Диктатор (СИ) - Шуклин Михаил Алексеевич "Bunny_Mi" - Страница 15

Пират улыбнулся во весь рот. Мне стало противно. Потому что я увидел всего три зуба. И то они были кривыми и темно-желтыми.

Пират сложил руки на груди, глядя на меня, и стал пританцовывать. Каблуки ботфорт погружались в песок, поэтому танец получался неуклюжим. Казалось, сейчас пират пойдет в присядку.

Сгибая колени по очереди и притопывая, он пялился на меня, скалясь щербатым ртом и что-то невнятно напевал. Как я не прислушивался, не разобрал ни слова.

Потом он стал кружиться. Сделал пару оборотов.

И прыгнул ко мне. Опустился у моих ног, взметнув волну песка.

Я закашлялся, стал часто моргать, песчинки залетели в глаза, мир вокруг помутнел.

Почувствовал как пират цепко схватил мою правую ладонь двумя своими. Припал на одно колено.

— Это вам от команды, капитан! — прохрипел он.

Я учуял зловонное дыхание — смесь ядреного табака и мощного перегара. Скривился в отвращении и сидел, замерев в шоке.

Эпизод 8.

В ладони почувствовал плоский круглый предмет.

Медленно пират сжал мои пальцы в кулак, похлопал по нему правой рукой.

Так же неспешно отпустил, проскользив шершавой царапающей кожей. Глаза его были черны. И не отрываясь, он смотрел в мои.

Под ними, насколько позволяли видеть густые волосы бороды, проступали только запекшиеся язвочки. На потрескавшихся губах, тоже еле видных из черных кудрявых волос, играла ехидная улыбка.

Я опустил взгляд. Разжал кулак. На ладони лежала "черная метка". Неровно вырезанная из твердого черного картона. С ободранными угловатыми краями.

На поверхности нарисованы череп и две скрещенные кости. Нарисовано было очень неумело белой мерцающей краской. Полминуты я тупо пялился на нее.

— Анна! — обернулся. — Ты ви..?

Слова замерли на губах, не успев вырваться.

— Это проклятие-с, синьор губернатор! — воскликнул Рики, сидящий на месте девушки в своей военной форме.

Проснулся в ужасе и поту. Сел. Огляделся вокруг. Чувство какое-то тошнотворное, противное.

Посмотрел на ладони — чисто. За округлым проемом входа небо начинало бледнеть. Гасли звезды. Белый полумрак лился в пещеру, высвечивая моих спящих товарищей.

Рики похрапывал, Фелипе сопел. Попугай спал сидя, облокотившись о голову следопыта. Все время, что я осматривался слышалось какое-то пиликанье и в углу зрения мелькало красное пятно.

Пригляделся. Маленький красный конверт как будто прилип к правому краю глаза и мерцал. Под ним слова: "входящее сообщение".

Это что-то новенькое! Систем пересылает мне сообщения? Ну если там какая-нибудь скидка на распродажу или "вы получили наследство"!

— Открой! — сказал я. Конвертик вырос в размерах и открылся в полупрозрачный лист с текстом.

"Уважаемый синьор губернатор! Наша система обнаружила несоответствие по многим параметрам, выявив что вы не являетесь Мануэлем Санта-Круз. Наша служба безопасности провела короткое расследование, установив вашу личность как Карл Алексеевич Медведев, 19 лет, Москва, студент филфак.

Так как вы не подписывали контракт — он скоро будет передан вам. До того времени воздержитесь от опрометчивых решений на своем посту, не пытайтесь связаться с родственниками и знакомыми.

Наш проект — совершенно секретный! За разглашение вы понесете большие потери! Сотрудники нашего сб взяли под наблюдение вашу мать, во избежание разглашения или каких-либо угроз с вашей стороны.

Хорошего дня. Профессор Роджер Бачински."

— Чертов Роджер! — выругался я. — Убери письмо!.

Лист с текстом сложился и исчез.

— “Если с мамой что-то случится!” — меня обуревала ярость. — “Я же тебя и в Лондоне найду!”

Сон пропал. Я встал. Все тело ныло от долгого лежания на каменном полу, пусть и на толстом одеяле. Ломило плечи, лопатки, шею, поясницу. Поделал наклоны, повороты, похрустел затекшими позвонками — вроде получше. Попутчики мои также мирно спали, похрапывая и посапывая.

