Совсем неглавная героиня (СИ) - Ских Рина - Страница 17

Будет неплохо, если к тому моменту, как лис соизволит закончить свои дела и вытащит пигалицу из-под тигродракона, она уже придет в себя и успеет еще больше испугаться. Наверняка станет покладистой и будет умолять о прощении. Так и быть, решил Сан Линь, прощу. И даже, боги с ней, все же верну деньги за корзинку трав. Я мужчина, грабить девчонок — ниже моего достоинства. Вот поучить — другое дело.

— Что?! — Невозмутимо-нахально-виноватая морда зверя, встретившего его в переулке за лавкой, в первый момент вызвала оторопь. — Как?! Куда она делась?! Ты же…

Торопливый осмотр подворотни следов крови не выявил. Значит, Баосы малявку не сожрал. Но тогда…

— Как это — убежала?! Почему… что значит — не поймал?! Маленькая, шустрая? Не морочь мне голову, наглая кошачья рожа, ты птиц на лету жрешь! А тут не успел?

Баосы возмущенно встопорщил усы и промяукал довольно длинную фразу. Лис озадаченно приоткрыл рот. И неожиданно для самого себя вдруг покраснел. Ушам стало жарко.

— Э-э-э-э… ага. Нельзя охотиться на молодую течную самочку… кх… ладно. Ладно! Не надо подробностей. Не надо, я сказал! Какие еще будущие котята?! От меня?! Ты рехнулся? Все! Пошли отсюда!

И сердито запахнулся в плащ, разворачиваясь к выходу из города. Что за жизнь пошла. Что ни день, то неприятный сюрприз. Уже собственный кот пытается без него его женить на какой-то наглой незнакомой козявке. Еще и… тьфу. Может, потому она была такая нахальная и злющая? Говорят, в эти дни женщин лучше не трогать, мало ли на что они могут быть способны. Ему, как всегда, «повезло»!

Теперь придется тащиться в соседний городок. В этом лис уже проверил обе аптекарские лавки, драконьего имбиря не осталось, словно нарочно весь скупили. Тьфу! Не эта ли нахалка вычистила запасы? Зачем ей столько?

Жаль, дурной кот категорически отказался даже пройти по следу, куда она пошла. Фыркал, пырился на хозяина и друга прищуренными глазюками, мел хвостом и в конце концов просто сбежал, якобы на охоту. Вредное животное! А еще «мамочкой» называет. Неслух.

Линь даже имени козявки узнать не успел. Отчего-то это особенно досадно…

На воротах лис бросил знакомому стражнику пару монет за то, что тот не доложил сразу кому следует о появлении правой руки Гу Юнженя со своей зверюгой. Понятно, доложить тому все равно придется, в городе и так многие их увидели. Но пока суд да дело, и следа Сан Линя здесь уже не будет.

Более не задерживаясь, он свернул в лес, где для большей скорости оседлал уже слопавшего какую-то птицу Баосы.

— Давай, пора возвращаться. Только я тебя прошу, не пробегай больше под низко висящими толстыми ветками, — проворчал лис, машинально потерев едва заметную ссадину на лбу у самой линии роста волос.

Баосы насмешливо фыркнул, мотнув хвостом, но терпеливо дождался, пока мамуля заберется на него и прижмется всем телом, распластавшись. Похоже, особо не надеясь на сознательность своего дитяти, мамуля решил дополнительно себя обезопасить, предусмотрительно не возвышаясь над ним во время бега.

А в следующий миг Баосы сорвался стремительной стрелой и, радостно порявкивая на бегу, ломанулся сквозь лес, выбирая путь по лишь ему одному ведомым признакам. Для Сан Линя же все окружающее пространство слилось в единую мешанину красок, такую скорость сразу развил его воспитанник.

Правда, уже давно привыкнув к подобному способу передвижения, Сан Линь больше не опасался, что они на всех парах впишутся в дерево. Хотя, признаться честно, когда Баосы только-только учился бегать на скорость в четко заданном направлении, случалось всякое. Но недаром у него на лбу тоже были крепкие драконьи чешуйки.

Прибыв в лагерь Гу Юнженя, Сан Линь невозмутимо спешился и, одарив охранников невыразительным кивком, отправился прямиком к шатру предводителя.

