Убей или умри! (СИ) - Токсик Саша - Страница 48

— А я говорю, вот у нас бумага о переводе! — уверенно щебетал девичий голос. — И печати все на месте, видите?! Его срочно забирают в Областную больницу на операцию!

— Да как так может быть? — не соглашался с ней кто–то. — Его же не осматривали даже. С чего вдруг решили, что операция нужна.

— Может потому и решили, что вы не осматривали, — парировала первая, — Может он сынок чей, или внук — она перешла на громкий шёпот, — сами понимаете, позвонили, и колеса завертелись, суббота, не суббота, вынь и положь, доставить на осмотр и подготовку к операции.

Дверь в палату распахнулась и действующие лица оказались внутри. Дежурная медсестра сменилась. Вместо вчерашней была женщина средних лет с невыразительным, каким–то вытянутым овечьим лицом и жидкими седыми волосами.

На неё с двух сторон наседали совсем молоденькие медсестрички, чьи лица закрывали одноразовые санитарные маски. У одной я заметил тату в виде пестрой змейки на щиколотке чуть ниже края халата, а на второй униформа едва едва сходилась, грозя лопнуть по шву на роскошной груди.

— Я должна у дежурного ординатора уточнить… я не могу без санкции… у нас так не делается… — отбивалась седая.

— Некогда нам, — спорила с ней любительница тату, — Вы видели чья там подпись?! Да пока мы тут с вами, там уже операционную приготовили!

Обладательница роскошных сисек наклонилась ко мне.

— Идти сможешь? — шепнула мне Бисквитик.

Да хрен его знает, хотелось честно ответить мне. Вместо этого я сказал:

— Смогу.

— Опирайся на меня, — сказала Настя, руку мне на шею закидывай и поднимайся.

В голове кружили вертолеты. Они разворачивались, сверкая винтами, делали фигуры высшего пилотажа, а потом пикировали так, что желудок подкатывал к горлу. Я приподнялся, сбросил ноги на пол и опираясь на них встал в полный рост.

— Куда?! — опомнившись вскрикнула медсестра, — ему нельзя ходить! Сейчас дойдем до ординатора, заверим, возьмём каталку…

— Некогда! — давила на неё Юмми, — Вот ваше начальство пусть с нашим и разбирается. А сейчас некогда, в операционную и так очередь, а мы опаздываем!

Я слушал это бред и думал, имеет ли он хоть какое–то отношение к реальности. Чьи там подписи на бумаге… Откуда взялся сам бланк…

Юмми подхватила меня под вторую руку и они вдвоем спотыкаясь поволокли меня к выходу. Седая медсестра бежала рядом.

— А выписка? А как же выписка? — причитала она.

— Да по почте пришлёте, — отмахивалась от неё Юмми.

— Так мне от вас нужно!

— Значит, мы пришлём!

Мы вывалились на крыльцо. У порога стоял зеленый сильно побитый жизнью УАЗ буханка. Его словно утащили со свалки или из коллекции автохлама. Эмблемы с красным крестом были наляпаны на задних распашных дверях так явно, что даже покладистая дежурная заподозрила что–то. А может она решила, что транспорт областной больницы должен выглядеть представительнее.

— Стойте! Стойте!!! — заорала она, — я запрещаю.

Девчонки распахнули заднюю дверь, буквально закинули меня внутрь и запрыгнули сами. УАЗ взревел мотором, подпрыгнул и резво покатил к выхожу.

Я растянулся на полу, наслаждаясь своей неподвижностью. Боль в голове теперь напоминала жидкий свинец, который плескался в черепе и грозил в любую минуту выплеснуться наружу. Правда долго побалдеть мне не дали. Буханка подпрыгнула на какой–то выбоине и я приложился башкой о железный пол!

— Бляяя! А поаккуратнее нельзя?!

— Терпи Андрюха! — ответил сидя за рулём Симба, — болит, значит живой!

— Где вы нашли эту рухлядь?!

— Думаешь, легко за ночь что–то приличное найти?! — обиделся кореш. — Марина по годовому отчету нашла. Он у них за подсобным хозяйством числился.

— Андрюшенька молчи, не трать силы! — перебила Бисквитик. — Ну что сидишь, накрой его чем–нибудь, а то он еще и простудится, пока доедем, — прикрикнула она на Юмми.