Подошел к выходу из пещеры, закутавшись в одеяло. Оглядел озеро, готовящееся к новому дню. Над серебряной водой поднимался белесый пар. Глубоко вдохнул свежий, прохладный воздух, еще не успевший нагреться палящим дневным солнцем.

"Да, давно я такой чистый воздух не вдыхал, а может и вообще никогда!"

Стояла такая невообразимая тишина, которая бывает только в четыре-пять утра. Только начинало светать.

Каменистый склон, с редкими нагромождениями черных глыб, полого спускался к замершей воде. Уже у самой кромки зеркального озера я разглядел странный пригорок.

Он был вытянутой формы, оплывший, поросший короткой бурой травой. И очертаниями напоминал странный могильный холм. Мороз прошел по коже от такой необычной мысли.

И я сам не понимал, с чего вдруг такие мрачные размышления. Но по размеру холмик действительно соответствовал человеку лежащему в необычной позе — ноги раскинуты, руки подняты над головой по направлению к пещере. И присыпан землей.

Ну что за бред по утру? Видимо, еще не проснулся!

Я тряхнул головой и вернулся на свое спальное место. Рики, услышав шаги, приоткрыл глаза.

— Доброе утро-с, синьор! — сказал он хрипло. — Вы рано проснулись!

— Да снится всякая ерунда! — недовольно буркнул я.

Услышав голоса, зашевелился и Фелипе. Встрепенулся Санти.

— Доброе утро, синьоры! — произнес наш проводник и расстегнул спальный мешок. — А вы ранние пташки, никак не ожидал от вас!

— Санти! — попугай почесал голову о щеку следопыта.

— Руководство — это большая ответственность, чтоб ты знал, Фелипе! — сказал я негромко. — Нам, губернаторам, приходится работать с раннего утра до поздней ночи, без выходных и праздников! Отказывать себе во всем ради граждан!

— А я то поначалу думал, что руководители живут, как сыр в масле! — следопыт вылез из мешка, встал и потянулся.

— Сыра осталось совсем немного-с, синьоры! — встрепенулся Рики. — Желательно-с, быстро осмотреть пещеру и вернуться в поселок, поскольку припасы на исходе-с!

— Хорошо, заместитель! — кивнул я. — Перекусим и на разведку!

Фелипе подошел к кострищу и сложил несколько веток, приготовленных еще с вечера. Разжег огонь длинными, походными спичками. Подвесил котелок с водой.

Когда вода закипела, бросил несколько сухих листьев. Они постепенно разбухли и окрасили жидкость в коричневый цвет.

Мы выпили ароматный чай, подъели остатки припасов. Фелипе насыпал птице зерен. Собрали рюкзаки.

Рики показал мне как заряжать Уэбли, потому что в моем оставалось два патрона в барабане. Я представлял, что барабан просто откидывается как в фильмах, но старинный британский револьвер оказался другой конструкции — он переламывался надвое вместе со стволом, наподобие детской пневматической винтовки, что обычно бывают в передвижных тирах. Тех, где можно выиграть плюшевого китайского медвежонка.

Подойдя к тоннелю, Фелипе зажег фонарь. Буквально зажег свечу в стеклянной коробке с металлическим каркасом. Мягкий, трепещущий свет окружил нас. На стены легли наши уродливые тени.

"Изображу-ка я собачку!" — подумал я. — "Вспомню детство."

Выставил ладонь параллельно стене, погавкал мизинцем — да, губернатор из меня хоть куда! Талант на лицо! Театр теней и абсурда считать открытым! Гав!

К моей собачке присоединился петушок.

— Может уже пойдем, синьор губернатор! — сказал он голосом Фелипе.

— Да, — я кивнул. — Пошли!

"Представление окончено."

Мы вошли под закругленный свод тоннеля высотой метра три. Ширина его была метра четыре-пять, так что шли с комфортом. Фелипе по центру и на шаг впереди, держал фонарь за медную скобу.

Фонарь раскачивался, скоба поскрипывала. Эхо скрипа улетало немного вперед: "скрип-скрип." Добавлялись шорохи от наших подошв. Оранжевые отблески прыгали по бугристым серо-стальным стенам и потолку с полом. Много было канавок, трещин и выступов, за которыми залегали чернильные тени. Все чаще в каменной породе попадались искрящиеся черные вкрапления и пятна угля.