Давай сыграем в любовь - Каблукова Екатерина - Страница 11

Последнее слово было сказано с томным придыханием, Амалия слегка усмехнулась, прекрасно понимая, что речь идет о многочисленных похождениях принца, но тут же вновь стала серьёзной.

– В таком случае, если он не возражает, полагаю, вы можете занимать свою должность до момента свадьбы императора, – девушка специально не сказала «моей свадьбы», все еще надеясь на то, что случится чудо.

– Благодарю, – графиня встала и величественно направилась к дверям, уже приоткрыв дверь, обернулась. – Как я понимаю, это так же касается и фрейлин?

– Если его высочество Рудольф не будет возражать… – Амалия пожала плечами.

– Он не будет, – графиня Ольшанка улыбнулась. – Хотя вам, моя дорогая, не мешает научиться принимать решения самостоятельно. Негоже отвлекать императора, даже если это наш любезный Руди, по пустякам.

Амалии подумалось, что первым её самостоятельным решением будет казнить эту глупую гусыню. Девушка еще долго бы представляла себе эту кровожадную картину, как Ольшанска поднимается на эшафот, но в комнату впорхнул белый голубь и упал на стол, превратившись в письмо с печатью самого эрцгерцога.

Понимая, что поступает невежливо, девушка сухо попрощалась со своей незваной гостьей, взяла письмо и сняла магическую печать. Отец скупо поздравлял дочь с удачно разрешившейся ситуацией, мать – выражала восторг и беспокойство, что она осталась одна, и наказывала вести себя, как и подобает наследнице старинного рода.

Ощущая лишь холодную ярость оттого, как быстро её продали вновь, Амалия тщательно сложила письмо несколько раз, старательно заглаживая сгибы, а потом порвала на мелкие клочки. Все слова родителей казались насквозь фальшивыми. Она задумчиво пощелкала пальцами, пытаясь поджечь обрывки магическим огнем, как это обыкновенно делал брат, но безрезультатно. Девушка с досадой смахнула клочки на пол, задумчиво посмотрела на них, чувствуя, что в ее душе нарастает бунт. Ей просто необходимо было сделать что-то такое, что шло бы вразрез со всеми правилами и канонами. Занятия магией подходили для этого как нельзя лучше.

Желая хоть как-то доказать прежде всего самой себе, что она вольна распоряжаться собой, девушка вышла из своих покоев. Гвардейцы, стоявшие у дверей, щелкнули каблуками, вытягиваясь в струнку. Амалия слегка улыбнулась им и зашагала по галерее, ведущей в центральную часть дворца.

Найти проводника оказалось нелегкой задачей – слуги, почувствовав слабину, казалось, позабыли о своих обязанностях. В конце концов, девушке попался на глаза лакей, у которого она, устав от поисков, просто потребовала проводить её в библиотеку.

Комната напомнила ей свадебный торт. Огромное помещение белого цвета, по стенам которого стояли книжные шкафы, их резные вычурные дверцы были выкрашены небесно-голубой краской. Колоны из розового мрамора поддерживали белоснежные полукруглые своды, постаменты и капители были украшены позолотой, а яркие фрески на потолке повествовали о жизни почитаемых святых.

Амалия неуверенно прошлась вдоль стен, недоверчиво разглядывая фолианты и пытаясь сообразить, по какому порядку они расставлены. Наконец, она нашла нужный ей раздел. Задумалась, затем взяла одну из книг и направилась к окну, присела на подоконник и погрузилась в чтение.

Текст оказался очень тяжелым, сами предложения – громоздкими и зачастую противоречащими друг другу, и Амалия вскоре закрыла книгу, чувствуя себя полной дурой.

В этот момент она готова была согласиться, что женщины слишком глупы для серьезной учебы. Обескураженная, она поставила книгу на полку и вернулась в свои комнаты.

Там, на серебряном подносе на каминной полке, уже лежала стопка визитных карточек. Лакей как раз заносил второй такой же, наполненный так, что цветные кусочки картона просто падали на пол.

