Curriculum vitae (СИ) - Васильев Сергей - Страница 16

– Распутин! – заведующий отделения был в тот день особо строг, придирчив, но как всегда, охотлив на острое словцо. – У тебя сегодня спецпоручение – поступаешь в рабство одного очень дорогого для нас человека и важного пациента.

– Матвей Захарович, вы хотели сказать – в распоряжение?

– Да, хотел… Но получилось “в рабство”. Возьмёшь у кастелянши свежий халат, шапочку и всё, что там полагается. Будешь неотложно находиться около нашего уважаемого гостя. Обращаться к нему исключительно по имени-отчеству – Артём Аркадьевич, с медицинскими советами не приставать и вообще быть незаметным, сам поймёшь, почему… Вот его карта – автоавария, порезы, ушибы, растяжение, черепно-мозговая, то есть всего понемногу. По отдельности вроде ничего страшного, но все вместе выглядит некрасиво. Надо понаблюдать. Задание понял? К выполнению приступить немедленно, его должны с минуты на минуту доставить из приёмного покоя.

Потерпевший оказался сухоньким горбоносым старичком с испаханным морщинами лицом и внимательными светло-серыми глазами, взглянув в которые хотелось поскорее опустить голову или отвернуться. Было что-то в этих глазах завораживающее и обжигающее одновременно, как будто их обладатель смотрит на тебя через прорезь прицела. Пациент был крайне подвижен и резок для своего семидесятилетнего возраста и для только что побывавшего в аварии. В течении часа построив на этаже весь персонал, раздав ценные указания и категорически отказавшись ложиться в постель, он оккупировал кабинет начальника отделения, выпроводив за дверь хозяина, и усиленно кому-то названивал. Удивляло стоическое терпение, с которым врачи и сестры относились к шустрому пациенту, нисколько не возмущаясь и глядя на “виновника торжества” с немым обожанием, как смотрят фанаты на своих кумиров.

– Да кто это? – не выдержал Григорий, отпущенный на перекур.

– Это же легенда советской контрразведки, генерал Миронов, – добродушно просветила курсанта старшая медсестра, едва ли не ровесница пациента, – прошёл войну, служил в СМЕРШе, потом гонял бандитов по всему СССР, ну а дальше всё покрыто мраком вплоть до его выхода на пенсию. Да и ушел ли он со службы, тоже непонятно. Благодаря ему наш госпиталь выжил, когда его пытались скинуть на баланс в минздрав, сняли с военного довольствия, а на гражданское так и не поставили. Считай, полгода христарадничали. Спасибо Артёму Аркадьичу – всех поднял на уши, наладил снабжение, вернул в армию… К нам попадает, когда совсем припрёт, или как сегодня… Готовься, Гриша, Аркадьич любит молодёжь… во всех смыслах этого слова…

К кабинету Распутин вернулся в настроении, весьма приподнятом таким рассказом, застав у порога грустящего заведующего отделением.

– А, курсант, накурился? Давай, принимай дежурство. Как только больной появится, – доктор кивнул на дверь оккупированного кабинета, – сразу в палату, а я – на доклад к главному…

Начальник явился через полтора часа и, застав скучающего Распутина на том же месте, удивленно вскинул брови.

– Что? Еще там?

– Не выходил, – вздохнул Григорий, – бубнил там что-то по телефону. А сейчас вообще тихо…

– Та-а-ак, – начальник отделения распахнул кабинет и покосился на курсанта, – точно не отходил?

– Да нет, конечно! – возмутился Распутин, – а что?

– То, что, нет его тут, – хмыкнул доктор и потянул Григория за собой, – пойдем-пойдем, я знаю где он.

Легенда контрразведки лежала на кровати в своей палате и читала газету.

– Артём Аркадьевич! – укоризненно произнес заведующий отделением, – ну как же так? После травмы с неизвестными последствиями, без верхней одежды, на морозе по балконам лазать в вашем возрасте? Я же за вас головой отвечаю!

