я за спиной обеспокоенный голос Марины.

— Ух ты, ну и краля! — уставился мне за спину Кислый.

Твою мать! Ну почему ж ты просто не уехала?!

— Андрей, что такое? Я чем–то могу помочь? — услышал я за спиной обеспокоенный голос Марины.

— Ух ты, ну и краля! — уставился мне за спину Кислый.

Твою мать! Ну почему ж ты просто не уехала?!

— Марина уходи! Уходи быстро, я сам разберусь! — говорю не оборачиваясь за спину, но уже поздно.

— Андрей, кто это такие? Ай! Отцепись от меня урод!

Вот ведь дура непуганая. Понимаю что время переговоров прошло. Резко, вкладываясь в удар всем телом бью не Кислого, а парня, который стоит рядом с ним. Это Серега по прозвищу Молоток, его я тоже знаю со школы. Он ходил на бокс, и в компании Кислого самый опасный боец. На втором месте сам Кислый, и еще Жэка, худой жилистый парнишка, в плане драк совершенно отмороженный. Может ударить кирпичом, бутылкой, чем угодно, все что под руку попадется. Его я не вижу, и это плохо. Остальные — школота, шавки. Опасны только толпой, если навалятся, запинают.

Серега валится на спину. Удар прошел, нокаут. Минус один.

— Ты чё, бля! — воинственно орет Кислый, — вали козла!

Тут же получает от меня удар под колено и падает на четвереньки. Неплохое начало, минус два, успеваю подумать я. И тут же мне прилетает в затылок. Темнота.

Прихожу в себя на земле. Затылок раскалывается пульсирующей болью, но череп вроде цел. Били кулаком, не кастетом, иначе я провалялся бы дольше, а то и вообще оказался на кладбище. А так был в отключке секунд десять.

Меня спасла Марина, точнее её присутствие. Если бы не она, повалив меня бы стали добивать на земле. А так, свалив меня шпана сочла девушку своим законным трофеем. Даже Кислый заковылял к ней, подволакивая выбитую ногу. Только Молоток сидит на заднице и не соображая мотает башкой.

Не вставая оглядываюсь в поисках оружия. Вижу пустую бутылку, пару обломков кирпича и большой, примерно с метр обломок доски. Это кажется мне добрым знаком.

Пшш! Слышу резкий звук, и тут же крик:

— Глазааа…Сука!!! Больно бля!!!

А Марина не промах! Оказывается баллончик с собой таскает. Правда тоже штука не идеальная. Может случиться как в анекдоте «ебу и плачу».

Марина визжит, высоко, пронзительно… никакой сирены не надо. Я вскакиваю на ноги, и подхватываю доску. Ну держитесь уроды!

— Суки бля!!! — ору, насколько хватает связок, — Урою! На куски порву!!!

Они оборачиваются ко мне, один кидается кидается навстречу, мелкий, лицо незнакомое. Получает штакетиной по ебалу и валится на землю. Еще один стоит согнувшись, трет глаза, его бью по затылку.

Шпана замешкалась, они в ступоре. Давно отвыкли от того, что жертва кусается. Отшатываясь назад, и с ноги пробиваю в голову Молотку. Мне не нужны неожиданности в виде ожившего врага за спиной.

— Дрон ты охуел! — злым змеиным шёпотом говорит Кислый, — Я ж тебя найду, я ж тебя на лоскуты порежу… ты падла землю у меня жрать будешь…

Именно в этот момент у меня сносит крышу. Не раньше, когда я ударил первый раз, и даже не когда завизжала Марина. Тогда я чувствовал страх, злость, гнев.

А сейчас в меня вошла чистая, незамутненная ярость. Я купался в ней, я наслаждался ею.