Сокровище Нефритового змея (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 42

После этого мне показалось, что ни кусочка еды в горло не полезет, но нет, как говорится: Айш Айшем, а завтрак по расписанию.

Налила себе полный стакан сока тираана и осушила залпом половину. Чуть острый вкус обжег горло, и мысли потихоньку встали на место. Кончики пальцев едва заметно закололо, а кровь по венам побежала быстрее.

– Разве Айш не признал меня в тот день, когда ему меня представили? – спросила я, тыкая вилкой фиолетовый мох и обозначая его годным к употреблению.

– Нет, конечно! – ахнула девушка. – В тот день тебя лишь представили ему, а теперь Айш как бы… официально признает, что ты можешь алой быть.

– А разве бывает иначе? – не поняла я.

– Конечно! – фыркнула девушка. – Некоторые алы в обморок падали от каждого появления Айша, другие могли просто не понравиться Великому. Тогда праздник не устраивался, и алу могли даже отослать раньше срока. Да и вообще это редкость большая, что Ночь цветка случается так рано! Обычно она бывает месяца через два после представления алы. А тут прямо сразу! Выходит, ты Айшу очень понравилась, – покивала Лориавель со знанием дела, а затем ее лицо стало ужасно хитрым. Она наклонилась над столом и подмигнула мне со словами: – Я слышала, как Айш сегодня утром сказал моему отцу, что тобой восхищен и твоя красота способна осветить весь Стеклянный каньон, будто луноворот.

Вот тут я все же подавилась.

Выходит, Великий Айш, покинув теларан, пошел болтать со жрецами, а заодно отметил между делом, что я пришлась ему по вкусу?..

Я кашлянула в кулак и, краснея, спросила:

– А он был с паучьими… ну…

– Ногами? – тут же поняла дочка жреца. – А, нет. Великий сегодня решил принять человеческий облик, к сожалению, – вздохнула она и доела последний кусочек фиолетового мха.

Я снова чуть не подавилась от этого ее «к сожалению», зато история стала складываться как-то лучше. Выходит, с Ильхамесом все же болтал Джерхан. А то Айш-то разговорчивостью не отличался, и было сложно представить, как он между делом отмачивает мне комплименты.

И Джерхана в этой роли было сложно представить, но все же чуть полегче.

– Значит, именно из-за слов Айша и было решено устроить праздник?

– Ага, – кивнула Лори. – Правда здорово? Ты выйдешь ко всему народу как символ того, что цветы Турмалинового рододендрона распустились. Это иносказательно, конечно. Но считается, что сперва ала должна распуститься и лишь после этого ее цветы могут семена дать.

«Тьфу ты…» – мысленно выругалась я. Опять все к детям сводится… с паучьими ножками…

– Отказаться, конечно, нельзя? – приподняла бровь я, с ужасом представляя, как мне придется выходить «ко всему народу».

– Нет! Это же огромная честь! Завидую тебе ужасно, – выдохнула Лори и мечтательно закатила глаза к потолку. – Будешь стоять рядом с Айшем и на весь-весь каньон смотреть! Как царица!

Я хлопнула себя по лбу и поежилась. А потом вдруг спросила:

– А царица где будет?

– Фелидархат? – словно нехотя спустилась с небес на землю Лори, удивленно хлопая глазами. Похоже, о царице ей хотелось думать в последнюю очередь. – Так не царицы это праздник. Но, конечно, она тоже присутствовать будет.

– Вдохновляет, – иронично пробурчала я, допивая свой сок и представляя, как будет рада царица увидеть, что все почитают меня, а не ее. Вот радость-то – врага нажить!

После завтрака я стала себя значительно лучше чувствовать. От этих их странных грибов в теле появлялась бодрость и хотелось скорее что-нибудь делать.

– Ой, ну, не переживай. Зато тебе новое платье соткут, по твоим меркам будут трудиться сами Хрустальные пауки!

Лориавель всплеснула руками и, растопырив пальцы, сделала тот самый жест паучьих ножек.

Мне под кожу словно просыпали ведро со швейными иголками.

– Для меня будут шить пауки? – выдохнула я нервно.

Лориавель стремительно закивала головой.

– Это приказ царицы самой! – воскликнула радостно девушка, словно рассказывала мне нечто великолепное. – Она услышала, как Айш восхищен тобой, и решила, что в этот раз для новой алы должны шить ее личные царские пауки, которые испокон веков ткут одежду лишь роду Каракурт.

– О боги, это что еще за род? – взвыла я, когда Лори вскочила на ноги, схватила меня за запястье и потянула к выходу.

– Каракурт – это род царицы. Так и зовут ее – Фелидархат Каракурт. Да только, к сожалению, последняя она из рода. Отец и мать, прошлые царь с царицей, погибли много лет тому назад, оставив лишь одну дочь. Но то грустная история, не будем об этом.

Мы уже добрались до выхода из теларана, и я едва успела натянуть домашние мягкие туфли, прежде чем Лори вытянула меня в прохладные коридоры дворца.

– А как зовется твой род? – спросила я тогда.

Дочка жреца бросила на меня веселый взгляд через плечо и ответила:

– Моя семья из простых жителей каньона. Мы никогда не имели рода имени. Но когда у отца моего обнаружился дар, что по наследству мне передался, царь Джафари, земля ему паутиной, пожаловал ему имя рода – Кругопряд.

– Получается, ты Лориавель Кругопряд? – улыбнулась я, удивляясь тому, как интересно складываются имена у шаррвальцев.

– Да, и если ты станешь Айяалой и обретешь магию, тебе тоже пожалуют имя рода, – продолжала девушка, активно увлекая меня в сеть каменных коридоров.

Я фыркнула.

– А разве я не должна буду взять имя рода Великого Айша? Какое оно у него, кстати?

Лориавель хитро улыбнулась.

– Нет. Великий Айш – первый хекшаррахний. И у него нет имени рода, потому что он… ну… полубог?.. Наверное, имя появится когда-нибудь, когда он сможет его кому-нибудь передать. Все мы к тому времени будем уже жить на поверхности, есть сочные фрукты и на солнышке плясать.

Девушка весело улыбнулась.

– Ты думаешь, мы так проводим свободное время на поверхности, да? – хмыкнула я.

– Конечно, – усмехнулась она и подмигнула мне, касаясь рукой какой-то тяжелой каменной двери.

– Кстати, куда ты меня привела? – наконец сообразила я спросить, несколько подзабыв, с чего началась наша утренняя прогулка.

И очень зря.

– В пещеру Хрустальных пауков, конечно! – всплеснула руками Лориавель, и неподъемная гранитная дверь с треском стала отодвигаться в сторону.

Я задержала дыхание. Хотела зажмуриться и попятиться назад, а потом и вовсе скрыться где-нибудь в недрах темных тоннелей. Но что-то подсказывало, что от Лориавель так просто не избавиться.

– Проходи-проходи! – потянула она меня за собой, а я наконец решилась поглядеть, где мы оказались.

И… это было удивительно. Я не могла поверить своим глазам, потому что передо мной раскинулось огромное пространство, напоминающее диковинную подземную шахту, со всех сторон сверкающую тончайшими нитями паутины. Но паутина эта была непростой.

Мельчайшие волоски блестели и переливались в свете тираанов, что росли на стенах. Здесь не было ни одной масляной лампады, и лишь колдовские грибы освещали пространство. Правда, приглядевшись, я увидела высоко под потолком дивные сталактиты, опутанные все той же паутиной. Сталактиты сияли, и казалось, что это светят коконы хрустальных нитей поверх них.

– Огонь нельзя зажигать здесь, паучкам чтобы не повредить, – пояснила дочка жреца, словно читая мои мысли.

Я кивнула, а потом заметила, что по полу и тонким искрящимся дорожкам-нитям бегали десятки белых, как снег, пауков размером не больше ладони.

У меня волосы зашевелились, и я все же попятилась назад.

– Эй, куда ты? – ахнула Лори и быстро пресекла мои попытки к бегству. Хлопнула рукой по тяжелой каменной двери, и она поехала обратно, затворяя проход.

Все – не выбраться.

Я набрала в легкие побольше воздуха, стараясь заставить себя успокоиться и снова повернуться к армии бледных пауков.

«Ничего-ничего, это всего лишь простые насекомые… паукообразные, животные… кто они там…» – перебирала я в голове слова, стараясь привести расшалившиеся нервишки в порядок.

В этот момент браслет на ноге стал едва заметно теплее. Может быть, мне это показалось. Скорее всего, так и есть. Однако я наклонилась и проверила, дотронувшись до блестящего золотом драгоценного металла.