Та оторвалась от разглядывания моих трусов, или на что она еще там внизу могла уставиться, подхватила с сиденья свою куртку и куртку Насти и принялась укрывать меня сверху.

Я выбрался из больницы так же как и лежал, практически без всего.

Бисквитик тем временем, аккуратно придерживала мою голову, так что её грудь заслонила мне весь обзор.

— А мне одежку никакую не прихватили? — поинтересовался я.

— Да как то завертелось, все… — растерялась Настя, — не сообразили.

— Не хотели твоих беспокоить, — добавил Симба.

Буханка нам досталась не только древняя, но еще и в самом спартанском варианте тюнинга. Кабину от салона отделяла глухая перегородка, и голос Симбы слышался через открытое овальное окошко. Никаких сидений не было и в помине. Меня уложили прямо на пол, который по случаю прикрыли длинным цветным половичком. Настя сидела на откидной деревянной лавке сбоку. На Юмми сидений не хватило и она ютилась на выступе от колеса.

— Приподнимите меня хотя бы, — попросил я — а то я башкой каждую кочку чувствую.

Настя самоотверженно сползла на пол и села, положив мою голову себе на колени. Юмми, не желая от нее отставать, тоже прижалась ко мне, очевидно собираясь согревать меня своим горячим телом. Я прямо в раю, не то с гуриями, не то с валькириями. Только боль в затылке напоминала мне, что я еще жив.

Буханка лихо зарулила куда–то и остановилась. Хлопнула водительская дверь. Опять идти, только я пригрелся… Бросьте меня уже, наконец, здесь, а лучше добейте, чтоб не мучился.

Распахнулись задние створки, с улицы пахнуло снегом и холодом. Уже рассвело. Девчонки помогли мне встать, а снаружи подхватил Симба и поволок на своем могучем плече, по пути рассказывая историю моего спасения.

— Кислый это был, зуб даю! Я его, суку, узнал! Выхожу, а он у тебя по карманам шарит!

Мне феерически повезло. Симба вышел из подъезда почти сразу после нападения. Не знаю, что у Кислого было в башке, но не удивлюсь, если он решил разобраться с обидчиком на глушняк. Но его подвела жадность, а после спугнул Симба.

Кореш не стал дожидаться скорой, загрузил меня в подъехавшее такси и повез в травмпункт. Водила повозмущался, что адрес в вызове указан другой, но за пару косарей быстро передумал.

В больнице очередные несколько купюр помогли устроить меня в отдельную палату, и обеспечили хотя бы первоначальное внимание. А вот потом щедрость Семёна сыграла дурную службу. Когда в приёмный покой примчалась Марина, местный персонал отказался выдавать ей прибыльного пациента. «Такая корова нужна самому», ага.

Я слушал Симбу и вертел головой, пытаясь понять, где мы. Похоже, приехали в «МосТех», только с другой стороны. Бисквитик забежала вперед и открыла перед нами стальную дверь, выкрашенную серой краской. Меня поволокли по лестнице, то ли технической, то ли пожарной.

— Как же вы меня вытащили?

— Это Юмми придумала, — затараторила Настя, — она в медколледже учится. Она в больнице практику проходила, и видела как пациентов на операции переводят. А бумаги Марина сочинила. У них в офисе такая техника, хоть что напечатают.

Юмми скромненько молчала, при этом кокетливо стреляя глазками.

За очередной дверью оказался знакомый офисный коридор, еще несколько шагов и мы очутились в медпункте.

— Сюда сюда… заносите… кладите осторожнее… голову берегите… — засуетились две медсестрички.

К моему удовольствию те самые, которые проводили осмотр в первый день. Симба уложил меня на кушетку и выскользнул в коридор, встал на стрёме. Я оказался один в окружении четырех симпатичных девушек в сексуальных халатиках.

— Вот бы сейчас порнушку замутить, — храбрясь произнес я.

На самом деле мне было не до порнухи, от одной мысли о движении становилось тошно, но лидер должен соотвествовать.

— Ты главное до тестирования доберись, — решительно ответила Настя, — а уж мы тогда у тебя хоть все по кругу отсосем.

— Я на это не подписывалась! — пискнула одна из медсестричек.

Самое смешное, что вторая промолчала.

Дверь распахнулась и в комнату ворвалась Марина. Она была в состоянии крайнего нервного возбуждения.