– Похоже, весь Аустерхольц занят лишь тем, чтобы бросить мне карту[2], – пробормотала Амалия, беря в руки надушенный кусочек картона, – Баронесса цу Зельгер… Хотела бы я знать, кто это такая… госпожа фон Герстнер… Графиня Рудольшадт… по— моему, в прошлом она пела на сцене…

Она начала перебирать белоснежные карточки. Графини, баронессы и просто аристократки— все спешили донести до Амалии, что будут рады видеть ее у себя с визитом. Оставалось только понять, кого действительно стоит посетить, и допустимо ли это в связи с трауром.

Разумеется, можно было спросить совет у графини Ольшански, Амалия не сомневалась, что та никогда не упустит такую возможность, но она интуитивно опасалась статс-дамы, слишком уж та была лицемерна в своем желании услужить невесте императора.

Так и не придумав ничего лучше, девушка решила попросить помощи у единственного человека, кто действительно был с ней приветлив.

Она подошла к небольшому бюро, обмакнула перо в чернильницу и написала несколько строк, присыпала письмо песком, затем сложила, написала имя, запечатала магией и отправила адресату.

Барон Фриш откликнулся почти сразу, он вошел следом за лакеем, даже не дожидаясь, пока тот доложит.

– Контесса, добрый вечер, простите за столь долгое ожидание, – он почтительно склонился над протянутой рукой, поцеловал кончики пальцев, – вы писали, что вам нужна помощь…

– И вы пришли, как только смогли? – продолжила она с почти веселой улыбкой. Барон ей очень нравился, и она все не могла понять, как у такого ужасного человека, как принц Рудольф, может быть такой друг.

– Именно, – Фриш выпрямился и по-военному щелкнул каблуками. – К вашим услугам, контесса!

– Присаживайтесь, – девушка указала рукой на одно из кресел. Барон подождал, пока сама хозяйка покоев займет второе, и лишь тогда сел. – Хотите чаю?

– Не откажусь, – улыбнулся мужчина, – признаться, с утра у меня во тру не было и крошки, как вы знаете, Его высочество слишком занят.

– Герда, распорядись, пожалуйста, и пусть принесут бутерброды, – служанка, которая скромно сидела в уголке, встала и вышла, но тут же вернулась, известив, что чай обещали подать сию секунду.

– Что означает четверть часа, не меньше, и подадут его холодным! – возвестил барон, подкручивая свои усы. – За эти дни слуги очень распустились, раньше ими занималась императрица, теперь же Рудольфу, вернее, Его Императорскому Высочеству, просто некогда.

– Вы давно знаете принца Рудольфа? – вопрос вырвался сам собой, Амалия сразу же прикусила язык, но барон и не заметил.

– Да, уже больше десяти лет. Мы вместе несли службу в первом уланском. Император не желал поблажек для племянника, а вот кронпринц Леопольд, по настоянию своей матери, был избавлен от тягот службы. Между нами говоря, императрица Анна его очень избаловала. Так о чем вы хотели меня спросить? – он выжидающе замолчал. Амалия покачала головой и вздохнула.

– Не спросить. Я хотела попросить у вас совета… Признаться, барон, я попала в некоторое затруднение, – она сделала знак Герде принести с каминной полки поднос. – Я не ожидала, что слухи о… моей свадьбе с принцем Рудольфом распространятся так быстро…

– Полагаю, все были готовы к такому развитию событий… – слегка смутился адъютант. От этого признания у Амалии перехватило дыхание. Она прикрыла глаза, пытаясь не выдать свой гнев.

– Вот как? – произнесла она как можно более безразличным тоном.

– Ру… Его Высочество не делал из этого тайны. Ему было важно сохранить достигнутые с вашим отцом договоренности.

– Тогда это многое объясняет… – она вновь осеклась, с тоской представляя свой брак: череду унылых дней, когда все решения мужа она будет узнавать от его секретаря.

– Вы хотели попросить моего совета, – напомнил ей барон, тактично прерывая затянувшееся молчание. Девушка кивнула, понимая, что пути назад у нее просто нет:

– Да… дело в том, что я не знаю ни одного имени из тех, кто сегодня оставил мне свои визитные карточки.

– Почему бы вам не спросить графиню Ольшанску? – барон настороженно покосился на стопку картонных прямоугольников, точно от нее веяло угрозой. Амалия внимательно посмотрела на него: