Папа на сезон (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 39

Я отдаюсь ему в полную силу, чувствуя, как Демьян отвечает взаимностью, как его руки скользят по моему телу, гладят, сжимают. И желание расползается жаром, бьет импульсами, сводит с ума. В его комнату мы на самом деле вваливаемся, замираем возле окна, продолжая целоваться. А у меня уже, кажется, красные точки перед глазами от переизбытка ощущений.

Сама не понимаю, что делаю, действую инстинктивно, тяну футболку Демьяна вверх. Он поддается, поднимая руки, и только когда отбрасываю ее в сторону, ловлю взгляд мужчины. Это было не по сюжету. Да и плевать. Знаю, что между нами ничего не будет, так дайте насладиться хоть этим моментом. Глаза Демьяна словно стали темными, он снова притягивает меня и начинает целовать. Нежности почти не осталось, только дикое необузданное желание, заставляющее действовать грубо и жадно. Он толкает меня к подоконнику и усаживает на него, подхватив под бедра. Я тяжело дышу, глядя на него, в голове туман.

Демьян прижимает меня к себе за поясницу, и я тихо стону, чувствуя его возбуждение. Он снова целует, целует так, что голову уносит окончательно.

— Обхвати меня сильнее за плечи, – рвано выдыхая, шепчет Демьян, – я буду сейчас тебя...

Он не договаривает, а у меня в животе импульс бьет с такой силой, что становится трудно терпеть. Демьян толкается бедрами вперед, а я зажмуриваю глаза, стараясь не стонать. Боже, кажется, я могу достичь пика прямо вот так, через одежду. Сжимаю бедра, которыми обхватила Демьяна, закусываю губу. Он вдруг останавливается. Отпустив меня, ставит ладони на стекло позади.

Пару раз глубоко выдохнув, говорит:

— Насть, я тебя так хочу, у меня сейчас башка взорвется.

Новый поток импульсов забирает последние силы на сопротивление. Демьян. Меня. Хочет. И я хочу его. Как сильно я его хочу... Почему я должна противиться?

— Так давай сделаем это, – произношу хрипло и облизываю пересохшие губы. Он поднимает на меня взгляд. Тяжело дышу, глядя на него в ответ.

— Уверена? – спрашивает, словно давая мне возможность передумать.

Глупый, уж я точно хочу этого во сто крат больше. Киваю, откидываясь спиной на стекло, Демьян обводит мое тело взглядом, отчего я снова вспыхиваю от желания. Вот кто точно скоро взорвется, так это я. Демьян ведет ладонью вниз от моей шеи, медленно, словно раздумывая, стоит или нет. А потом дергает меня за руку на себя, резко развернув спиной к себе, прижимает, отворачиваясь от окна.

Его рука снова ползет по моему телу, а потом оказывается в трусиках, и я стону уже громко, не сдерживая себя, прижимаясь к Демьяну. Он тихо материться, стягивает с меня майку и, повернув к себе, начинает целовать, двигаясь к кровати.

Сейчас мне абсолютно все равно, что за нами могут наблюдать, снимают нас, вот это все, наш настоящий секс, потому что желание бьет через край. Мы падаем на кровать. Губы Демьяна оставляют поцелуи на моей шее, ключицах, ползут вниз к груди, я хватаюсь за простынь, выгибаясь навстречу, до боли зажмуривая глаза. А потом все кончается.

В одно мгновенье пропадает тяжесть его тела, дыхание, поцелуи. Непонимающе открываю глаза. Демьян сидит на коленях у меня между ног, глядя хмурым взглядом. Нервно сглотнув, поднимаюсь на локтях.

— Что-то не так? – довольно глупый вопрос, но ничего другого не приходит на ум.

Демьян смотрит мне в глаза и растерянно спрашивает:

— Русалка?

Демьян

Эти дни просто безумие. Какое-то нескончаемое. Все валится на меня разом. Возвращение Дарины, наша встреча, Касторин со своими укорами и безумными предложениями. А теперь вот это. Настя. Настя, черт возьми, та девушка, с которой я переспал в день отлета Дарины из страны. Как только увидел треугольник из родинок, словно по голове ударили поленом. Смотрю на нее и вижу, как она испуганно расширяет глаза, как теряется. Вскакивает, хватая и натягивая майку.

— Какая еще русалка? – произносит чересчур нервно, пытаясь скрыться за мнимым непониманием. Как будто сама не знает, что актриса из нее никакая. Мне не нужны ни отнекивания, ни согласие, я и так все понимаю. – Извини, нам и впрямь не стоило...

Не договорив, быстрым шагом выходит, закрывая за собой дверь. Сижу, как дурак, на кровати, глядя перед собой. Она меня точно вспомнила, и вспомнила раньше, нет сомнений. Но решила, что нет смысла говорить о случайном эпизоде. В принципе, разумно. Я просто никак не ожидал, что...

Тут мысль скачет в другую сторону, подсовывая в голову воспоминания.

" Сын, кстати, на тебя похож"

"Выходит, ты обрюхатил эту девчонку сразу после нашего расставания?"

"Он хорошо рисует"

"Тоже светленький, волосы вьются"

Я мотаю головой, не в силах осознать новый поток информации. Да быть этого не может.

Вскочив, выхожу в гостиную. Никого. Иду в комнату, открываю дверь и вылавливаю взглядом темный девичий силуэт, замерший при моем появлении.

— Выйди, Насть, – говорю коротко и иду в гостиную.

Она плетется следом, замирает напротив, запустив руку в волосы и глядя испуганно.

— Андрей мой сын? – спрашиваю, следя за ее лицом.

Настя пугается еще больше, нервно сглатывает и отчаянно мотает головой.

— Что за ерунда, Демьян? Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь? Какая-то русалка, теперь это. Мы познакомились месяц назад...

— Насть, глупости не говори, – обрываю ее лепет. – Мы переспали с тобой четыре года назад. – Зачем-то тычу себя под левой грудью. – Я узнал тебя по родинкам. Мы не предохранялись, это я тоже помню. И у тебя, черт возьми, ребенок подходящего возраста, похожий на меня! Что ты пытаешься мне сейчас сказать?

Она словно уменьшается в размерах, плечи опускаются, в глазах растерянность. Я не знаю, чего хочу: наорать на нее или обнять и успокоить. Настя хмурится, выдыхая, выпрямляется.

— Это мой ребенок, Демьян, ясно? – говорит с удивительной твердостью в голосе. – Не надо строить из себя обиженного. Ты не имеешь к Андрею никакого отношения.

И развернувшись, уходит в комнату. Я не иду следом, сейчас у меня нет сил вести разговоры, выяснять, доказывать. Осознать бы происходящее.

Выпиваю стакан воды и падаю на диван, не видя ничего перед собой. Реальность, я смотрю, с каждым днем все причудливее. Хотя, наверное, это не совсем верное слово. Вернее было бы высказаться длинным рядом нецензурных выражений.

У меня сын... Черт возьми, я отец, моему ребенку уже больше трех лет. А я даже не знал, подумать не мог. Тру лицо руками. Ладно, нам обоим надо переварить случившееся. Завтра поговорим на свежую голову. Ясно одно: все изменилось. И я просто не знаю, что теперь с этим делать. В какой-то степени я рад, наверное, мне нравится этот мальчишка и... его мама. Только вот как уложить все это в реальность каждого из нас? Да и кто мы с Настей друг для друга? Даже не знакомы толком. И тем не менее, я не смогу их просто отпустить. Не уверен, что смог бы, даже не зная правды, а сейчас и подавно.

В итоге я просто вырубаюсь тут же, в гостиной. А просыпаюсь оттого, что на меня напрыгивают. Подскочив, открываю глаза и вижу на себе Андрея.

— Доброе утро, ты спишь? – спрашивает он весело, заглядывая в глаза и держась руками за плечи.

Очень своевременный вопрос, конечно, когда наскочил на человека с разбега. Придерживаю его за талию, потому что он балансирует на моих ногах, грозясь упасть, а сам рассматриваю с таким вниманием, словно вижу впервые. Хотя вот с такой позиции точно впервые. Смотрю на Андрея сейчас не как на левого мальчишку, а как на сына. Своего сына. И снова убеждаюсь, что никакие подтверждения не нужны, он реально очень на меня похож. Взгляд, овал лица, губы, волосы – если бы я мог раньше хоть на мгновенье допустить мысль о том, что Андрей может быть моим сыном...

Настя выскакивает следом за сыном из спальни и замирает, прислонившись к косяку. Ловлю ее взгляд, встревоженный и обреченный одновременно. Словно она признает свое поражение во всей этой истории. Нет уж, Настенька, не так быстро. У меня еще много вопросов.