– Плохо отвечаете майор, – не отрываясь от газеты, сварливо произнес беспокойный пациент, – оставили меня наедине с этим мордоворотом, а кто он такой? Вдруг “психиатрический”? Пришлось в соответствии с планом “Б” эвакуироваться запасным маршрутом.

– Артём Аркадьевич, вы же прекрасно знаете, что после ТОГО случая психиатрическую бригаду по Вашу душу сюда на аркане не затащишь!

– А что такого случилось-то? – опустил, наконец, газету ветеран. – Ну не сдал персонал зачёт на профессиональную пригодность. Было бы из чего слона раздувать…

– Насколько мне известно, – ухмыльнулся начальник отделения, – экзамен на профпригодность провалили не только врачи…

– Вы про санитаров? – генерал криво ухмыльнулся. – Да, тест по физической и специальной подготовке ребята откровенно запороли… Но зато теперь они точно знают свои слабые места и смогут продуктивно работать над искоренением недостатков, не так ли?

– Это, Григорий, тебе на заметку, – обратился начальник отделения к озадаченному Распутину. – Один интерн без чувства юмора в ответ на просьбу Артёма Аркадьевича обращаться к нему исключительно “его высокопревосходительство”, решил проявить инициативу…

– Я просто подыграл молодому человеку, очарованному монархическими временами. Начитался бульварных романов, насочинял себе романтики про серебряный век… Вот я его и приземлил слегка, – пробурчал ветеран, опять утыкаясь в газету, но делая это явно только для вида.

– Будучи доставленным по известному адресу, – продолжил заведующий, – Артем Аркадьевич решил провести внезапную проверку действий личного состава психбольницы по действиям в нестандартных ситуациях. В результате младший персонал был обездвижен собственными смирительными рубашками, а главный и дежурный врачи до приезда спецгруппы с последнего места работы Артема Аркадьевича, сдавали экзамен по психиатрии… Не сдали, товарищ генерал? – обратился он к пациенту.

– Не сдали, – тяжело вздохнул тот, – но обещали к следующей проверке подготовиться и пересдать. Я поверил…

– То, что сегодня мы обнаружили Вас именно в палате, а не по пути в Финляндию, говорит о том, что курсант первичную проверку прошёл?

– Вы проницательны, как никогда, Матвей Захарович, – кивнул головой генерал на раскрытую спортивную сумку Распутина, задвинутую за тумбочку, – с таким “джентльменским набором” диверсанты на операции не ходят. Интересуетесь историей, молодой человек?

Григорий попытался сказать что-то обидное насчет копания в чужих вещах, но, встретившись со взглядом генерала, почувствовал, как дерзкие слова застряли в горле, выпрямилась спина, а руки сами поползли вытягиваться по швам.

– Вольно, курсант! – заметив его невольное движение, усмехнулся пациент, – сегодня у нас ознакомительный день, строевой подготовки не предвидится. Учитывая ваше хобби, прямо скажем, нетипичное для молодого капиталистического поколения, нынешний день будет насыщен исключительно интеллектуальными занятиями. А посему – даю 15 минут времени – найти и доставить в палату шахматы. Кру-гом! Арш!

За то неимоверно короткое время, доставшееся Распутину для общения с генералом Мироновым, он успел узнать про историю и политологию больше, чем за всю свою предыдущую жизнь и девять лет медицинской учёбы в училище и академии.

– Не там и не так копаете, Григорий, – глядя на доску, как на поле боя, приговаривал Артём Аркадьевич, потирая виски указательными пальцами, – вся ваша литература на исторические темы описывает события, их антураж, эмоции, переживания участников, но только не причины и следствия. А чтобы разобраться с поведением людей, требуется чётко отделить и никогда не смешивать цели и средства, хотя вторые очень часто похожи на первые…

– Например? – вопрошал Григорий, с огорчением глядя, как очередной раз проигрывает партию, имея фору в ферзя.

– Все эти либерте-эгалите-фратерните, старые и новые идеологии, партии и движения – суть только инструменты, а вам нужен ответ на вопрос, почему конкретный политик вёл себя так, а не иначе. Ответить на него можно, поняв, какую смертельную угрозу отводил от себя человек, принимая то или иное решение.

– А если угроза была не смертельной?