На ходу поймав совсем юного мальчишку-служку, который вертелся чаще всего рядом с целителем, вручил ему в руки корзинку с травами.

— Все, что сумел добыть. Остальное ищите сами как хотите, я не посыльный, — обронил он хмуро.

— Благодарю, господин, — пискнул мальчишка, низко поклонившись, и, прижав к себе корзинку как драгоценную ношу, побежал куда-то вглубь палаточного лагеря.

Сан Линь же уже собирался толкнуть полог шатра Гу Юнженя. Личные телохранители у входа тут же молча сдвинулись, перекрывая ему путь. Пусть Сан Линя они знали как никого другого, но полученный приказ «никого не впускать» собирались выполнять до последнего.

Лис на это иронично скривил губы. Всерьез сцепляться с ребятами, выполняющими приказ, он не собирался, что не помешало ему подмигнуть Баосы. Тот с готовностью придвинулся ближе к воинам, невольно чуть отступившим, и грузно плюхнулся на землю, после чего принялся демонстративно вычесывать задней лапой прилипший к шерсти сорняк.

— Есть желающие помочь ему? — уточнил лис, переводя взгляд с одного телохранителя на другого.

В их глазах отразилась опаска. Они понимали, что при прямом приказе, не противоречащем приказу Гу Юнженя, им придется подчиниться. Но вместе с тем никто не рисковал сунуться к огнедышащей плотоядной зверюге, которая на их глазах уже не раз играючи расправлялась с неугодными.

— Ну? — поторопил их Сан Линь. Один из телохранителей, невольно сглотнув, дернулся было в сторону Баосы. Но тот шумно клацнул зубами, делая вид, что ловит какую-то мошку. Несчастный парень потерял последние краски лица.

— Кстати, забыл предупредить, он голоден, так что малость не в духе, — добил их лис.

— Господин, нам не велено никого пускать, — взмолился второй воин, глядя на скалящего зубы тигродракона с ужасом.

Но не успел Сан Линь ничего ответить, как из шатра послышался недовольный голос Гу Юнженя:

— Можешь с чистой совестью скормить своей зверюге этих болванов, которые не в состоянии запомнить, что подобные приказы к тебе никакого отношения не имеют. Входи!

Баосы тут же прекратил вычесываться и перевел задумчивый взгляд на совсем уж посеревших воинов. Но Сан Линь, походя щелкнув его по носу, лишь негромко обронил, прежде чем скрыться в шатре:

— Обойдешься, в лесу можно найти мясо и посвежее. Жди.

* * * * *

Гу Юнжень сидел посреди шатра на широком ложе из дорогой ткани, с которого обычно только под утро могла выпорхнуть юная дева, прекрасная телом и душой. Ее шатер, который она делила еще с тройкой таких же прелестных гурий, находился чуть дальше. По официальной версии это были воспитанницы Гу Юнженя, о которых он в свое время обещал заботиться их родителям. Сложно сказать, на полном серьезе это было заявлено или их господин просто под настроение так пошутил, представляя своих наложниц, но никто не торопился оспаривать данную версию.

Впрочем, сейчас Гу Юнженю было не до юных нимф, скучавших уже несколько дней и изводивших приставленную к ним служанку. Смятые простыни лежали в том же положении, что и вчера вечером, да и сам Гу Юнжень, растрепанный и с красными от недосыпа глазами, сейчас не производил впечатления предводителя немалочисленной армии, того, кто взял под свое начало могущественные кланы, осмелился напасть на академию и претендует на престол.

Вокруг него в беспорядке валялись сотни свитков и древних трактатов, изученных, видимо, вдоль и поперек. Рядом высилась стопка смятых пергаментных листов, испещренных свеженаписанными иероглифами. Но, похоже, все это было не то.

— Проблем в городе не было? — уточнил Гу Юнжень, мельком взглянув на своего подручного, и вновь вернулся к древним письменам.

— Нет. На главные улицы я не совался, патрулю под ноги не кидался. Те, кто меня видел, в основном предпочитали убраться куда подальше с моего пути. Может, кто и донес страже, не побоявшись моего возможного гнева, но и я не задерживался, — пожал плечами Сан Линь.